Читать книгу "Мальчик с саблей - Иван Наумов"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тут туземцы и осерчали, – полуутвердительно кивнул швейцарец.
– А вот и нет, – Апату вновь развеселился. – Приволокли мы им в деревню полный чан рома, замешали с кокосовым молоком. Анъяры же вообще алкоголя не знали, так что пили все, не исключая детей. Как дон Гомеш ругался – надо было видеть! А поскольку наш повар в этот коктейль еще кое-чего добавил, то уснули голубчики – и часу не прошло.
Де Ривейра что-то глубокомысленно разглядывал в своем бокале. Риттенберг осклабился, ожидая развязки.
– Вот тогда и начался марафон. Из моих шестидесяти солдат ни один в ту ночь спать не лег. Чтоб веселее работалось, открыли прием ставок, кто больше головешек притащит. А победителю от себя лично назначил приз…
– Неужели вы думали, что потом отвертитесь? – руки Де Ривейры дрожали.
– А кто что докажет? – вдруг почти рявкнул Апату. Из-под холеной благообразной маски выглянуло лицо солдафона. – Не видели, не слышали, не знаем. Божий промысел. Вы хоть представляете, на что похожи эти анъяры?!
Апату затряс в воздухе рукой, пытаясь найти верное сравнение. Внезапно его взгляд застыл. И дантист, и латифундист посмотрели в ту же сторону.
К их столику через зал шел толстый неуклюжий официант. Полотенце через левую руку, в ней же – широкая ваза для омывания рук. В правой – маленькое блюдечко.
– Мы ничего не заказывали, – сварливо крикнул Де Ривейра.
Официант ответил, но за шумом оркестра слов не было слышно. Он поставил вазу на стол, чуть заметно кивнул, кивнул лично полковнику Жоакину Апату, и что-то сказал – опять духовые заглушили речь.
– Что? – Апату пытался отодвинуться от стола, но ножка кресла зацепилась за ковер. – Какого черта?
– Теперь вы мертвы, – повторил официант. – Анъяры довольны.
Прежде чем Де Ривейра и Риттенберг с двух сторон схватили увальня за руки, он поднял к губам блюдечко и со всей силы дунул в него. Бледно-серая невесомая пыль взметнулась вихрем, облепляя лицо, волосы, мундир полковника. Официант бросил блюдце в вазу с душистой водой и безропотно позволил скрутить себя.
– Отравили! – визжал Апату, размазывая по щекам бледную грязь.
Вокруг них собиралась толпа, у входа показались белые полицейские шлемы.
Официант, лежа на полу, смотрел на потерявшего лицо полковника и устало улыбался.
* * *
Их беды – от того, что они не знают, где живет душа.
Так говорит Дедушка.
Магдалена не знала, почему не закричала во всю силу легких, когда вспыхнул свет и она увидела головы. Черная потрескавшаяся кожа, космы пыльных перепутанных волос, остекленевшие выпученные глаза. Девушка лишь зажмурилась и вцепилась ногтями в мягкую руку Саоана, будто у него следовало искать защиты.
– Не бойся, – тихо сказал Дедушка. – Ты же слышишь меня, милая Мэгги?
Саоан гладил ее по голове, шептал в ухо что-то ласковое и успокаивающее, и она снова посмотрела на Дедушку, и Бабушку, и Маму, и Саоана, и…
Потом анъяр учил ее, как ухаживать за головами, пока его не будет.
– Я уйду, а потом вернусь, – сказал Саоан. – А потом мы поедем ко мне домой.
Так и случилось. Но две недели, что она провела в этом маленьком пригородном домике, перевернули представления Магдалены о мире. Ей больше не требовался дурманящий напиток, чтобы услышать Дедушку и Маму. Даже от молчащей Бабушки исходила симпатия, пусть и не подтвержденная словами.
– Ты говорила, как важны книги, – звучал в ее голове голос Дедушки, пока она кончиками пальцев растирала по его лицу щепотку вулканической сажи. – Что нельзя сохранить мудрость без письма, потому что люди умирают, унося свои мысли с собой. Только зачем умирать? Мы живем и всегда ответим на любой вопрос.
Предоставленный анъяру общественный адвокат доказал в два счета, что не было никакого покушения – лишь глупая шутка. Экспертиза подтвердила, что «отрава» для сеньора Апату состояла из сажи и сахарной пудры. Максимум, что могло грозить полковнику, это пара прыщей.
Магдалена имела возможность следить за событиями по газетным заголовкам.
– Зачем он это сделал? – спросила она у Дедушки.
– Убил Апату? – уточнил тот. – Человека, уничтожившего наш народ, надо было убить, пока он не умер сам. Иначе где бы потом мы искали его червивую душу?
– Как – убить? – сердце девушки замирало, потому что она вспоминала лучистый взгляд Саоана, его теплые руки, загадочный голос.
– Душа Апату мертва. Когда испортится его тело, она сгниет как банан и никогда не вернется в мир. Снадобье Саоан смешал под моим присмотром. Это очень плохой порошок, но таково кэнхэ моего внука. И я горжусь им.
А потом Саоан возник на пороге, и Магдалена снова не знала, как к нему подступиться. Она уже положила свою жизнь в руки колдуна. С непонятным спокойствием и предчувствием радости поверила в то, что ей предначертано покинуть континент и стать матерью будущего великого кьонга. Но Саоан по-прежнему оставался для нее закрытой книгой, и приходилось полагаться лишь на интуицию, подсказывающую, что всё правильно. Всё хорошо.
– У нас только три года, – сказал он. – Если за это время не вернуться, Анъяр проснется без меня. Этого нельзя допустить.
– Разве твой остров так далеко? Мы доберемся до Перу за неделю и будем ждать тот корабль…
Саоан грустно погладил ее по щеке:
– На нашем пути – пограничные посты. Миновать их по реке против течения мы не сможем. А моя сила тает вдали от Анъяра. Если кого-то из семьи найдут в багаже, я не знаю, что будет.
А Дедушка молчал, потому что видел грядущее чуть дальше, чем молодой кьонг…
– Проснись, Саоан! – и вместе с голосом Дедушки в сознание входит боль. Не разодрать глаз – под запекшейся коркой крови. Не вдохнуть – что-то жесткое колом шевелится в груди. Не пошевелить ногами – они зажаты и скручены судорогой. И журчит родник – только воздух наполнен резким запахом горючего. – Проснись, а то будет поздно!
Саоан засопел от боли, выдергивая из плеча осколок руля. Память возвращалась лоскутами. Вот они с Магдаленой осторожно заворачивают головы предков в тонкие тряпки и убирают на дно открытого фруктового ящика. Вот сине-желтый шлагбаум на выезде из Боливии, вторая и последняя сухопутная граница. Длинный таможенный стол, к которому выстроились в очередь пассажиры автобуса. Развязанные тюки и распахнутые фанерные чемоданы.
Саоан и Магдалена выходили последними. И ему не хватило решимости. Таможенников было трое, офицер с двумя помощниками, и кьонг понял, что не сможет отвести взгляд всем сразу. Вместо того чтобы приготовить для старшего сложенную купюру и заветное анъярское слово, Саоан переполз за руль. Водитель под широким навесом таможни дремал, надвинув на нос драную шляпу. Заскрипел ржавым железом высвобождаемый ручной тормоз. Пыхнув дымом, взревел мотор. Застывшие на солнцепеке попутчики один за другим начали оборачиваться, беззвучно распахнулся рот офицера, кто-то метнулся наперерез, полосатый брус расщепился надвое, открывая дорогу…
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Мальчик с саблей - Иван Наумов», после закрытия браузера.