Читать книгу "Парадиз-сити - Лоренцо Каркатерра"

Ну, ничего. Жертве осталось жить недолго.

* * *

Грегори Рэнделл по прозвищу Флэш стоял на платформе, у которой останавливались поезда второй линии метро, следующие в южном направлении, и смотрел вниз на уличную суету. Облокотившись на металлическое ограждение, он дожевывал длинный бутерброд с ветчиной и швейцарским сыром. У ног его стояла багажная сумка. Одет он был легко — в тонкую черную тенниску, черные джинсы и кроссовки фирмы «Найк». Ему было известно, что помимо него здесь дежурят еще четверо киллеров — каждый на своем посту, и каждый горит желанием завалить копа из Неаполя. Но никто не догадывается, что, кроме них, тут присутствует еще и он. Это давало ему определенное преимущество в грядущем сражении, когда вскоре на улицах под платформой вовсю засвистят пули. Еще у него чесались руки замочить этого старикашку Сильвестри, который слил Ло Манто сведения о том, где готовится расправа, а потому коп придет, зная, что ему уготовано. Однако это, в свою очередь, означает, что легавый готовится к встрече с четырьмя стрелками, не подозревая о существовании пятого. Со времени встречи с Росси Рэнделл держался тише воды, ниже травы, уделяя внимание только одному — чтобы все обстоятельства складывались в его пользу. Ему неизвестны были другие киллеры, но почему–то твердо верилось, что пуля именно из его ствола свалит этого проклятого легавого.

Флэш сунул в рот последние два куска сэндвича, прожевал их, не запивая, взял сумку и отправился к дальнему краю платформы. Он не торопился, зная, что ему за глаза хватит трех минут, чтобы приготовить винтовку, установить прицел и произвести решающий выстрел. Пусть события на улице идут своим чередом. Они определят момент, когда нужно будет нажать на спусковой крючок, чтобы отправить в мир иной полицейского, который только и может, что причинять всем неприятности.

Так на прикладе киллера появится еще одна зарубка.

* * *

Джанкарло Ло Манто припарковал свой неприметный седан на северо–западном углу Восточной 235‑й улицы, вошел в маленькую пиццерию и приветливо кивнул толстощекому лысому человечку, стоявшему за прилавком.

— Какая тут у вас самая свежая? — спросил Ло Манто, указывая на ряд аппетитных кругов, лежавших по отдельности — каждый на своем серебристом подносе.

— Сицилийская, — ответил толстощекий, потянувшись к пицце, которая дымилась справа от него, щеголяя поджаристой корочкой. — Вытащил ее как раз перед вашим приходом.

— Положите кусочек и налейте рутбира[34], да льда побольше насыпьте, — попросил Ло Манто.

Он вытащил из кармана пятидолларовую бумажку и бросил на прилавок. Человечек ловко отрезал солидный кусок пиццы и положил на белую бумажную тарелку. Сунув под отверстие автомата для льда пластиковый стакан, насыпал в него ледяных кубиков до самого верха, а затем долил рутбиром из металлического контейнера с газировкой. В следующую секунду стакан поехал по прилавку, оставляя за собой пенистый след.

— Сдачи не надо, — произнес Ло Манто.

Он сидел лицом к окну, задумчиво глядя на уличную суету, жуя пиццу и отхлебывая газировку в день, когда должен был умереть. За свою полицейскую карьеру ему пришлось побывать во многих переделках и в Нью—Йорке, и в Неаполе, но никогда еще ему не противостояли столь мощные силы — и по выучке, и по степени вооруженности, — как те, с которыми он вот–вот должен был столкнуться в паре кварталов к югу от этой забегаловки. Согласно имеющейся у него конфиденциальной информации о генеральном плане убийства, первый удар должен был последовать, когда он направится в дом, где живет Ассунта Конте. Как организовать утечку информации, чтобы она дошла до четырех киллеров, придумал сам Ло Манто. В качестве информатора выступил человек, на которого вполне можно было положиться. Он кое–чем был обязан Гаспальди, в том числе задолжал ему кучу денег, вернуть которые не смог бы ни при каких обстоятельствах. Ло Манто считал, что у него больше шансов выжить, сражаясь в открытую, на улице, в разгар дня. Так лучше, чем если бы бандиты атаковали по очереди, нападая из мест, находящихся вне его контроля. Это увеличивало возможность того, что один из наемных убийц добьется своего.

Ло Манто скрывал свои планы от Дженнифер и Фелипе в их же интересах. Ему совсем не хотелось, чтобы кто–то из них пострадал, а потому приходилось всеми силами ограждать их от опасности. Это была его война, и в такие сражения Ло Манто вступал всегда один, самостоятельно, не отягощенный обязанностью прикрывать других. Борьба в таких условиях получалась более бескомпромиссной, а потому и шансы на победу возрастали. За короткое время, проведенное с Дженнифер, он проникся уважением к этой женщине, ставшей его партнером поневоле. Ему нравились ее врожденная полицейская хватка и бесстрашие — даже под прицелом убийцы. Она была первоклассным детективом. Такие редко встречались среди людей, с которыми ему приходилось работать бок о бок. Был в этой игре и еще один дополнительный фактор, который побуждал Ло Манто проявить максимальную заботу о том, чтобы Дженнифер Фабини не подвергалась опасности. Фактор, с которым ему никогда ранее не приходилось иметь дело за все годы полицейской службы.

Дело было в том, что он полюбил ее.

Ему не хватало смелости заговорить об этом вслух. Что она подумает? И какова будет ее реакция? За время, проведенное в рядах полиции, он ни разу не завязывал романтических отношений ни с одной из представительниц каких–либо полицейских служб, отлично зная, что все любовные услады безнадежно меркнут перед негативными последствиями, которые может иметь подобная связь. К тому же Дженнифер достаточно откровенно дала ему понять, что думает по данному поводу, и ее позиция вполне соответствовала его собственным представлениям. Так о чем же в таком случае вообще говорить? И тем не менее, гоняя языком две круглые льдинки, оставшиеся от выпитого рутбира, Ло Манто со всей отчетливостью сознавал, что влюбился в эту женщину так, как не влюблялся ни в одну другую. Медленно покачав головой, он забарабанил пальцами по красному пластику стола и улыбнулся. Суровая полицейская дама со сногсшибательной фигурой и глазами–омутами покорила его сердце. Только ради этого стоило приехать в Нью—Йорк и сразиться с целой бандой киллеров каморры.

На пути к смерти Джанкарло Ло Манто нашел любовь.

* * *

Ло Манто шел мимо дома с вывеской «Салон красоты Фрэн», опустив голову и прислушиваясь к малейшему шороху. Куртка из тонкой кожи была ему великовата, но так было удобнее прятать два пистолета 38‑го калибра за поясом и еще один — 9‑миллиметровый — в заднем кармане обтягивающих джинсов. Он шел с выражением спокойной целеустремленности, время от времени поглядывая на редких прохожих и проезжающие мимо машины. Ему важно было представить, как раздастся первый выстрел, как взвизгнет первая пуля. Настроиться на другое означало бы для него приблизить собственный конец.

На углу Восточной 233‑й улицы, в одном квартале к югу от него, затормозил бело–синий пассажирский автобус, из которого вышли две старушки с какими–то сумками и бумажными пакетами в руках. Нещадно палило солнце, висевшее прямо над головой, и ответные волны жары поднимались с потрескавшегося тротуара и проезжей части, покрытой полосами расплавившейся смолы. Вдоль всей Уайт—Плейнс–роуд натужно гудели и кашляли кондиционеры, с которых падали капли, высыхавшие, едва коснувшись раскаленного бетона.