Читать книгу "Сто дней Наполеона - Эдит Саундерс"

Не вполне прав Ж. Тюлар и в том, что «в переориентации Наполеона на Революцию решающая роль принадлежит не столько идеологическим, сколько материальным причинам». Решающая роль в данном случае принадлежит причинам не идеологическим и не материальным, а несколько иного плана, ибо участие в Революции было участием в создании Нового порядка, т. е. участием во власти, творящей и пересозидающей Историю. Наш персонаж пока еще никого не победил, ничего не написал (по крайней мере, ничего стоящего) и ничем себя не прославил, но в его сознании уже подспудно разворачиваются декорации представления — присущего многим властным душам — о единой саморазвертывающейся воле, всеведущей и всеохватной, не знающей никаких преград своим изъявлениям и повелениям. Естественно, каждый, кого постигает подобное, рано или поздно начинает отождествлять эту мировую волю с собственной персоной. Большинство, к досаде своих ближних, начинает отождествлять ее слишком рано. И Бонапарт здесь не исключение, но об этом ниже.

Итак, на дворе уже лето 1793 года, и юный капитан Буонапарте пишет получивший вскоре некоторую известность монтаньярский памфлет «Ужин в Бокере», направленный против марсельских повстанцев-федералистов. Этот памфлет был замечен сначала могущественным комиссаром Конвента корсиканцем Саличети, а затем и младшим братом Робеспьера — Огюстеном, членом Комитета общественного спасения. Дружба с этими двоими, которые — особенно, конечно, второй — одним звуком своего имени повергали в трепет все боевое офицерство и генералитет (ибо комиссары были на дружеской ноге с мадам Гильотиной), дала честолюбивому артиллерийскому капитану значительную фору в продвижении по служебной лестнице. Стартовым витком этой лестницы стал для нашего персонажа Тулон, который в конце августа 1793-го восстал против власти Конвента и открыл ворота англичанам. Уже в начале сентября комиссары Конвента Саличети и Гаспарен подписывают приказ о назначении Бонапарта в артиллерию армии, осаждающей Тулон, взамен тяжело раненного капитана Доммартена. Впрочем, ни само это назначение, ни присвоение Бонапарту в октябре чина батальонного командира (соответствующего майору) не говорят еще о каком-то особом покровительстве: война сама собою востребует новые офицерские кадры по мере того, как выкашивает предыдущие.

Революционная армия под Тулоном представляла собою весьма эксцентрическое зрелище. Начать с того, что армий было не одна, а две: одна — основная, численностью 12 000 чел., другая — вспомогательная, выделенная из состава Итальянской армии, численностью 5000 чел.; притом действовали эти армии независимо друг от друга. Основной армией командовал полковник (затем генерал) Жан Франсуа Карто, вспомогательной — его тезка, генерал Жан Франсуа Лапуап. Единственной пользой от этих двух военачальников было то, что, сев между ними, можно было загадывать желания; во всем остальном они приносили, скорее, вред. Особенно примечательной личностью был Карто: вначале драгун, затем жандарм, потом батальный художник, он быстро выдвинулся в эпоху революционной нехватки военных кадров и скоро стал командовать армией, не имея между тем ни опыта, ни образования, ни талантов, которые восполнял отменным здоровьем и непоколебимой уверенностью в собственной всесторонней полноценности. В обеих армиях царила полная республиканская коллегиальность, субординация практически отсутствовала, беспорядок был огромен, дисциплина, наоборот, ничтожна, и, кроме всего прочего, довольно громкий аккорд вносили в этот хаос гражданские комиссары Конвента, предлагавшие разные фантастические прожекты и попутно всюду выискивавшие «врагов народа» и «подозрительных».

