Читать книгу "Цирцея - Мадлен Миллер"

Зловеще раскачивая головами, вновь появилась Сцилла. Меж зубов ее торчали клочья шерсти.

– Теперь этих, – сказала я.

Она так быстро схватила оставшихся шестерых – после моих слов и сердце стукнуть не успело, а бараны уж исчезли. Тот, с горшочком, был среди них. Я силилась услышать, как зубы Сциллы разгрызают глиняные стенки, но различала лишь треск костей и плоти.

Прошлой ночью под холодной луной я сцедила яд с наконечника копья. Прозрачный и жидкий, он стекал в чашу из шлифованной бронзы. Я добавила диктамнон, собранный давным-давно на Крите, корень кипариса, осколки ээйских скал, землю из моего сада и, наконец, – собственную алую кровь. Жидкость вспенилась, пожелтела. Я залила ее в горшочек и запечатала воском. А теперь зелье, пройдя сквозь глотку Сциллы, должно быть, уже разливалось по внутренностям.

Я думала, двенадцать баранов притупят остроту ее голода, но взгляд возвратившейся Сциллы был тем же, что и всегда, – хищным и алчущим. Словно не желудок свой она кормила, а неистребимую ярость.

– Сцилла! – Я подняла копье. – Это я, Цирцея, дочь Гелиоса, ээйская колдунья.

Она завопила, залаяла, и эти нестройные звуки, как когда-то, впились мне в уши, но в них не было и намека на узнавание.

– Давным-давно я превратила тебя из нимфы в ту, кто ты есть. А теперь явилась, чтобы силой Тригона положить конец начатому.

И, обращаясь к пропитавшему воздух туману, я сказала свое слово.

Сцилла зашипела. Взгляд ее не выражал ничего, хоть чуточку похожего на любопытство. Головы раскачивались, осматривая палубу, будто разыскивали еще баранов, прежде не замеченных. Я слышала, как Телемах за моей спиной гребет изо всех сил. Он один и двигал нас вперед – парус повис тряпкой.

Я заметила тот миг, когда глаза Сциллы пронзили мою иллюзию и углядели его. Она нетерпеливо, утробно завыла.

– Нет! – Я взмахнула копьем. – Этот смертный под моей защитой. Тронь его, и обречешь себя на вечные муки. У меня Тригонов хвост, видишь?

Она завопила опять. Дохнув, обдала меня зловонием и иссушающим жаром. Головы ее от возбуждения раскачивались все быстрее. Они кусали воздух, из пастей свисали длинные нити слюны. Она боялась копья, но надолго этот страх ее не сдержал бы. Ей полюбился вкус человеческой плоти. Сцилла алкала ее. Цепенящий, темный ужас накатил на меня. Я почувствовала, что чары начали действовать, я могла поклясться в этом. Неужели ошиблась? От паники взмокла спина. Мне придется сразиться с шестью хищными головами сразу. А воевать меня разве учили? Со мной и одна голова справится, и тогда Телемах… докончить эту мысль я себе не позволила. Разум мой насаживал одну идею на другую – все сплошь бесполезные: о заклятиях, неспособных затронуть Сциллу, ядах, которых у меня не было, богах, что не придут на помощь. Я могла бы сказать Телемаху: “Прыгай в воду!”, да куда бы он поплыл? Вне досягаемости Сциллы лежал лишь один путь – прямиком во всепоглощающий водоворот Харибды.

Я встала между ней и Телемахом, выставив копье, натянутая как струна. Нужно ранить ее, прежде чем она меня достанет, так я себе сказала. Нужно хотя бы пустить Тригонов яд ей в кровь. Я приготовилась к удару.

Но его не последовало. Одна из пастей Сциллы как-то странно задвигалась, челюсти болтались туда-сюда. Она будто бы подавилась – такой из глубин ее груди вырвался звук. Потом рыгнула, и зубы ее облила желтая пена.

– Что такое? – раздался голос Телемаха. – Что происходит?

