Читать книгу ""Сыны Рахили". Еврейские депутаты в Российской империи. 1772-1825 - Ольга Минкина"

Проекты рубежа 1820–1830-х гг.

Крещеный еврей из Пруссии Карл Фоделло был полуофициальным консультантом по еврейским делам при Четвертом еврейском комитете. Члены комитета даже признали его записки «по их верности и подробности полезными для своих соображений о мерах к преобразованию евреев»[1182].

В проекте 1827 г. Фоделло открыл комитету страшную тайну: «Нынешние члены кагала должны быть почитаемы не иначе как за подставные лица». Это «наемники, получающие в неделю от двух до трех червонных жалованья, и за которыми богатейшие в обществе, составляющие невидимый кагал, всем управляющий, строго смотрят»[1183]. Таким образом, истинные главы общины могут избежать судебной ответственности за недоимки и унижений, сопряженные с деятельностью кагальных.

«Таковые причины побудили богатейших и благочестивейших мужей между евреями отказаться от должности, коей прежде все домогались, и выбрать в кагал беднейших своих собратий низшего звания, ибо сии легко покушаются на то, чтобы составить ложные ревизские сказки, и ни во что не вменяют стыд и поругание», «соглашаются на все возможное и столь же неопытны, сколь бессовестны»[1184].

По мнению Фоделло, чтобы искоренить эти злоупотребления, необходимо повысить престиж самого института кагала. Кагал следует изъять из юрисдикции капитана-исправника и полицейских властей и подчинить его непосредственно губернскому правлению. Кагал «должен быть отличен при удобном случае со стороны правительства наградами или знаками милости, кои приобретут ему уважение со стороны его собратий». Тогда, «как во времена Польского правительства» (т. е. до разделов Польши), места в кагале снова займут «богатейшие и достойнейшие мужи», воодушевленные стремлением «быть благотворителями их собратий, служить верою и правдою Богу и государю». Когда «невидимый кагал» станет официальным институтом и заменит бутафорское учреждение, состоящее из «негодяев и сволочи», в еврейских общинах наступит «порядок и благоденствие»[1185].

Такое сказочное перевоплощение, по мнению Фоделло, будет обусловлено основными чертами характера евреев, якобы присущими им как «восточному» народу: «В благосостоянии еврей горд и честолюбив до крайности, в бедности же низок и презрителен, имея ко всякому злу и пороку наклонность; богачи могут быть склоняемы к добру ласковым обхождением, низший же класс должен быть понуждаем к оному насилием»[1186]. Таким образом, начав свое описание кагала с жесткого обличения внутриобщинных порядков, Фоделло заканчивает его призывами к повышению статуса еврейской элиты. Это сближает его проект с аналогичными предложениями представителей российского еврейства, которые выдвигались в предшествующие десятилетия. Неслучайно благородные цели глав общины («быть благотворителями их собратий, служить верою и правдою Богу и государю») в проекте Фоделло совпадают с идеалами, декларировавшимися российским дворянством («за веру, царя и Отечество»).

Преобразование управления евреями следовало завершить учреждением Главного судебного и духовного еврейского правления при департаменте духовных дел иностранных исповеданий. В каждой губернии следовало учредить Верховный кагал наподобие надобщинных ваадов (советов) Речи Посполитой. Члены Верховного кагала должны собираться в определенное время в назначенном месте. Верховный кагал состоит из губернского парнаса (главы кагала; так же назывались главы общинных кагалов), главного раввина и двух раввинов «от разных обществ», двух «казначеев», двух «сборщиков», «двух поверенных из каждого общества» (т. е. каждой еврейской общины данной губернии) и двух секретарей. Верховный кагал должен избираться каждые три года «депутатами» от всех еврейских общин данной губернии и утверждаться упомянутым выше Главным судебным и духовным еврейским правлением. Верховный кагал имеет широкие полномочия: он утверждает общинные кагалы, контролирует их деятельность, имеет право «отставлять кагалы и предавать их суду, с полным правом на вспоможение полиции» и «присутственных мест».

Главы общинного управления и раввины должны «признавать повеления монарха за высший закон в гражданском и политическом отношении (как то разрешено великим Сангедрином в Париже в 1807 г.)[1187], и, следовательно, ежели церковный их судебник или различные толкования на оный содержат гражданские или политические заповеди, противоречащие оным государственным законам, то сии заповеди не должны иметь действия на них, – одним словом, они должны предпочтительно признавать законы государя и оным повиноваться и согласно с вышеизложенными правилами обучать, судить и проповедовать»[1188].

Таким образом, в проекте Фоделло не слишком органично сосуществуют три главные идеи, присутствовавшие в предшествующие десятилетия в различных проектах еврейской реформы в России: «классическая маскильская» программа (просвещение невежественных и «фанатичных» евреев, их сближение с окружающими народами и в перспективе – отмена специального законодательства о евреях); идея создания «еврейского дворянства» и укрепления общинной организации, за которую ратовали представители традиционной еврейской элиты, и выдвинутая властями идея «российского Синедриона», который должен был «освящать» постановления правительства на уровне еврейского религиозного права (Галахи).

В анонимном проекте 1829 г. (который с известной долей вероятности может быть атрибутирован Л. Неваховичу) возобновление еврейского представительства при Четвертом еврейском комитете мотивировалось тем, что, «по крайней мере, сим прекратиться может ропот и вопль сего народа, находящегося об участи своей неизвестным», а в случае избрания новой депутации евреи успокоились бы «в надежде на Бога и царя». Таким образом, используется давний концепт угрозы «еврейского бунта». План возобновления еврейского представительства в проекте включал выборы восьми депутатов отдельно по группам, объединявшим еврейские общины нескольких губерний (один депутат от Виленской и Минской губерний, один от Курляндской и Лифляндской, один от Киевской, Волынской, Подольской и Таврической и т. д.). Таким образом, имели бы место не многоступенчатые выборы, как в 1818 г., а более органичное для структуры еврейского общества того периода региональное представительство. При этом восемь депутатов определялись как минимальное приемлемое число[1189].