Читать книгу "Карта хаоса - Феликс Х. Пальма"

– Эмма была в черном. Как будто в трауре.

– Да, – подтвердил Конан Дойл. – А на мне, между прочим, был совсем другой костюм. Тот, в котором я собирался ехать сюда и на который утром пролил ненароком кофе.

– И я… – снова подал было голос Уэллс.

Но Мюррей перебил его. Он внезапно обернулся и ткнул пальцем в сторону медиума:

– Сделай это еще раз! Вызови ее снова!

Великий Анкома отступил на несколько шагов, размахивая руками перед грудью.

– Подожди, Гилмор, он сейчас все тебе объяснит, – поспешил вмешаться Конан Дойл, положив руку Мюррею на плечо.

Тот резко сбросил ее и шагнул к медиуму:

– Макона, или как там тебя еще, сделай, чтобы она снова появилась, или, клянусь, я задушу тебя!

– Не могу! – воскликнул Великий Анкома на прекрасном английском и с мольбой поглядел на Конан Дойла.

Тот попытался удержать Мюррея:

– Послушай, Гилмор, то, что здесь произошло, никак не связано с Анкомой.

– Это правда, Монти, – подтвердил Уэллс, заняв позицию между миллионером и медиумом. – Боюсь, наш Анкома мало на что способен.

Мюррей в недоумении посмотрел на медиума.

– Это правда, мистер Гилмор, – стал извиняться тот, стараясь держаться достойно. – Я точно знаю, кто мои родители, отлично владею английским, как вы сами видите, никогда не бывал ни в одной деревне племени банту и не поднимал в воздух глиняных чашек – по той простой причине, что не обладаю такими способностями… Единственный мой талант, по мнению мистера Конан Дойла, – почерк, он у меня более красивый и разборчивый, чем у него самого. Во всяком случае, так он мне говорит всякий раз, когда просит что-то за него написать. И честно скажу, вряд ли стоит меня за это душить.

– Вы не можете поднимать в воздух предметы? А как же тогда объяснить вот это? – спросил Мюррей, кивнув на дощечку, которая, оторвавшись от стола, вяло покачивалась над ним.

Все ошарашенно смотрели на парящую в воздухе грифельную дощечку. Следом за ней в полет пустился кусок мела, потом подлетел к дощечке и стал что-то на ней писать. Сделав свое дело, мел, похожий на диковинное насекомое, снова опустился на стол. А дощечка тотчас подлетела к группе людей и замерла перед миллионером.

– “Хочешь, я поглажу тебя еще раз, любовь моя?” – прочитал Мюррей. – О, Эмма, – прошептал он, с бесконечной благодарностью глядя куда-то поверх дощечки, где вроде бы могло находиться лицо его возлюбленной. – Да, конечно, любовь моя, мне так хочется почувствовать твое прикосновение…

Словно резким взмахом руки надпись была стерта, и дощечка снова легла на стол, а мел опять начал писать на ней. Потом она еще раз подлетела к Мюррею.

– “Думаю, куда веселее будет поубивать всех остальных”, – прочитал миллионер.

И тотчас дощечка упала, как если бы кто-то с презрением швырнул ее на пол. По комнате прокатился зловещий мужской хохот.

– Какого дьявола?.. – воскликнул Мюррей. Он понял, что это не был дух Эммы, и с отвращением вытер щеку рукавом пиджака. Затем, обращаясь в ту сторону, где упала дощечка, рявкнул: – Кто ты такой, сукин сын?

Смех стал еще громче и еще безумнее.

– Позволь мне, Гилмор. У меня больше опыта в общении с духами, – сказал Конан Дойл, отодвигая миллионера, и обратился к какой-то непонятной точке в пространстве: – Кто ты такой, сукин сын?

