Читать книгу "Император, который знал свою судьбу. И Россия, которая не знала - Борис Романов"

Еще в 1902 году, давая свое согласие на заключение англо-японского союза, Ито заявил в Лондоне, что «рано или поздно необходимо будет положить предел русскому вторжению в Маньчжурию, если не штыком, так какими-нибудь иными средствами». Не будь Ито, возможно, кабинет Кацуры открыл бы войну не в феврале 1904 года, а раньше. Но в январе (1904 года) посол Японии Гаяси мог уже смело заявить в Лондоне, что «была одно время в Японии мирная партия — теперь ее не существует». И это было не по каким-нибудь корейским, а только по маньчжурскому пункту японских условий, которому японское правительство тогда придало ультимативный характер [95].

Как видно, в Японии с самого начала была очень сильна «партия войны», которая считала переговоры вообще излишними — и к январю 1904 года эта партия победила. Да и «партия мира» (Ито) с самого начала не исключала решение проблем военным путем. Кроме того, для японцев именно маньчжурский, а не корейский пункт был главным — и как раз по этому пункту Николай II с лета 1903 года все же шаг за шагом пошел практически на полные уступки Японии, стремясь предотвратить войну.

Фанатичный сторонник «партии войны», посол Японии в Лондоне Гаяси, во все время переговоров непрерывно распространял информацию о том, что война — дело решенное, и ему удалось фактически нейтрализовать посреднические усилия Франции для разрешения этого конфликта. Итак, в Японии побеждала «партия войны» — в этом и была вся проблема, а вовсе не в том, что Николай «тянул время», или «недостаточно уступал».

На самом деле Япония начала войну потому, что была уверена в своей скорой победе и в том, что военной силой она добьется больше, чем переговорами. В итоге это оказалось ошибкой. Как мы уже говорили, Портсмутский мир был воспринят в Японии как национальная трагедия, а потери Японии оказались почти в два раза больше, чем наши потери. Да, Россия проиграла войну, но и Япония ее не выиграла. Бывает и такое.

Но вернемся в 1903 год.

1 июля 1903 года было открыто движение по Транссибу на всем его протяжении. Движение шло через Маньчжурию (по КВЖД). Под предлогом проверки пропускной способности Транссиба немедленно началась переброска российских войск на Дальний Восток. 30 июля было образовано наместничество Дальнего Востока, объединившее Приамурское генерал-губернаторство и Квантунскую область. Целью образования наместничества было объединение всех органов русской власти на Дальнем Востоке для противодействия возможному японскому нападению. Наместником был назначен адмирал Е. И. Алексеев, которому были поставлены в подчинение войска, флот и администрация (включая полосу Китайско-Восточной железной дороги).

На пути к началу войны

Итак, в 1903 году спор из-за русских лесных концессий в Корее и продолжающейся русской оккупации Маньчжурии привел к резкому обострению русско-японских отношений. Как мы уже говорили, иногда в качестве едва ли не одной из главных причин войны называют так называемую аферу Безобразова с лесными концессиями в Корее, причем обвиняют в ней самого Государя. Однако напомним еще раз, что это был частный бизнес, и ни сам Государь, ни царское правительство в этих лесных концессиях не участвовали. А в октябре 1903 года Россия уступила всем японским требованиям по Корее.

Несмотря на слабость российского военного присутствия на Дальнем Востоке, Николай II не мог пойти на стратегические уступки (по Манчжурии), т. к. для России ситуация была принципиальна — решался вопрос о выходе к незамерзающим морям, о русском преобладании на огромной территории, о почти незаселенных земельных просторах Дальнего Востока. Япония же стремилась к полному своему господству в Корее и требовала, чтобы Россия очистила Маньчжурию, на что Россия пойти не могла ни в коем случае.

12 августа 1903 года японское правительство представило российскому проект двустороннего договора, предусматривавшего признание преобладающих интересов Японии в Корее и специальных интересов России в железнодорожных (только железнодорожных!) предприятиях в Маньчжурии.

5 октября Японии был направлен ответный проект, с оговорками предусматривавший признание Россией преобладающих интересов Японии в Корее в обмен на признание Японией Маньчжурии, лежащей вне сферы ее интересов. Положение об исключении Маньчжурии из зоны ее интересов японское правительство категорически не устраивало. Дальнейшие переговоры существенных изменений в позиции сторон не внесли, хотя Николай II шел на очень значительные уступки по Корее и на частичные уступки по Манчжурии. Однако ввиду победы в Японии «партии войны» он не мог пойти на вывод войск из Маньчжурии. Между тем 8 октября 1903 года истек срок, установленный соглашением от 8 апреля 1902 года, для полного вывода российских войск из Маньчжурии. Несмотря на это, войска выведены не были. Одновременно Япония начала протестовать против российских мероприятий в Корее. На самом деле Япония лишь искала повод для начала военных действий в удобный для себя момент.

Итак, напряженные переговоры с Японией велись с августа 1903 года. Николай шаг за шагом шел на частичные уступки, зная, что война для России будет тяжела.

Начало войны

13 (26) января 1904 года Япония ультимативно потребовала безоговорочного признания Россией всех японских требований. 16 января американский посланник телеграфировал в Вашингтон следующее сообщение: «Русские уступают Японии во всем». 20 января ответ России был утвержден Царем и отправлен телеграфом непосредственно в Токио и в Порт-Артур. 22 января японский посланник в Петербурге был поставлен в известность об этом ответе официально.

Решение о начале войны против России было принято в Японии на совместном заседании членов тайного совета и всех министров 22 января 1904 года, в тот же день Комура (министр иностранных дел Японии), стремясь опередить русский ответ, предписал «прекратить бессодержательные переговоры» и прервать дипломатические отношения с царским правительством. В ночь на 23 января было отдано распоряжение о высадке в Корее и об атаке русской эскадры в Порт-Артуре — без объявления войны (война была объявлена 24 января).

Максимально выгодный для себя момент Японией был выбран с высокой точностью: перекупленные ею у Аргентины в Италии броненосные крейсера «Ниссин» и «Касуга» только что миновали Сингапур, и их уже нигде и никто не мог задержать по пути в Японию; русские же последние подкрепления («Ослябя», крейсера и миноносцы) еще находились в Красном море.

* * *

Возможно, когда война все же началась, Николай (как и все в России) все же думал сначала, что «мы этих япошек шапками закидаем», но войны он все же не хотел. Он не мог стремиться к ней еще и потому, что к этому времени уже верил полученным предсказаниям о двух тяжелых войнах и революциях (от японского отшельника Теракуто, англичанина Кайро, монаха Авеля, Серафима Саровского).

Даже некоторые лидеры большевиков (как, скажем, Троцкий) сквозь зубы признавали, что царское правительство «на словах делало все возможное для предотвращения войны с Японией». Кстати, выражение «нам нужна маленькая победоносная война» принадлежало, вероятно, министру внутренних дел В. К. Плеве. Николай II никогда не произносил этих слов. Впервые эта приписываемая Плеве фраза была опубликована в 1911 году в книге «Исход российской революции 1905 года и правительство Носаря», вышедшей под псевдонимом А. Морской. Книга критиковала Плеве и вовсю рекламировала Витте. Современники считали эту книгу инспирированной или даже написанной самим Витте [37]. Затем та же фраза Плеве появилась в посмертно изданных воспоминаниях графа Витте [23]. Ну а в советские времена эту фразу стали приписывать уже Николаю II.