Читать книгу "Наездницы - Энтон Дисклофани"

– Теа? – Кто-то коснулся моего плеча. Я открыла глаза. Доуси с ее мечущимся глазом. – Ты в порядке? – прошептала она.

Через плечо Доуси я увидела входящих в Замок Сисси и Эву. Все взоры устремились на них. Перешептывание стихло. Я увидела, что Сисси это заметила. Она обвела зал взглядом и прижала ладонь к горлу. Я повторила ее жест. Впервые я видела Сисси такой испуганной. Хенни, наклонившись к Джетти, что-то ей прошептала. Эта Хенни была весьма предсказуемой. Я вдруг поняла, что ненавижу в ней именно это качество. Разумеется, у нее был самодовольный вид. Она была настолько недалекой, что выглядеть иначе просто не могла.

Миссис Холмс, стоя в другом конце зала, повысила голос, и все стали смотреть в ее сторону.

– Теа, – обеспокоенно заговорила Доуси, – тебе лучше уйти. Уходи! – требовательным тоном сказала она и попыталась поднять меня на ноги.

Время как будто замедлилось, как будто отсчитывалось по другим часам. Миссис Холмс смотрела на мистера Холмса, который пробирался между столами, уже уставленными блюдами с толстыми ломтями жареного бекона и мисками с овсянкой. Он кого-то искал, быстро осматривая девочек за каждым столом, которые одна за другой отводили глаза в сторону. Он остановился у моего стола, и Мэри Эбботт ткнула пальцем за его спину. Посмотрев в том направлении, мистер Холмс увидел меня.

В зале воцарилась гробовая тишина. Он наклонил голову в сторону двери, как будто мы были одни, снова в его кабинете, в окружении книг. «Ты их все прочитал?» – спросила я. «Большую часть, – ответил он и засмеялся. – Я старый. У меня было много времени на чтение». Я улыбнулась, потому что он был очень молод, и мы оба это знали. Потом я приняла протянутую мне руку и позволила ему поднять меня с дивана.

И сейчас, в столовой, где я съела сотни обедов, мистер Холмс по-прежнему казался мне очень молодым, если понимать под молодостью нетронутость жизнью. Он не был нетронутым. Мне это было известно лучше, чем кому бы-то ни было. Но в его глазах не было загнанности и усталости. Он казался бессмертным.

Он ткнул большим пальцем себе за спину, указывая на дверь, и Марта Ладю, которая сидела за соседним столом, ахнула. По ее белой коже начал медленно расползаться румянец.

«Иди за мной», – сказал он в тот день, но это не имело никакого значения. Я пошла бы за ним куда угодно. Он привел меня наверх, в комнату, в которую я ни разу не входила. Это была комната Сарабет, вся розовая, с узкой белой кроватью. Я не понимала, зачем он меня сюда привел, но жадным взглядом впитывала все детали. Он взял что-то с ее хорошенького туалетного столика с мраморной столешницей и вложил мне в руки. «Смотри», – сказал он. Волосы падали ему на глаза, и внезапно он показался мне очень застенчивым.

Но сейчас, в столовой, я поняла, что все изменилось. Я уже не пошла бы за ним куда угодно. Раньше пошла бы. В точности так было и с Джорджи. До какого-то момента я готова была последовать за ним куда угодно, но потом этот момент наступил.

Я покачала головой, и мистер Холмс впился в меня своим горящим взглядом, как будто пытаясь проникнуть в мою душу, а потом он ушел. Я посмотрела на главный стол. Его детей здесь не было. А если бы и были, он бы их увел. Теперь он наверняка пойдет к ним. И он всегда будет с ними. Я уеду, но он этого себе позволить не сможет.

– Девочки, – произнесла миссис Холмс, шагнув на кафедру, с которой мистер Холмс обычно произносил утреннюю молитву. – Я попрошу вас уделить мне минуту вашего времени и выслушать объявление.

Она раскраснелась, ее голос дрожал, а руки нервно трепетали. То, что мне удалось вывести ее из себя, не доставило мне никакой радости. Но вид, всегда этот вид – она стояла перед окном, перед тем самым окном, к которому я подошла почти год назад, когда отец попросил меня выйти из кабинета мистера Холмса. Она стояла на фоне гор. Несмотря ни на что, я все еще могла восхищаться этой красотой. Как тогда, так и сейчас.

– Нас покидает Теодора Атвелл. Завтра утром. Все это, конечно, несколько неожиданно.

Девочки снова зашептались, как я и ожидала. Я также знала, как поступит миссис Холмс, стоило ей только войти в столовую. Меня странным образом утешало то, что я всего этого ожидала, не испытывая страха.

– За проступок. С участием молодого человека. – Гул стал громче, и миссис Холмс повысила голос. – Я надеюсь, что разговоров на эту тему больше не будет. Вы леди, а леди не сплетничают.

Она через весь зал посмотрела на меня.

В комнате Сарабет я посмотрела на то, что он мне подал. Это была фотография юного Генри Холмса в серебряной рамке, которую не мешало бы почистить. Отсутствие миссис Холмс ощущалось даже в таких мелких деталях. «Это я, – сказал он. – Я в твоем возрасте». Он стоял на фоне озера, держа в руке весло. Он, как обычно делают все мужчины, смотрел прямо в объектив. Он выглядел так же, как и сейчас, не считая того, что его лицо было более круглым. Время еще не успело поработать над его чертами, придать лицу особую красоту. Я коснулась стекла. «Какой красивый!» – произнесла я. Но что я хотела сказать на самом деле, так это: «Какой неопытный!»

– И пусть это послужит уроком всем вам, девочки. Не забывайте о своем возрасте, не нарушайте наших правил.

Сисси вместе со всеми остальными смотрела на меня. На ее тонком лице забрезжили проблески понимания, и вскоре мне стало ясно: она все поняла. Сисси отвернулась и посмотрела в окно, касаясь кончиками пальцев бриллиантовой подковы, покоящейся в ямочке в основании ее шеи. У меня мелькнула мысль, что сбывается предсказание миссис Холмс: Сисси поверила в то, что я ее предала. Она попятилась за дверь, ускользая от всеобщего внимания.

Миссис Холмс смотрела на меня. Тут я ощутила у себя на плече руку Доуси. Я взяла ее и сжала в ладонях. И хотя сначала рука Доуси была напряжена, она ее не отняла. Я чувствовала под пальцами такие же мозоли, как и у меня. Только мои появились от верховой езды, а ее – от постоянной работы по наведению порядка. На ощупь наши руки были одинаковыми.

Я нашла Сисси в лесу, куда она ходила с Буном. Она сидела на стволе упавшего дерева и плакала, закрыв лицо руками.

Я рассказала ей о том, что я сделала, и постепенно ее рыдания стихли. Я сидела так близко, что чувствовала ее запах. Вот что я получила, с десяток раз поспав на ее кровати: я легко узнавала ее на удивление резкий запах, которым пропиталась ее подушка.

– Сегодня ты будешь спать в лазарете. Они поместят тебя туда, прежде чем навсегда прогонят из лагеря.

Она по-прежнему не смотрела на меня. Я тронула ее за плечо, и она повернулась ко мне лицом. Ее широко посаженные глаза опухли от слез.

– Спасибо, – сказала она надсаженным от плача и от этого еще более хриплым голосом. – Это был очень смелый поступок.

– У меня есть доказательства. В ту ночь Эва заметила мое отсутствие. Я сказала миссис Холмс, чтобы она у нее спросила.

– Эва ничего не скажет.

Конечно, Эва все скажет, если у нее будет выбор между мной и Сисси.