Читать книгу "Проклятое ожерелье Марии-Антуанетты - Ольга Баскова"

– Ладно, ладно, – отмахнулся Анатолий. – Побереги силы, они тебе пригодятся. Все же сидеть в пещере со спертым воздухом долгое время – сомнительное удовольствие.

– Если мы выйдем и отдадим карту, ты нас убьешь, – процедила Юля. – Все равно убьешь, хотя и обещал оставить в живых. Ты одержимый, маньяк!

– Разумеется, я вас убью, – согласился Колесов. – Но только от вас зависит, какой смертью вы предпочтете умереть. Быстрой, от пистолетного выстрела, или долгой и мучительной.

– Как ты узнал о карте? – поинтересовался Сергей. Он не мог придумать ничего лучшего, кроме как тянуть время, хотя и не представлял, зачем это нужно.

– Это вышло случайно. – Анатолию доставляло удовольствие вести беседу, чувствовать себя хозяином положения. – Да, я часто оставался ночевать у Юльки. Однажды к твоему деду (это было лет пятнадцать назад), который вовсе не был белым и пушистым, каким ты хочешь его выставить, пришел человек. Его звали Станислав Михайлович Пономаренко. Я знаю, что его имя говорит вам о многом, но кое-чего вы не знаете. Матвей Петрович пригласил его в свой кабинет. Сначала они разговаривали тихо, а потом Пономаренко начал орать, и я приник к двери от любопытства. Станислав Михайлович просил какие-то бриллианты, говорил, что бог не дал им с женой детей, и когда она умерла, он чувствовал себя самым несчастным и самым одиноким человеком на свете. Но оказалось, что это не так. Любовница, с которой у него была многолетняя связь, родила ему сына, но сказала об этом только сейчас – она не хотела разбивать его семью. Сейчас сыну двадцать пять, и он очень болен – у него лейкемия. К счастью, можно сделать операцию по пересадке костного мозга за границей, чтобы его спасти. Но нужны большие деньги. И он просит Матвея, своего друга, разрешить ему воспользоваться бриллиантами. Хотя бы одним, даже один камень способен спасти его сына. Как ты думаешь, что ответил ему, своему старому товарищу, твой ненаглядный дед?

Юля опустила голову. Она догадывалась, какой ответ дал Матвей Петрович. Но почему? Чем он мотивировал отказ? Анатолий словно прочитал ее мысли.

– Как ты понимаешь, он отказал, сославшись на то, что они до сих пор под колпаком, только уже ФСБ. Бредово звучит, правда? Готов поспорить, что Матвей Петрович сам мечтал прикарманить бриллианты, чтобы обеспечить свою семью. Вы наверняка задавались вопросом, кто же шестой человек, хранящий обрывок открытки? Откуда он взялся, если эмгэбешников было всего пять? Правильно, это призрак. Твой дедушка заграбастал два обрывка, один из которых отдал твоему папаше. А своему боевому товарищу он ничего не дал. Судя по тому, что Пономаренко сейчас умирает в доме престарелых в совершенном одиночестве, его ребенок не выжил. И смерть парня на совести Матвея Петровича. Однозначно.

Девушка нервно сжимала и разжимала пальцы.

– Этого не может быть, я не верю, – шептала она. – Он не мог так поступить.

– Смог и поступил, – заверил ее Анатолий. – Но давайте продолжим повествование. Перед смертью я удовлетворю ваше любопытство. Итак, я узнал о тайнике, карте и загорелся желанием заполучить все. Кстати, дорогая моя, как еще один наследник полковника Самойлова я имею на это полное право.

– Наследник Самойлова? – Юля вскинула брови. – Что ты хочешь сказать?

– Хочу, дорогая, открыть тебе еще одну тайну, – весело продолжал парень. – Твой папаша, убийцу которого ты грезишь найти, считая отца человеком кристально честным и любившим твою мать больше жизни, тоже не был святым. Ты даже не задумывалась, почему твой папаша бежит на службу и остается на ночь, когда дежурит мой отец. А бежал он сначала к моей матери в койку. Я подслушал их интересный разговорчик. Она призналась, что родила меня от него. Так что ты моя сестренка, красавица. А я твой сводный братик, единокровный и претендующий на наследство дорогих предков.