Острый как скальпель голос прорезал воздух:

– Вы хотите знать, кто я такой, мистер Конан Дойл? Я само Зло! Да, самый страшный из злодеев, каких только можно себе вообразить! Уж поверьте, знай вы о моих преступлениях, ужас и негодование уступили бы место восхищению перед моим мастерством.

Конан Дойл выглядел растерянным, однако в голове у него крепла уверенность, что эти слова ему знакомы.

– Про зло легко писать, – продолжал голос, – но не так-то приятно столкнуться с ним, когда ему удается сбежать со страниц сочиненных вами книг, не правда ли, мистер Конан Дойл?

– Сбежать со страниц сочиненных мною книг?.. Что вы, черт побери, хотите сказать?.. – И тут он вспомнил. Да, эти самые слова сам же он и написал в “Последнем деле Холмса”. – Господи… но этого просто не может быть, не может быть… Ты… Мориарти?

– О нет, – ответил незнакомец с мерзким смешком, – мое имя начинается на “с”. Ну-ка, Джордж, не хочешь ли теперь попытать судьбу ты?

Уэллс поднял брови, поняв, что теперь обращаются к нему. Голос на несколько секунд умолк, а потом Джордж услышал его прямо перед собой – ему даже показалось, что он уловил кисловатый запах в дыхании неведомого существа.

– Итак, Джордж, кто я такой?

Невидимые пальцы схватили писателя за нос. Уэллс дернулся назад, потянув за собой обнимавшую его Джейн. Потом с опаской уставился в пустоту и рискнул сформулировать нелепый и дикий вопрос, который крутился у него на языке с тех пор, как неизвестный только начал говорить:

– Ты… человек-невидимка?

– Это тоже не начинается на “с”, Джордж, – вмешался Конан Дойл, успевший встать рядом с ним.

– Зато Смерть, Невидимая Смерть – да. А ведь именно так герой моей книги подписал письмо, адресованное своему другу Кемпу.

– Нет, с вами, писателями, просто невозможно иметь дело! Тщеславие бьет через край! – с насмешкой произнес голос. – Мориарти! Человек-невидимка! А я всего лишь пришел за тем, что принадлежит мне по праву, за тем, что украла проклятая старуха. Отдай мне это, Джордж.

– Старуха? О чем ты?

– Хватит, Джордж! Не притворяйся, со мной такие номера не проходят. – Голос кружил вокруг, так что казалось, будто с ними разговаривает сам мрак. – Я говорю, разумеется, про книгу! Про “Карту хаоса”! Отдай мне ее, или, клянусь, всем вам придет конец!

– Но у меня нет никакой “Карты хаоса”! – возразил Уэллс.

И тотчас пожалел, что слишком повысил голос, поскольку невидимое существо ответило ему гневным воплем:

– Что ж, ты сам этого хотел, Джордж!

Затем послышались раскаты смеха и шаги, которые, казалось, доносились сразу отовсюду, словно дух принялся как сумасшедший бегать по всей столовой. И путь его можно было угадать по тому, как пламя то одной, то другой свечи начинало колыхаться.

– Влюбленный миллионер, очаровательная девушка, Великий Анкома, неистовый Конан Дойл… Чью смерть ты желаешь увидеть первой, Джордж?

Артур сделал несколько шагов вперед:

– Начни с меня, дьявольское отродье, если ты считаешь себя настоящим мужчиной!

Не успел он бросить свой вызов, как раздался пронзительный свист, и все повернули головы в ту сторону, в том числе и Конан Дойл, который едва успел заметить серебристую молнию, прежде чем почувствовал острую боль в правом ухе. Он чертыхнулся и поднес руку к словно огнем обожженному месту. И тотчас прямо за его спиной послышался глухой удар. Растерянные взгляды устремились к стене, где шпага почти на четверть своей длины вонзилась в лоб пышно разодетого джентльмена в гофрированном воротнике. Шпага еще продолжала дрожать. Сразу побелевший как мел Конан Дойл дернулся в сторону, он понял, что целью невидимки была его голова.