Читать книгу "Пустошь. Нулевой круг - Михаил Игнатов"

Я тряхнул головой, выбираясь из воспоминаний. Похоже, мама действительно снова чувствует поддержку за своей спиной. Что же, все эти годы я мечтал, как стану опорой для своей семьи и в нашем доме их никогда не обидят. Здесь и сейчас, в этом посёлке, лишь Тортус может нас остановить. Я скептически ухмылялся своим мыслям. Конечно, я изрядно прихвастнул, но всё же правда в моих мыслях есть. Этого Сарика есть за что презирать, если мама захочет, то пусть хоть пинками выносит его отсюда. Мы здесь последний день, и мне простят многие нарушения закона. Как и любой десятой звезде. Последние дни, когда мы находимся на пике силы во всём круге. Две недели пути, и наша жизнь круто переменится. Нужно завершить все дела и в этом посёлке. Я прошёлся по лавке, особо разглядывать на пустых стенах было нечего, но и стоять, как истукан, надоело, а этот подмастерье словно пропал.

– Эри?! – охнула вошедшая красивая женщина.

– Что? – Из-за её спины выскочила, как предполагаю, моя бабушка и подняла крик: – А я, старая, не верила! Говорили мне, говорили, что видели в городе тебя! Я-то, дура, на смех подняла Венру!

Она кричала, сыпала обвинениями и проклятиями. Я же с любопытством осматривал её. Когда она зашла, я как раз был в углу и меня, похоже, не заметили, мама в центре лавки сразу притянула их взгляды. Лейла и впрямь была похожа на бабушку. Такой же цвет сейчас поседевших волос, те же зелёные глаза. Схожие черты лица. Леги и в своём возрасте сохранила осанку и былую красоту. Так чаще всего и бывает, если человек достиг значимых высот в Возвышении. Полнота Калио – это исключение, которое я редко встречал на улицах посёлка.

– Хватит.

Это, значит, мой дед. Я на него не похож, разве цвет глаз тот же, хотя я считаю, что глаза у меня мамины. Так приятнее. Тоже внушает, несмотря на свои годы. Один голос чего стоит. Твердый, уверенный в себе. Я знаю, что он не сильно старше бабушки, всего на пару лет. Но сейчас он выглядит настоящим стариком, словно разница лет десять-пятнадцать. По-прежнему широк в плечах, хоть и мышц былых уже почти не осталось. Он учил отца кузнечному делу. Это Варо, по рассказам мамы, когда не бездельничал, занимался всем подряд, кроме родительского дела, пока не нашёл себя в хлебе. А вот отец сызмальства не уходил из кузни. Но любимчиком, которому всё прощали, остался всё равно старший брат. А отцу не простили женитьбы на бывшей побирушке. Вот что интересно: старший гулял и чудил всю молодость, жену взял из тех, кто ни разу в жизни не работал, в деле своём звёзд с неба не хватал, даже в Возвышении добился всего восьми. И всю жизнь был любимчиком, и всё ему прощалось. А отцу, который продолжил дело, стал более искусным в металле, чем Марвит, достиг, как и он, девятой звезды, не простили, что он взял в жены маму. Мастера с личным клеймом. Есть на что обидеться.

– Зачем явилась?

– Увидеть единственного своего родственника.

– У тебя здесь нет родственников. И раньше не было, когда ты увела сына из нашего дома, а уж теперь…

– А теперь ты и вовсе его погубила! – перебила мужа Леги. – Погубила в проклятых песках одного сына и другого чуть до могилы не довела! Я бы глаза твои бесстыжие выцарапала!

– Руки коротки. – Мама была спокойна.

– Чой-то коротки? Сейчас-то и проверим!

– А! – взвизгнула жена Варо.

– А ну тихо! – дёрнул за платье жену дед. Она и впрямь порывалась броситься к маме. – Римило умер, тебе и вовсе закрыта сюда дверь. Ты приносишь нам только несчастья. Уходи.

– И тебе, старик, неинтересно, как прожил все эти годы твой сын?

– Эти годы он провёл с тобой, забыв об отце, что мне в них?

– Не ты ли его выгнал из своего дома?

– И этот разговор уже был. Мне нечего тебе добавить.

– Не хочется узнать, исполнил ли Римило твою мечту о десятой звезде?

– Он умер. Это – главное. Что в погибшей мечте для скорбящих стариков?

– Как ты заговорил. А внук?

– В котором я не видел ни капли своей крови, лишь черты воровки?

– А внучка, которая словно отражение Леги?

– Что? Где она? – дёрнулась молчавшая старуха.

– Нет.

– Марвит!

– Нет, я сказал! Чем она, прижитая в песках, лучше первого? Тем, что похожа на тебя?! Моё решение твёрдое! – Старик развернулся обратно к маме и махнул рукой на дверь. – Убирайся отсюда! Тебе нет места в нашем доме.

– Это не твой дом, Марвит.

– Сарик! – старик повернулся к молча глазевшему подмастерью. – Выкини её отсюда!

– Марвит, да ты совсем сдал. Стал из ума выживать? Я восьмая звезда! Пусть только протянет свои ручонки, и я сломаю их.

– Сарик, зови стражу!

– А сможешь пройти мимо меня, вечный подмастерье? – Мама улыбалась, в комнате воцарилось молчание. Сарик, кстати, даже с места не двинулся.

– Что ты хочешь, воровка и убийца?

– Хочу, чтобы ты выслушал меня, узнал о сыне.

– И как ты меня заставишь? Пусть нет причины крикнуть стражу, да и ты стоишь на пути, но рискнёшь ли ты вламываться в дом? Воровка? – Старик ухмыльнулся и скомандовал тем, кто стоял по его сторону прилавка: – Уходим!

– Не торопись, – подал я голос.

– Ты ещё кто? – старик только заметил меня, хотя Сарик то и дело косил взглядом в мой угол.

Впрочем, у него был повод, хоть он и не знал о нём. Я всё пытался оставить ему память о предательстве. Но не обычную свою печать ограничения силы. Что ему в Возвышении? Он вовсе не следует этому пути. Нет, я пытался создать кое-что другое. Но ничего не выходило. Либо я неверно определил свой дар по редким оговоркам Орикола, либо, что более вероятно, мне ещё нужны годы, чтобы настолько отточить своё мастерство. Ладно, пусть живёт, как знает. Оставлю его Небу. Я перевёл взгляд на старика.

– Тот, кто не похож на тебя.

– Щенок! Весь наглостью в мать. Не лезь в дела старших. И больше уважения!

– К кому? Ты мне кто? Я и вижу тебя первый раз за восемь лет. Даже не помню тебя. Похоже, ты и раньше не баловал меня своим вниманием.

– Уважение к старшему, сопляк! Видно, что настоящий сын той, что выросла на кучах отбросов.

– Старик, – я усмехнулся, – последние годы я слишком часто слышал это слово, придержи язык и слушай, что тебе говорят.

– Иди к дарсу, молокосос! Уходим!

Старик отвернулся от меня и шагнул ко внутренним дверям. Но меня это не устраивало. Разгон в два шага, прыжок, остановка, и я перегородил им путь, встав в проёме, надёжно ухватившись руками за стены. Дед рванул меня за руку, затем с силой толкнул в грудь. Я улыбался и молчал. Старик дураком не был. Осунулся и на моих глаза словно постарел ещё лет на пять, окончательно дряхлея.

– Вот оно как… Чемпионы в городе. Сын воровки исполнил мечту тысяч.