Читать книгу "Военный разведчик - Александр Карцев"

Вот и в этот раз у меня были серьезные сомнения в необходимости все так усложнять. Возможно, что другого пути в данном случае просто не было. Хотя мне почему-то кажется, что это была обычная, для наших аналитиков, любовь к многоходовым комбинациям. Убедить их в том, что надежность скрыта в простоте было невозможно. Простые схемы казались им излишне скучными. Если бы они сами занимались и реализацией этих схем, я бы мог с ними согласиться. К сожалению, они занимались только планированием. Претворением в жизнь их веселых планов приходилось заниматься нам.

Наша агентурная разведка сообщила, что один из помощников китайского полковника любит кататься по соседним бандам на двух джипах. В сопровождении немногочисленной охраны.

Идея была простая. Перехватить этого помощника. Перебить его охрану. На двух машинах подъехать к дому, в котором остановился полковник. Пулеметами перекрыть возможные пути подхода духов. Организовать круговую оборону. Захватить китайца. И быстренько смотаться.

Тем временем парочка вертолетов МИ-24 обрабатывает духов и обеспечивает нам коридор для выхода. Дивизионная артиллерия в готовности поставить заградительный огонь по указанным рубежам. Лёша Камин обеспечивает нашу эвакуацию.

Ротный заказал аэрофотоснимки интересующего нас района. В соседний кишлак с гуманитарной помощью был направлен армейский агитотряд. Среди его машин с мукой, керосином и товарами первой необходимости находились и две машины из армейского батальона РЭБ (радиоэлектронной борьбы). Они должны были контролировать радиоэфир, уточнить координаты духовских передатчиков. И в назначенный час подавить их помехами.

Из афганского разведцентра нам передали фотографии полковника. Это было сделано так буднично, что я невольно подумал о том, что в разведцентре есть фотографии всех китайских полковников. А также подполковников, майоров и лейтенантов. И не только китайских. Мне становилось понятным, почему разведчики так не любят фотографироваться. Примета. Когда появляется слишком много твоих фотографий, часть из них обязательно окажется в афганском разведцентре. Или в каком-нибудь другом. Не суть важно. Главное, что жить тебе после этого останется совсем немного. Это было неправильно. Была в этом какая-то высшая несправедливость. Человек должен жить вечно. А не столько, сколько отпустят на его век аналитики из какого-нибудь разведцентра.

В назначенный день из ворот нашей части (А наша отдельная рота приравнивалась к войсковой части) выехали две пятнистые БМП-2. Без бортовых номеров и опознавательных знаков. Мы свои машины знали, а противнику знать о том, что эти машины наши, было совсем не обязательно. Точно такие же машины были и в любом разведподразделении. Нас такое сходство вполне устраивало.

Рядом с пунктами постоянной дислокации наших войск всегда находились глаза и уши моджахедов. В домах напротив, в дуканах, за ближайшими дувалами. Старики, копошащиеся на своих участках. Дети, месившие глину для изготовления саманных кирпичей. Девушка, в яркой парандже, зашедшая в дукан за покупками. Любой из них мог работать на духов. Мы ничего не могли с этим сделать. Но были приёмы, позволяющие значительно снизить результативность их работы.

Осведомители у духов работали виртуозно. Они собирали бесценную информацию зачастую с риском для жизни. Собирали в огромном количестве. Работа агентурной сети духов вызывала у нас искреннее восхищение. Её массовость и охват большей части населения были залогом успеха.

Но были маленькие проблемы, которые не позволяли духам эффективно использовать собранные разведданные. Первая, и самая главная, отсутствие централизованного разведоргана. Способного своевременно обрабатывать этот огромный поток информации.

Отсутствие централизации, вражда между бандами, племенами и родами, были нам на руку. На местном уровне моджахеды умело использовали полученную информацию. О наших войсковых частях, сторожевых заставах и постах они знали практически всё. Но информация, полученная одной бандой, как правило, оставалась закрытой для других банд. Информация, касающаяся соседей, если и передавалась им, то с солидной задержкой. У духов не было мощных радиостанций. Их Уоки-токи, японские переносные радиостанции, работали в радиусе не более пятнадцати километров. Что тоже значительно усложняло своевременность передачи полученной информации.

Моджахеды не скупились на подкуп штабных офицеров и прапорщиков, снабженцев и гражданских служащих. Они покупали схемы минных полей, полетные задания наших летчиков и планы засадно-поисковых действий разведгрупп. Но если полетные задания выполнялись в соседних районах, а засады против соседних банд, это были деньги выброшенные на ветер.

Мы столкнулись с совершенно анекдотичной ситуацией. Прямо напротив штаба армии располагалось несколько дуканов, владельцы которых занимались откровенным подкупом офицеров и прапорщиков из штаба армии. Собирали совершенно секретные сведения. Мы попробовали сливать через них дезинформацию моджахедам. И тут выяснилось, что эта информация никуда не уходит. Как истинные патриоты своей страны, дуканщики считали необходимым собирать сведения о наших войсках. Собирали их. Но информация уровня штаба армии была слишком велика для моджахедов. Её некому было реализовывать.

Серьезные проблемы были связаны у них и со своевременностью обработки разведданных. Любая, даже самая секретная информация со временем устаревает. Её ценность зависит от своевременности получения. И обработки. Получить огромное количество важной информации иной раз гораздо хуже, чем одно единственное менее важное донесение. Одно единственное донесение проще обработать. Выявить его суть, определить степень важности. Уяснить, как можно будет использовать полученную информацию. В чьих интересах? И кто осуществит её реализацию.

Сделать все это в кратчайшие сроки, пока информация не успела устареть, довольно сложно. Обработать большие потоки информации гораздо сложнее. С этой задачей духи явно не справлялись. Возможно, у них не было для этого достаточно квалифицированных специалистов. Либо их было слишком мало.

Исходя из этого, для обеспечения нашей огневой поддержки, мы старались использовать «принцип полярности». Если работали под Баграмом, нас прикрывала авиация и вертолетчики с Кабульского аэродрома. Если работали под Кабулом — с Баграмского аэродрома. То же касалось и артиллерии. При выборе площадок для высадки и мест сбора старались учитывать дальность действия духовских радиостанций. И глушить их по мере необходимости радиопомехами.

Доводить задачи до обслуживающего персонала, приданных подразделений и подразделений, обеспечивающих огневую либо воздушную поддержку только в части, их касающейся. Общую задачу знали только единицы.

Во время выполнения задачи прекращалось ведение радиопереговоров в эфире. Использовалось только нажатие на тангенту (переключатель режимов прием-передача). В эфире раздавались один-два щелчка, схожие с радиопомехами. Один щелчок — все нормально. Два — работаем по второму варианту. Три — требуется срочная эвакуация во столько-то часов, из такого-то квадрата. Запеленговать такую радиостанцию, либо дешифровать информацию — практически невозможно.