Читать книгу "Лучший возраст для смерти - Ян Валетов"

Бэнг!

Выстрел вынес струю розовой взвеси через глазницу светловолосого.

Толпа синхронно вдохнула, и тут же выдохнула сотней глоток…

– Ахххх…

У Ханны дрожали колени, но голос был громок и тверд.

– Мои слова теперь закон для вас и четверо моих вождей – моих рук и моих глаз – проследят за его исполнением! Мы соберем еду, найдем машины и все вместе поедем в Вайсвилль, город, где никто не голодает…

Запах был ужасен. Порох, копоть от обгорелой краски, кровь и страх.

Земля под колесами передвижного эшафота содрогнулась…

Ханна огляделась, чтобы понять, что происходит, что дрожит – земля под ногами или она сама? И в этот момент громыхнуло, и громыхнуло так, что с раскуроченных фасадов посыпались остатки стекла и над сгоревшим «Парк Инн» закружился взлетевший в воздух пепел.

Толпа завизжала.

Снова грохот. Скрежет плит и обрушившихся перекрытий в скелете здания за ними…

Пронзительно закричали, хлопая крыльями, вороны и тучей поднялись с крыш и деревьев, образовав в небе огромный каркающий хоровод.

Марко бегом рванул к паркингу, чтобы увидеть источник звука с севера, а испуганная толпа в ужасе замерла, не сводя глаз с кружащей черной стаи.

– Запомните этот день! – крикнула Ханна, подняв вверх руку с пистолетом.

Она увидела лицо замершего в проеме между зданиями Марко – белое, испуганное, растерянное – и поняла, что произошло нечто ужасное.

Настолько ужасное, что даже невозмутимый Марко потерял голову от страха.

Она спрыгнула на землю, прервав речь на полуслове, и через миг уже стояла рядом с ним.

Этого не могло быть, но это случилось!

На севере, между ними и Вайсвиллем, вырастал клубящийся гриб атомного взрыва.

Книга третья

Белка

Глава первая

Телячьи нежности

Полет был стремителен. Вернее, это был не полет, а падение, которое слегка тормозила непонятная конструкция за плечами Тима. Из-за нее Книжник с Белкой не летели вниз камнем, а двигались по спирали. Естественно, ни Белка, которая понятия не имела о том, что происходит, ни Тим, теоретически знакомый с полетами по книгам, и предположить не могли, что фигура, которую они описывают при падении, когда-то называлась штопором.

Белка совершенно одурела от удара и в борьбе за жизнь участия не принимала – попробуй действовать, когда у тебя руки связаны за спиной – и думала только об одном: если Книжник сейчас ослабит хватку, то по прямой до земли совсем недалеко – каких-нибудь сорок этажей!

Но Книжник хватки не ослаблял. Он, словно паук лапами, вцепился в Белку и с каждым новым витком «штопора» все сильнее и сильнее ее сжимал.

Сломанный дельтаплан падал в пропасть между зданиями, едва ли не касаясь искалеченным пером густо заросших лианами стен. Перед глазами Книжника мелькали затянутые переплетением стеблей проемы нежилых этажей, небо, темный провал, скрывающий землю далеко внизу, и снова небо.

Крыло дельтаплана зацепило зеленое покрывало ползучих растений и застряло в них, затормозив смертельный полет! На миг они зависли в воздухе, меняя траекторию движения, Книжника приложило о стену, лопнули ремни, со звоном оторвало металлическое крепление…

Дельтаплан заскользил вниз по вертикальной стене, обрывая ветви и стебли. Снова что-то лопнуло. Белка повернула голову, чтобы оценить позицию, и поняла, то теперь они падают вниз, оставив сломанный аппарат на стене. Просто падают вниз, вцепившись друг в друга.

Хватка Тима ослабла. Он задышал часто-часто, как попавший в кулак человеку птенец. Одна его рука судорожно хватала воздух, пытаясь найти опору, но не находила. Воздух свистел в ушах беглецов, и их сцепленные тела с каждой секундой набирали скорость.

И внезапно их рвануло вверх да так, что Белка повисла на Тиме вверх ногами, в какой-то немыслимой позе. Она ничего не видела, кроме летящей ей в лицо земли, до которой было уже рукой подать. Она попробовала закричать, но не успела, ее вырвало из цепких объятий Книжника, но он успел налету схватить ее за капюшон худи. Затрещала ткань, но ноги Белки уже скользили по заросшей плотной кудрявой травой мостовой. Миг – и она покатилась по этому зеленому ковру кубарем, пересчитывая костями все неровности почвы.

Будь она на пару десятков фунтов тяжелей, и шансы выжить стали бы призрачными, но она была легкой, мускулистой и гибкой, как лесная ласка, или как белка, имя которой носила. И еще – ей повезло, что на этом участке улицы не валялись бетонные блоки или части обрушившихся строительных конструкций – только мелкий мусор, поросший густым травяным ковром, плотным и влажным. Покувыркавшись по переулку метров тридцать, Белка рухнула на землю, плохо соображая что с ней и где она находится.

А вот Книжнику повезло меньше.

Парашютное крыло, на котором они спускались последние полсотни ярдов, сложилось далеко не сразу, и ветер проволок Тима вдоль всего переулка на весьма солидной скорости, проволок и впечатал в бетонную стену, на которой он еще до удара успел прочесть надпись «Паркинг».

А потом свет потух.

* * *

Книжник почувствовал, что его несут, еще до того, как пришел в сознание. Одно дело, когда тебя несут заботливо, на руках или на специальной волокуше, а другое дело – болтаться под чьей-то вонючей подмышкой, словно неодушевленный предмет.

Книжника несли подмышкой.

От чела, который его тащил, пахнуло трехдневным трупом или загнившей рыбьей требухой – чем именно воняло, можно было выбрать по вкусу, но лучше от этого запах не становился. Невыносимо тошнило, но рвать было нечем, и Тим икал с желчью, но мучился недолго – снова провалился в небытие.

Потом он очнулся от того, что лежал на холодном бетонном полу и жесткая, как иглы ежа, крошка врезалась ему в кожу на голове. Над ним нависал низкий серый потолок, покрытый темными кляксами. Он попытался приподняться и тут же вырубился.

Следующий раз он пришел в себя от того, что рядом гудели, повизгивали и даже покрикивали друг на друга незнакомые голоса. А вот из-за чего ссорились, о чем говорили, оставалось для Тима тайной за семью замками. Знакомые звуки никак не хотели собираться в слова, а знакомые слова в четкие фразы.

Балансируя на грани между дремой и беспамятством, он вдруг явственно услышал «Ее не нашли…», и слова обрели смысл, словно он вынырнул из водоворота на поверхность. В висках стучало, пульсировал, словно созревающий нарыв, затылок, дико болела ушибленная грудь и во рту было горько от крови, но он обрел связь с реальностью.

– И хорошо искали?

– Все перерыли! В каждую нору залезли!

– Где она может быть?

– Не знаю… – отвечавший боялся, голос его подрагивал от страха. – Место, где они падали, нашли. Следы были, а ее не было. Ну, не может же такого быть! Она же летать не умеет!