– Ты мой брат? – Казалось, Юля упадет в обморок. – Этого не может быть…

Она закрыла глаза. Отец… Высокий, красивый, похожий на голливудского актера… Мама, тоненькая, хрупкая, тоже необыкновенно красивая. Они были хорошей парой, жили душа в душу. Неужели он ее обманывал? Обманывал с тетей Надей, матерью Анатолия, рыжеволосой зеленоглазой бестией, громко и заразительно смеявшейся и не боявшейся ничего? Она говорила, что счастлива с Колесовым. Неужели тоже обманывала?

– Ты говорил об этом с тетей Надей? – поинтересовалась девушка, стараясь держать себя в руках, не разрыдаться, не растратить последние силы.

– Я говорил с этой лживой тварью, – Анатолий будто выплевывал слова, – и она, разумеется, солгала, однозначно. Она сказала, что мне послышалось. Дескать, Самойлов действительно был ее любовником, этого она не отрицает. Но такого она ему не говорила, потому что я – сын Колесова, однозначно. Возможно, мать говорила, что хотела бы родить Самойлову сына. В общем, изворачивалась, как могла, да только я не верил ни единому слову.

Силы покинули Юлю, и она медленно осела на пол. Плотников кинулся к ней:

– Что с тобой, любимая?

Девушка глотала слезы.

– Сережа, мне уже все равно, выживу я или умру, – давясь спазмами, проговорила она. – Мой отец… Мой дед… Они всегда были для меня примерами. Это невыносимо. – Она вдруг встрепенулась от неожиданно пришедшей в голову мысли, мысли страшной, мучительной:

– Это ты убил моего папу… Убил, как Лилю Чистяк, и забрал обрывок открытки. На твое счастье, никто не стал копаться в этом деле. Какой бы отец ни был, но после смерти моей матери он переживал.

– Я и не отпираюсь, – отозвался Колесов совершенно спокойно, и молодые люди поняли, что такое нравственное понятие, как совесть, вряд ли ведомо этому парню. – Надо сказать спасибо моему так называемому папаше, Колесову, однозначно. Он всегда хотел сделать из меня мужика и заставлял ходить на восточные единоборства. Как видите, это мне пригодилось. Забрать кусок открытки было легче легкого: он пылился в старом альбоме.

– Негодяй, негодяй! – заорала Юля и осеклась, сознавая, что кричать некому, разве этим мокрым, вековым стенам, покрытым склизкой субстанцией. Тот, кому предназначались эти слова, не раскается, не заплачет.

– Успокойся, ради бога, успокойся. – Капитан, гладя ее по волосам, постучал по камню костяшкой указательного пальца, но звук получился еле слышным. Неудивительно, что там, на том конце, на него не отреагировали.

– Анатолий! – крикнул молодой человек, надрывая горло. – Все это бессмысленно, поверь опытному полицейскому. Тебе никогда не продать такие бриллианты. Ни один ювелир не примет их у тебя, кроме того, мои друзья, которые в курсе дела, сбросят нужную информацию. С тобой не свяжется ни один коллекционер.

– А вот тут ты не прав однозначно, великий полицейский, – усмехнулся Колесов. – Со мной уже связались. Если вы знаете историю надгробной плиты, то слышали, что ее купил какой-то коллекционер из Москвы. Я разыскал его, и он готов уже сегодня заплатить за бриллианты миллион долларов. Придется, правда, подождать денька три, но сути это не меняет. Я все равно получу деньги и в тот же день уеду из страны. Даже мой так называемый папаша никогда не узнает, куда я полечу. Однозначно. Но… – он сделал многозначительную паузу, не сулившую ничего хорошего, – я что-то с вами заговорился. Пришло время обеда. А еще ужина и завтрака. Я навещу вас завтра. Может быть. До новых встреч.