Читать книгу "Чужие берега - Сергей Протасов"

Предположив, что это разведка главных сил японского флота, решили как можно скорее убрать из открытой гавани порта всех, кого только можно. Транспорты, уже пополнившие запасы, от греха подальше немедленно выслали в Николаевск-на-Амуре. Хотя из-за большой осадки они не могли войти в порт, там даже на внешнем рейде было безопаснее. По сообщениям от дозорных судов и береговых постов, в тех водах японцев еще не видели. «Эльдорадо» вместе со своим непутевым минером ушел с ними.

Сразу после их ухода было получено из крепости Владивосток предписание командующего флотом вице-адмирала Бирилева отряду Небогатова как можно скорее выдвигаться к главной базе флота. В телеграмме сообщалось также, что, по достоверным сведениям, японский флот покинул северные воды либо покинет в самое ближайшее время. Но на переходе следовало опасаться возможных атак миноносцев и подводных лодок.

Что японцы ушли от залива Анива, косвенно подтверждалось и Сахалинской службой наблюдения. После появления их крейсеров у южных берегов острова 16 июля они вели себя очень осторожно. Большие крейсера видели южнее и юго-западнее мыса Крильон, но попыток приблизиться к порту они не предпринимали. Лишь в ночь с 18 на 19 июля вдоль западного побережья залива Анива в направлении порта Корсаков пытались пробраться несколько небольших паровых судов.

Их обнаружили с сигнального поста севернее Крильонского маяка и запросили позывной прожектором. Те осветили берег своими боевыми прожекторами, открыли частый огонь и отвернули на юго-восток, быстро скрывшись из вида. После чего в проливе Лаперуза еще неоднократно наблюдали отсветы прожекторов с нескольких кораблей.

А на следующее утро местные рыбаки, айны, ходившие на промысел, видели недалеко от этого мыса дымы и мачты нескольких больших кораблей, державшихся южнее. Эти дымы также видели на рассвете с маяка, но после полудня они начали быстро удаляться и вскоре пропали из вида.

Вероятно, это был японский флот, блокировавший западный выход из залива Анива. Приближаться к побережью японцы опасались из-за возможных минных заграждений, но предприняли ночью попытку разведки миноносцами. Повторения этой попытки или даже ночной минной атаки рейда ждали и следующей ночью, но японцы так и не появились.

Уже утром 20 июля отправленный в разведку к островам Рисири и Ониваки у западного побережья северного Хоккайдо «Жемчуг» никого там не обнаружил и к вечеру благополучно вернулся в Корсаков, осмотрев попутно побережье вплоть до селения Ваканай. Обо всем этом немедленно доложили во Владивосток.

На следующий день «Жемчугом» и оставленной в Корсакове трофейной канадской шхуной была проведена более основательная разведка рейдов у островов Ониваки и Рисири, а также у поселка Ваканай на северной оконечности острова Хоккайдо, где был обстрелян сигнальный пост, выдавший себя работой гелиографа. В этих пунктах предполагалось наличие кораблей снабжения минных отрядов или подводных лодок, но никого кроме рыбаков обнаружить не удалось.

Несмотря на это, по распоряжению контр-адмирала Небогатова в море, ведя разведку южнее мыса Крильон, теперь каждый день дежурил «Урал», на ночь уходя в залив. Он ходил без прикрытия, так как считалось, что пароход-крейсер сможет уйти от возможного преследования и укрыться в Корсакове. Хотя его механизмы и были уже изрядно расшатаны, девятнадцатиузловой ход почти полностью разгруженный пароход-крейсер еще давал уверенно. В угле он пока не нуждался, но использовать аэростат уже не мог. Химикалии для производства газа кончились. Остатка не хватало даже на половину заправки оболочки.

Все остальные корабли все это время занимались ремонтом и бункеровкой. Но из-за недостатка портовых средств, даже несмотря на мобилизацию всех найденных барж тюремного ведомства и части войск гарнизона, оказалось изнурительной и нудной процедурой. В основном потому, что местная гражданская администрация явно не горела желанием оказывать содействие флоту, так сказать, безвозмездно.

Уже довольно давно обитавшие здесь офицеры с «Новика» говорили, что поборы у местных чиновников введены в ранг вполне обычных вещей. Без этого ничего и нигде не делается. Начальник порта инженер-механик Пото все еще не принял дела, поскольку до сих пор не получил официально следующий чин, соответствующий должности, и по факту не имел никаких полномочий, так как администрация в селе Владимировка оказалась выше рангом и все делалось только через нее.

В конце концов, жестко ограниченный по срокам, уставший до предела после опасного и утомительного плавания и от всего этого явно пребывавший далеко не в самом благожелательном настроении, Небогатов пришел в ярость. В один из дней с броненосцев свезли на берег по роте десанта.

Одна рота сразу занялась осмотром казенных складов, амбаров и инвентаризацией их содержимого непосредственно в Корсакове. Одновременно были изъяты все бухгалтерские бумаги, а служащие интендантского управления и гражданской администрации арестованы и помещены в тюрьму. Вторая рота сразу двинулась в село Владимировка, попутно проведя ревизию в Соловьевке и выслав отряд в Петропавловское, имевший такую же задачу.

Уже к вечеру были выявлены крупные недостачи, а ночью прибыл «этап» с «жульем» из Владимировки и все, явно виновные, но категорически не согласные с этим, переехали в карцер на «Николае». Там они, опасаясь скорой и лютой расправы моряков, на которых по причине военного времени не было никакой управы, поведали еще очень много интересного. Их откровения подробно записывались, после чего телеграфом генерал-губернатору Сахалина Ляпунову были отправлены списки еще не арестованных казнокрадов для принятия срочных и действенных мер незамедлительно, не дожидаясь отправленных с усиленным казачьим разъездом обличительных документов.

После того как была получена ответная телеграмма из канцелярии генерал-губернатора, подписанная им самим, в которой сообщалось, что все, от него зависящее, будет сделано, отбили вторую депешу о неожиданно освободившихся вакансиях в порту Корсаков и интендантском управлении села Владимировка, ввиду вынужденного и отнюдь не добровольного срочного отъезда служащих, занимавших там весьма ответственные должности. Всех арестованных чиновников Небогатов приказал вывести во Владивосток для показательного суда.

Уже на следующий день работа закипела. Оказалось, что немало нужного и полезного нашлось даже в таком захолустье. Начальник порта Пото не успевал радоваться постоянно появлявшимся новым спискам материалов и даже некоторых механизмов, так необходимых в его еще только формирующемся хозяйстве. Барж у тюремного ведомства было столько, сколько нужно, просто стояли они немного в другом месте. А среди каторжан и поселенцев выискалось даже несколько толковых мастеровых, сумевших за пару часов сформировать ремонтную бригаду, заметно ускорившую восстановление механизмов флагмана второго боевого отряда.

Кроме того, у Максимова удалось выпросить пару 120-миллиметровых пушек с «Новика» взамен вышедших из строя на «Жемчуге». Хоть Небогатова и мучила совесть за явное разграбление и без того не особо мощной береговой обороны Корсакова, но он, впрочем, как и сам Максимов, прекрасно понимал, что быстро получить такие же для их замены во Владивостоке сейчас просто не реально. А эти пушки на воюющем крейсере могли принести гораздо больше пользы, чем на береговой батарее в богом забытом уголке.