Читать книгу "Божьи воины - Анджей Сапковский"

— Держите его! — зарычал, вернее, загудел он. — Крепчедержите засранца! Я ему уши отрежу! Я поклялся отрезать! И отрежу!

— Прекрати, Вильрих, — повторил Придланц, поглядывая навыходящих из церкви людей. — Не психуй.

— Ты же видишь, — добавил Строчил, — он вернулся. Обещал,что сбегать не будет. Впрочем, для верности свяжем его, как барана.

— Хотя бы одно ухо! — Либенталь вырвался у пытающегосясдержать его Куна. — Хотя б одно! В наказание!

— Нет, его надо довезти целым.

— Ну хоть кусочек уха!

— Нет.

— Тогда хоть в морду ему дам!

— Это можно.

— Эй! Милостивые господа! Что вы тут вытворяете?

Женщина, проговорившая эти слова, была высокой, а властнаяпоза делала ее еще выше. На ней была дорожная houppelande простого покроя исерая, но сшитая из тонкого высококачественного сукна и украшенная беличьимворотником и так же обшитыми рукавами. Из белок был сшит колпак, надетый намуслиновый couvrechef[172], прикрывающий волосы, щеки и шею.Из-под колпака поглядывала пара глаз. Глаз голубых и холодных как январскоеполуденное солнце.

— Кукольный театр господам привиделся? Хотя ещё даже адвентне начался.

Либенталь топнул, зло насупил брови, задрал голову, однакобыстро успокоился. На это, в частности, повлиял вид вооруженных людей,появившихся вслед за женщиной из притвора. В частности. Потому что не только.

— Господин Либенталъ, не так ли? — Женщина окинула еговзглядом. — Прошлым летом я гостила в замке в Жарах, твоя милость был вэскорте, который мне затем выделили. Узнаю тебя, хоть твой нос тогда былнесколько иной формы и цвета. А ты меня помнишь? Знаешь, кто я?

Либенталь глубоко поклонился. Придланц, Строчил и Кунпоследовали его примеру. Рейневан поклонился тоже.

— Я жду ответа. Что тут происходит?

— Этого, высокородная госпожа, — Либенталь указал наРейневана, — мы должны срочно отвезти в Столец. По приказу его милости УльрикаБиберштайна. Мы должны доставить его в замок...

— Избитого?

— Нам приказано... — Рыцарь закашлялся, покраснел. — Я заэто головой отвечаю...

— Твоя голова, — прервала женщина, — будет стоить меньшепучка соломы, если этот юноша доберется до Стольца хота бы с одной царапиной.Ты знаешь хозяина Стольца, благородного Яна Биберштайна? Ибо я-то его знаю. Ипредупреждаю: он бывает несдержан.

— Так что мне делать? — задиристо загудел Либенталь. — Еслион сопротивляется? Пытается сбежать?

Женщина махнула рукой, пальцы которой были унизаныперстнями, общая ценность оправленных золотом камней превышала возможностьбыстрой их оценки. Приблизились слуги и вооруженные кнехты, за ними стрелки подкомандой толстого десятника в украшенной латунными шишечками бригантине и сшироким кордом на боку.

— Я как раз направляюсь в Столец, — проговорила женщина,адресуясь скорее Рейневану, чем Либенталю. — Мой эскорт гарантирует вамбезопасность в пути, — добавила она легко, как бы равнодушно. — И правильное исполнениеприказа господина Ульрика. Я же гарантирую награду, солидную награду, которуюгосподин Ян Биберштайн не поскупится вам выдать, если я похвалю вас перед ним.Как вы на это, милостивый господин Либенталь?

У Либенталя не было иного выхода, как только сновапоклониться.

— О том, чтобы к пленнику, — добавила женщина, продолжаясмотреть на Рейневана, — относились хорошо, я позабочусь лично. Ты же, Рейнмариз Белявы, отблагодаришь меня приятной беседой в пути. Жду ответа.

Рейневан выпрямился. И поклонился.

— Я польщен.

— Разумеется, польщен. — Женщина улыбнулась отработаннойулыбкой. — Тогда — в путь. Подай мне руку, юноша.

Она протянула руку, этот жест высвободил из-под беличьегоманжета рукав облегающего платья, радующего глаз прекрасной, живой, сочной зеленью.Он взял ее руку. Прикосновение заставило его вздрогнуть.

— Ты знаешь меня, госпожа, — проговорил он. — Знаешь, кто я.Следовательно, у тебя значительное преимущество передо мной.

— Ты даже не знаешь, насколько значительное, — хищноулыбнулась она. — Поэтому называй меня...

Она замялась, глянула на рукав платья...

— Называй Зеленой Дамой. Что так глядишь? Считаешь, тольковам, странствующим рыцарям, дозволено сохранять инкогнито под романтическимипрозвищами? Для тебя я — Зеленая Дама, и точка. Дело даже не в цвете одежды. Стем Зеленым Рыцарем я смело могу соперничать. Встречались такие, которые поодному моему кивку готовы были положить голову на плаху. Может, сомневаешься?

— Я бы не посмел. Пусть только будет случай, госпожа, и я непоколеблюсь.

— Говоришь, случай? Как знать. Посмотрим. А пока помоги мнезабраться в седло.

Они ехали, держа справа синие на фоне туч хребты Судет.Зеленую Даму и Рейневана опережал только дозор: толстый сержант и два стрелка.Вслед за Дамой и Рейневаном двигались остальные: воины, оруженосцы и слуги,ведущие свободных и вьючных коней. Арьергард колонны составляли Либенталь etconsortes.

Они были не одиноки, на дороге царило довольно оживленноедвижение. И неудивительно — ведь двигались они по известному и с давних времениспользуемому торговому пути, связывающему Запад с Востоком. До Згожельца,известная как via Regia, королевская дорога, идущая через Франкфурт, Эрфурт,Лейпциг и Дрезден до Вроцлава, в Згожельце разветвлялась в так называемуюПодсудетскую дорогу, бегущую вдоль подножия гор через Еленью Гуру, Свидницу,Нису и Рачибуж, чтобы в Кракове снова соединиться с Вроцлавским трактом и идтина восток, к Черному морю. Неудивительно, что по Подсудетской дороге тащилисьтелега за телегой, обоз за обозом. С востока на запад, к немецким странам,традиционно двигались волы, бараны, свиньи, кожи, меха, воск, поташ, мед исало. В противоположную сторону везли вино. И изделия, изготовляемые развитойна западе промышленностью, которая на востоке никак не хотела развиваться.

Зеленая Дама натянула поводья стройной белой кобылы,подъехала так близко, что коснулась коленом его колена.

— У тебя на воротнике, — заметила она, — засохшая кровь. Этоих работа? Либенталя и компании?

— Нет.

— Короткий ответ, — надула она губы. — Однозначный до боли.А я, подумать только, в глубине души надеялась, что ты разовьешь тему ипорадуешь меня приключенческой повестью. Напоминаю, ты должен был меняувеселять. Но коли тебе это не по вкусу, навязываться не стану.