Отвечать времени не было. Тело Сциллы вывалилось из тумана. Эту студенистую громаду я увидела впервые. На наших глазах, прямо над нами она съезжала вниз, царапаясь о скалу. Головы Сциллы визжали и взметывались, будто силясь втащить тело обратно. Но оно лишь неудержимо сползало, как камнями нагруженное. Я уже видела, откуда растут ее конечности – двенадцать уродливых щупалец тянулись от туловища куда-то в туман. Гермес говорил, Сцилла всегда их прячет, они свернуты кольцами там, в ее пещере, среди костей да завалявшихся обрывков плоти, и крепко держатся за камни, чтоб остальная Сцилла, ринувшись вниз за поживой, могла вернуться обратно.

Головы скулили, лязгали зубами и, становясь на дыбы, норовили покусать свои же шеи. Серую кожу Сциллы исполосовали потеки желтой пены и ее собственной красной крови. Где-то зашуршало, будто валун волокли по земле, и вдруг нечто серое, пролетев мимо нас, шлепнулось в воду рядом с лодкой. Палуба резко накренилась, я едва устояла на ногах. А обретя равновесие, поняла, что вижу одну из гигантских конечностей Сциллы. Толстая, как самый древний дуб на Ээе, она висела плетью, уходя под воду.

Хватка ее разжалась.

– Уходим, – сказала я. – Быстрее. Это только начало.

И не успела договорить, как шуршание послышалось вновь.

Телемах предостерегающе вскрикнул. Вторая конечность шлепнулась так близко к корме, что утянула ее за собой – поручень ушел под воду наполовину. Толчок сбил меня с ног, а Телемаха сбросил со скамьи. Но он сумел удержать весла и, поднатужившись, вогнал их на место. Вокруг нас бурлили волны, лодку кидало то вверх, то вниз. А над нашими головами вопила и билась Сцилла. Под тяжестью упавших конечностей она сползала со скалы. Мы оказались уже в пределах досягаемости, но Сцилле было не до нас. Она яростно кусала обмякшую плоть своих щупалец. Поколебавшись мгновение, я воткнула древко копья меж тюков с припасами, чтобы не укатилось в неразберихе. И выхватила у Телемаха одно весло.

– Ходу.

Мы гребли изо всех сил. Еще одна конечность, прошуршав, рухнула в воду, поднятая ею волна захлестнула палубу и развернула нас носом к Харибде. Я увидела мельком этот вихревой хаос, поглощавший целые корабли. Вцепившись в руль, Телемах пытался повернуть лодку.

– Веревку! – крикнул он.

Я выкопала ее из тюков с припасами. Сделав петлю, Телемах накинул веревку на руль, дернул, силясь направить лодку назад, прочь из пролива. Тело Сциллы раскачивалось над нами на высоте в две мачты. Конечности вываливались одна за другой, и каждый рывок утягивал болтавшееся туловище все ниже.

Десять, считала я. Одиннадцать.

– Надо уходить!

Телемах выровнял нос. Отвязал руль, и мы опять кое-как ухватились за весла. Лодку под скалой швыряло туда-сюда по изрезанным волнам, словно опавший лист. Вода вокруг нас пожелтела. Лишь одна, последняя конечность висела теперь вдоль скалы. Только она, тугая, неестественно растянутая, и удерживала Сциллу.

И вот разжалась. Гигантское тело Сциллы ударилось о воду. Волна вырвала весла из наших рук, обдала мне голову холодной соленой водой. Краем глаза я увидела, как наши припасы смывает в море и вместе с ними исчезает в белой пене Тригоново копье. Утрата эта ударом под дых поразила меня, но думать о ней было некогда. Ожидая, что палуба под нами вот-вот треснет, я схватила Телемаха за руку. Но крепкие доски выдержали, и веревка на руле тоже. Последняя огромная волна, накатив, вытолкнула нас вперед, прочь из пролива.

Чмоканье Харибды стихло, вокруг нас раскинулось море. Поднявшись на ноги, я оглянулась. Под скалой, где обитала Сцилла, торчал громадный риф. Очертания шести змеевидных голов над ним я различала, но они не двигались. И больше никогда не будут. Сцилла обратилась в камень.