Читать книгу "Ветер сулит бурю - Уолтер Мэккин"

Они выпили еще, а потом еще. Подействовало это на них мало. Кажется, с тем же успехом они могли бы пить воду.

Они уже с час пробыли в пивной, когда вдруг дверь распахнулась, и на пороге появился человек громадного роста, совсем еще молодой, со странным пятном на лице, и пристально посмотрел на шкипера. Он шагнул в пивную, за ним следом появился его двойник, только постарше, потом вошел еще один высокий человек, а за ним какой-то приземистый парень с широченной грудью. Лица их были угрюмы, и все они в упор смотрели на шкипера. Мико сразу узнал его по профилю. Этот же профиль мелькнул тогда в грязном окне рулевой будки. А тут еще этот маленький, чернобородый, с белыми зубами. Ведь это же он смеялся, Мико видел. И все же ничего определенного сказать он не мог. У них не было никаких данных, только какие-то смутные впечатления.

Мак Гинти бросил протирать стойку и посмотрел на них. Напряженные лица, нахмуренные брови. Что-то непохоже, что они зашли сюда выпить по стакану портера.

— Здравствуй, Микиль! — сказал он.

— Здравствуйте, мистер Мак Гинти! — сказал Микиль, не сводя глаз со шкипера.

— Задувает, кажется? — сказал Мак Гинти.

— Дует здорово, — ответил Микиль.

— Здравствуйте, господа хорошие! — сказал шкипер.

Мико успел заметить выражение, промелькнувшее на лице шкипера, когда они только вошли. Собственно, ничего особенного: только брови приподнялись и глаза забегали. Теперь лицо вполне спокойно, одна нога небрежно опирается о медные перила, большая загорелая рука сжимает почти пустую кружку.

— Чего это вы вздумали нас топить? — спросил Мико.

Шкиперу удалось изобразить на лице неподдельное изумление.

— Ты о чем это, милый человек? — переспросил он. — А ну, повтори, я что-то не понял.

— Вы ловили рыбу в запрещенной зоне, — сказал Мико, — и вы хотели протаранить нашу лодку своим тральщиком.

— Ты слышишь? — обратился шкипер к своему помощнику. — Слышишь, что он говорит? Ведь надо ж!

— Черт знает что такое! — сказал помощник, поднимая кружку. В другой руке он держал наполовину опорожненную бутылку.

Мико был убежден, что они не ошибаются. Убеждали его в этом и напряженная тишина, воцарившаяся в пивной, и то, как застыли в неловких позах три матроса, сидевшие позади них за столом. Он не мог решить, что же, собственно, предпринять. Потом он представил себе нос тральщика, несущегося прямо на них, и в нем поднялась волна раздражения.

— Что вы полезли сюда рыбу воровать у тех, кто машин завести себе не может, чтоб отойти подальше от берега, — это еще полбеды! Хотя зачем вам это понадобилось, когда на вашей посудине вы б хоть к чертовой матери могли уйти и, пожалуй, не треснули б? Да что с вас возьмешь — воры и воры, а вот нарочно, по злобе нас таранить — это уж вообще ни на что не похоже. Это могло кончиться очень плохо.

— Послушай, приятель, — сказал шкипер. — Очумел ты, что ли? Что это ты несешь, никак не пойму. Если кто такими делами и занимается, так это не мы. Нам это ни к чему. Правда, помощник?

— Ни к чему, — согласился тот. — Чем так зря петушиться, надо бы тебе записать их номер, тогда б и знал наверняка.

Это была ошибка.

Все поняли, что это ошибка, и шкипер и три матроса, поднявшиеся на ноги, едва он кончил говорить. Он и сам понял, что это ошибка, не успели слова сорваться с языка. Но даже и после этого, может, ничего не произошло бы, разве только еще больше помрачнели и нахмурились бы лица рыбаков. Что могли они сделать? Ничего. У них не было возможности доказать свою правоту. Но в словах помощника проскользнула чуть заметная издевка, и этого Туаки, стоявший позади остальных, снести уже не мог. Прежде чем его успели остановить, он, весь белый от злости, с горящими глазами, выскочил вперед в своих сапогах со свисающими голенищами и, крикнув:

— Ах ты, свинья такая! — развернулся и ударил помощника по щеке.

Помощник, наполнявший в это время свою кружку, повалился на засыпанный опилками пол, все еще сжимая в руке бутылку. Он ушибся не сильно, только обалдел на миг.

Мак Гинти страшно разволновался. Он громко сказал:

— Господа! — но это не произвело должного впечатления.

Шкипер отделился от стойки, три матроса придвинулись поближе, и Мико расправил плечи, и Большой Микиль, сверкая глазами, сделал два шага вперед, и быть бы в тот вечер хорошей драке в пивной Мак Гинти, если бы лежавший на полу человек не взял бы молниеносно инициативу в свои руки. Он сделал две вещи: вскинув ноги в тяжелых башмаках, изо всех сил пнул Туаки в обе голени, так что от этого неожиданного выпада тот, раскинув руки, повалился навзничь. Одновременно помощник шкипера отбил дно бутылки о медные перила стойки. В один миг он оказался верхом на поверженном Туаки и занес бутылку с торчащими краями, чтобы ткнуть в его запрокинутое лицо.

Хотя длилось все это какую-то долю секунды, Мико, вероятно, навсегда запомнил картину: растерянное лицо Туаки на полу, и опускающаяся разбитая бутылка, и зеленоватый отсвет лампы на ее рваном крае. Еще мгновенье, и он увидит, как острые края вонзятся в глаза Туаки, увидит, как брызнет кровь на зеленое стекло.

«О Господи! — только и подумал он. — Опять это на меня свалилось!»

Воображение вихрем понеслось вперед: вот Туаки катается на полу, схватившись руками за изуродованное лицо, а сквозь пальцы льется кровь. Вот Туаки с палочкой и с пустыми глазницами сидит на кнехте на набережной в Кладдахе и поджидает лодки — одинокая, жалкая фигурка…

Что мог он сделать? Ничего, абсолютно ничего. Еще миг, и все будет кончено. Даже Микиль и отец Туаки стояли слишком далеко. Что бы они сейчас ни предприняли, будет слишком поздно.

И тут шкипер со своего места у стойки плеснул содержимое своего стакана в лицо помощнику. Они видели, как жидкость попала тому в глаза, как залила коричневыми потоками лицо, услышали, как он вскрикнул. Бутылка все же опустилась на лицо Туаки. Однако удар вышел вслепую. Он пришелся в щеку, ближе к уху. Тогда шкипер изловчился и пнул помощника ногой