Взять Тулон в такой обстановке было довольно сложно, поэтому вскоре Карто отозвали, а на его место прислали генерала Франсуа Доппе, медика по образованию и беллетриста по роду занятий. В отличие от своего предшественника, Доппе был не так безбожно хвастлив и самоуверен, а кроме того, он очень любил литературу и еще больше любил гильотинировать аристократов, независимо от их рода занятий и происхождения; все это, несомненно, являлось значительным шагом вперед в деле тулонской осады. Правда, прокомандовал генерал Доппе едва ли не меньше двух недель, после чего также был отозван, а вместо него из Комитета общественного спасения прибыл план за авторством военного инженера генерала Жана Клода Д'Арсона, предполагавший многолетнее взятие на измор тулонских мятежников с массированным прорытием траншей и доведением численности осаждающей армии до 60 000 чел. Тем временем революционные войска, которым никто не удосужился составить материальную часть и которым присылали мортиры без бомб или же с боеприпасами другого калибра, погружались в классический революционный хаос.

В своих мемуарах известный историк и генерал граф Филипп Поль де Сегюр приводит замечательные примеры ведения войны в революционной Франции. Когда в июне 1795 года член Комитета общественного спасения Луи Гюстав Дульсэ де Понтекулан был назначен руководить военными операциями, он застал в канцеляриях военного министерства следующую картину: «Беспорядок был столь велик, что уже рассмотренные и даже принятые проекты часто терялись, и такая судьба постигла план кампании двух Пиренейских армий. После долгих и бесплодных поисков его наконец нашли среди всякого хлама, в столе рассыльного мальчика в прихожей»; там же нашли заодно и посланный три месяца назад крайне спешный запрос относительно постройки моста для переправы через Рейн, который к тому времени, надо полагать, уже успел слегка изменить свое русло. Примерно по такому же образцу строилась и тулонская осада. Ситуация изменилась лишь с назначением нового командующего — опытного боевого генерала Жана Франсуа Дюгоммье, который и повел наконец дело к решительной развязке.

Итак, Тулон. Молодой командующий артиллерией Бонапарт разрабатывает блестящий план взятия крепости, бесстрашно руководит штурмом и, победоносный, становится национальным героем Франции. «С этой осады утвердилась репутация Наполеона, — пишет Наполеон о себе, любимом. — Все генералы, народные представители и солдаты, знавшие о мнениях, которые он высказывал на различных советах за три месяца до взятия города, все те, кто были свидетелями его деятельности, предрекали ему ту военную карьеру, которую он потом сделал. Доверием солдат Итальянской армии он заручился уже с этого момента. Дюгоммье, представляя его к чину бригадного генерала, написал в Комитет общественного спасения буквально следующее: «Наградите и выдвиньте этого молодого человека, потому что, если по отношению к нему будут неблагодарны, он выдвинется сам собой». В Пиренейской армии Дюгоммье беспрестанно говорил о своем начальнике артиллерии под Тулоном…» Да, Наполеон явно не отличался реализмом в оценке собственной нескромной персоны, ибо во всем этом абзаце нет ни единого слова правды.

Во-первых, батальонный командир Бонапарт не был командующим артиллерией: в качестве такового был прислан генерал Жан дю Тейль-младший, брат начальника Оксоннской артиллерийской школы, в которой проходил выучку Наполеон. Правда, дю Тейль, человек уже не первой молодости, не блистал ни энергией, ни талантами, а кроме того, опасался предпринимать какие-либо действия из страха перед комиссарами революционного Конвента, поэтому большую часть хлопот он с удовольствием перепоручил честолюбивому питомцу школы своего брата. Во-вторых, план взятия Тулона, который Наполеон 14 ноября отправил в Париж Карно, не был ни новым, ни тем более его собственным. План этот в первоначальном своем виде был составлен генералами и представителями Конвента еще до того, как Бонапарт прибыл в Тулон, и уже тогда одобрен в Париже. Однако вследствие разногласий, обилия различных проектов, хаоса и отсутствия дисциплины осаждающие всё никак не могли добраться до практического осуществления собственных замыслов. 4 ноября Карно откорректировал этот многострадальный план и выслал его в штаб тулонской армии с целью ускорения долгожданного штурма. Через 10 дней Бонапарт отправил Карно тот же самый проект с крайне незначительными изменениями, но уже от своего имени. Собственно, основная роль Бонапарта заключалась в том, что он посоветовал Саличети выбрать именно этот план руководством к действию. Такое вот блестящее авторство.