Читать книгу "Император, который знал свою судьбу. И Россия, которая не знала - Борис Романов"

Германия заняла своими войсками Циндао (на Желтом море) и начала строить крупную военно-морскую базу и крепость (в самом начале Первой мировой войны ее силой оружия захватят японцы).

Приобретение Квантуна с Порт-Артуром и портом Дальний российская общественность встретила с известной долей одобрения и понимания. Участник Русско-японской войны контр-адмирал Д. В. Никитин писал:

Наше правительство предприняло в 1898 году очень смелый, но вполне правильный и своевременный шаг: оно заняло военной силой Квантунский полуостров, получив на это согласие Китая. Оно ясно сознавало, что путь к владению Владивостоком лежит через Порт-Артур. Оставалось только по мере усиления Японии своей военной мощи соответственно увеличивать сухопутную и морскую оборону вновь занятой области.

Самые крупные расходы, которые приходилось бы при этом нести, несомненно, являлись бы каплей в море по сравнению с тем, что стоило бы оборонять рядом крепостей грандиозной длины границу вдоль реки Амур. Нечего говорить и о том, что они представлялись бы прямо ничтожными, если учесть тот моральный и материальный ущерб, какой понесла Россия в результате неудачной войны.

Но тут выступила на сцену так называемая русская общественность. Совершенно не разбираясь в стратегической обстановке на Дальнем Востоке, наши тогдашние газеты зашумели о безумной авантюре. В обществе стали говорить: «Швыряют миллионами, чтобы великим князьям можно было наживаться на лесных концессиях на Ялу». Давление на правительство было произведено такое организованное и всестороннее, что по настоянию Витте средства на постройку Порт-Артурской крепости были значительно урезаны [123].

Конечно, молодому Николаю II было непросто в те годы — первые годы своего правления, — и некоторые его решения (но не главные) можно, вероятно, назвать и сомнительными. Так, в 1897 году он согласился на просьбу Вильгельма, чтобы Россия не возражала против захвата Германией китайского порта Циндао (Киао-Чау). Действительно, впоследствии это привело к обострению противоречий на Дальнем Востоке, всех против всех, и необходимости для России участвовать далее в разделе Китая. Иногда можно услышать еще и такое мнение, что как раз в те годы лучше было бы, если бы Николай заключил союз с Вильгельмом. Но это уж точно не так: положение на Дальнем Востоке после 1897 года стало бы ухудшаться еще быстрее, противостояние в этом регионе с Англией, США и Японией все нарастало бы, и Россия вступила бы в войну с Японией раньше, в гораздо менее выгодных для себя условиях (еще и Транссиб не был сдан в эксплуатацию). Кроме того, в случае союза с Германией Николаю II пришлось бы согласиться не только на оккупацию Германией Киао-Чау, но и на многое другое. Ну а Германия помогала бы России таким образом, чтобы противостояние и война с Японией длились как можно дольше.

Такова была ситуация на Дальнем Востоке к концу XIX века.

Дальний Восток как центр внешней политики России

Николай II с самого начала своего правления прекрасно понимал, что без активной политики на Дальнем Востоке и без мощного усиления этого региона как в хозяйственном, так и в военном отношении Россия неизбежно его потеряет, а значит — лишится и выхода к незамерзающим портам в Азии. С целью сократить время пути из европейской части России до Владивостока до двух-трех недель в мае 1891 года было начато строительство Транссибирской магистрали. Российское правительство было крайне заинтересовано и в сельскохозяйственной колонизации Приморья, и как следствие — в обеспечении беспрепятственной торговли через незамерзающие порты Желтого моря, такие как Порт-Артур и Дальний.

Более того, «Большая азиатская программа» была ключевым моментом внешней политики всю первую половину царствования Государя, и он прямо и публично говорил, что рассматривает укрепление и усиление влияния России в Восточной Азии как задачу именно своего правления. Именно для того, чтобы не потерять Дальний Восток навсегда. Основным препятствием к русскому владычеству на Дальнем Востоке была Япония, неизбежное столкновение с которой Николай II предвидел и готовился к нему как в дипломатическом, так и в военном отношении. Сделано было немало: соглашение с Австрией и улучшение отношений с Германией обеспечивали русский тыл; постройка Транссиба и усиление флота давали материальную возможность борьбы. Однако в русских правительственных кругах была сильна надежда на то, что страх перед силой России удержит Японию от прямого нападения.

И не только надежда. Напомню, что в 1898 году Государь предпринял беспрецедентную инициативу в мировой политике, разослав лидерам всех держав (с которыми Россия имела дипломатические отношения) предложение созвать всемирную конференцию по ограничению вооружений и разоружению для предотвращения войн в будущем. Несмотря на первоначальный скепсис некоторых мировых лидеров, благодаря личной настойчивости Николая и усилиям русской дипломатии такая конференция все же состоялась в Гааге в мае 1899 года и прошла весьма успешно, заложив основы подобных международных соглашений и организаций на весь XX век (и Лига Наций, и затем ООН были фактически продолжением тех инициатив Николая II). Однако напряжение на Дальнем Востоке нарастало.

В октябре 1900 года в рамках подавления Ихэтуаньского восстания в Китае войсками альянса восьми держав (куда вошли силы Японии, России, Англии, Франции, США, Австро-Венгрии, Италии и Германии) русские войска оккупировали Маньчжурию.

Япония: победа «партии войны»

В мае 1901 года в Японии пал сравнительно умеренный кабинет министров Хиробуми Ито, и к власти пришел кабинет Таро Кацура, настроенный более конфронтационно в отношении России. 17 (30 января) 1902 года был подписан англо-японский договор, статья 3 которого в случае войны одного из союзников с двумя и более державами обязывала другую сторону оказать военную помощь. Договор давал Японии возможность начать борьбу с Россией, обладая уверенностью, что ни одна держава (например, Франция, с которой Россия с 1891 года состояла в союзе) не окажет России вооруженной поддержки из опасения войны уже не с одной Японией, но и с Англией. Японский посол, отвечая на вопрос англичан о возможном поводе для войны с Россией, пояснил, что «если безопасность Кореи будет гарантирована, Япония, вероятно, не пойдет на войну из-за Маньчжурии или Монголии или других отдаленных частей Китая» [95].

3 (16) марта 1902 года была опубликована франкорусская декларация, явившаяся дипломатическим ответом на англо-японский союз: в случае враждебных действий третьих держав или беспорядков в Китае Россия и Франция оставляли за собой право «принять соответствующие меры». Декларация эта имела необязательный характер — существенной помощи на Дальнем Востоке Франция своей союзнице России оказать не могла.

26 марта (8 апреля) 1902 года было подписано русско-китайское соглашение, по которому Россия обязывалась в течение 18 месяцев (т. е. к октябрю 1903 года) вывести свои войска из Маньчжурии. Вывод войск должен был быть осуществлен в три этапа по шесть месяцев каждый. В апреле 1903 года российское правительство не выполнило второй этап вывода своих войск из Маньчжурии, понимая, что агрессивная политика нового правительства Японии опасна в первую очередь для этого региона. В ответ Англия, США и Япония заявили России протест против нарушения сроков вывода российских войск.