Читать книгу "Структура реальности. Наука параллельных вселенных - Дэвид Дойч"

Сейчас наш генератор виртуальной реальности содержит записи множества различных версий того, что произошло в этой лаборатории между полуднем и 12:05. Которая из этих версий описывает реальную историю? Нас не должно слишком волновать, существует ли ответ на этот вопрос, поскольку фактически спрашивается, что является реальным в ситуации, где мы искусственно подавили интерактивность, сделав неприменимым тест д-ра Джонсона. Можно было бы утверждать, что реальна только последняя версия, та, которая описывает самое большое количество копий меня, потому что все предыдущие версии в действительности показывают историю с точки зрения людей, которые из-за искусственного правила неинтерактивности не могли полностью видеть, что происходит. Можно заявить и обратное — что единственно реальной является первая версия событий, та, где была только одна копия меня, потому что только её одну я ощущал интерактивно. Весь смысл неинтерактивности в том, что мы временно мешаем себе изменить прошлое, а поскольку все последующие версии отличаются от первой, они не описывают прошлое. Они всего лишь описывают кого-то, кто смотрит на прошлое при помощи универсального генератора образов.

Наконец, можно утверждать, что все версии в равной степени реальны. Как-никак, по окончании всего этого я помню, что ощутил не просто одну историю лаборатории за пятиминутный период, а несколько таких историй. Я ощущал их последовательно, но с позиции лаборатории все они произошли за один и тот же пятиминутный промежуток времени. Полная запись моих ощущений потребует множества снимков лаборатории на каждый момент, определяемый часами, вместо одного снимка за каждый момент, как обычно. Другими словами, это будет воспроизведением параллельных вселенных! Оказывается, что эта последняя интерпретация наиболее близка к истине, как мы увидим, повторив тот же самый эксперимент, но на этот раз с включённой интерактивностью.

Первое, что я хочу сказать об интерактивном режиме, в котором я свободен воздействовать на среду, состоит в следующем. Среди того, что я могу выбрать и реализовать по своему выбору, есть точная последовательность событий, которые я только что описал для неинтерактивного режима. Иначе говоря, я могу вернуться назад и встретить одну или несколько копий себя, но тем не менее (если я достаточно хороший актёр) повести себя точно так, как если бы я не мог видеть некоторые из них. Тем не менее я должен внимательно наблюдать за ними. Если я хочу воссоздать последовательность событий, произошедших при проведении мною эксперимента с выключенной интерактивностью, я должен помнить, какие копии меня ведут себя так, как я могу вести себя в последующие посещения этого времени.

В начале нового эксперимента, когда я впервые вижу машину времени, я немедленно вижу, что она выпускает одну или несколько копий меня. Почему? Потому что если интерактивность включена, то, когда я буду использовать машину времени в 12:05, я должен буду иметь право воздействовать на прошлое, в которое я возвращаюсь, а это прошлое — как раз то, что происходит сейчас, в полдень. Таким образом, будущий я или будущие я появляются, чтобы использовать своё право воздействия на лабораторию в полдень и право воздействия на меня и, в частности, право быть увиденными мной.

Итак, копии меня занимаются своими делами. Рассмотрим вычислительную задачу, которую должен выполнить генератор виртуальной реальности при воспроизведении этих копий. Теперь существует новый элемент, который делает эту задачу гораздо более сложной, чем она была в неинтерактивном режиме. Как генератор виртуальной реальности должен выяснить, что именно копии меня собираются делать? У него ещё нет никаких записей этой информации, поскольку в физическом времени эксперимент только что начался. Однако генератор должен немедленно представить мне имитации будущего меня.

До тех пор, пока я выполняю своё решение притворяться, что не могу видеть эти имитации, а затем скопировать то, что делают они, они не подлежат особенно серьёзной проверке на точность. Генератору виртуальной реальности нужно всего лишь заставить их делать что-нибудь — что угодно, что мог бы сделать я; или, точнее, воспроизводить любое поведение, которое я способен скопировать. С учётом тех технологий, на которых, по нашему предположению, должен быть основан генератор виртуальной реальности, мы допускаем, что это не превысило бы его возможности. Генератор может иметь точную математическую модель моего тела и некоторую степень прямого доступа к моему мозгу. Он может использовать то и другое для вычисления некоторого поведения, которое было бы для меня возможным, а затем заставить первоначальные копии меня вести себя именно так.

Итак, в начале эксперимента я вижу, что несколько копий меня появляются из вращающейся двери и что-то делают. Я притворяюсь, что не замечаю их, и через пять минут сам делаю круг во вращающейся двери и копирую виденные мной ранее действия первой копии себя. Через пять минут я снова обхожу дверь и копирую вторую копию и т. д. Тем временем я замечаю, что одна из копий всегда повторяет то, что делал я в течение первых пяти минут. В конце последовательности путешествий во времени у генератора виртуальной реальности снова будет несколько записей того, что произошло за пять минут после полудня, но на этот раз все эти записи будут идентичны. Другими словами, имеет место только одна история, а именно: что я встретил будущего себя, но притворился, что не замечаю его. Позднее я стал этим будущим мной, переместился назад во времени, чтобы встретить прошлого себя, и, по-видимому, остался незамеченным. Всё это очень неплохо, непарадоксально — но и нереально. Всё получилось благодаря сложной, взаимозависимой игре, в которой участвовали генератор виртуальной реальности и я: я копировал его, а он копировал меня. Но в случае включения нормальной интерактивности я могу решить не играть по таким правилам.

Если бы у меня действительно был доступ к виртуальному путешествию во времени, я непременно захотел бы проверить подлинность его воссоздания. В обсуждаемом нами случае проверка началась бы сразу же, как только я увидел копии себя. Я бы не только не проигнорировал их, я бы немедленно вступил с ними в разговор. У меня гораздо больше возможностей проверить их подлинность, чем их было бы у д-ра Джонсона для проверки подлинности Юлия Цезаря. Чтобы пройти хотя бы начальную проверку, воспроизведённые версии меня должны быть существами с искусственным интеллектом — более того, существами, настолько похожими на меня, по крайней мере, в своих реакциях на внешние раздражители, чтобы они могли убедить меня, что являются точной имитацией меня, каким я мог бы стать через пять минут. Генератор виртуальной реальности должен выполнять программы, подобные по содержанию и сложности моему разуму. Опять же сложность написания подобных программ в данном случае не проблема: мы исследуем принцип виртуального путешествия во времени, а не возможность его практического применения. Не имеет значения, откуда наш гипотетический генератор виртуальной реальности берёт свои программы, потому что мы хотим понять, включает ли набор всех возможных программ программу, точно воспроизводящую путешествие во времени.

Наш генератор виртуальной реальности в принципе имеет средства найти все возможные варианты моего поведения в различных ситуациях. Эта информация содержится в физическом состоянии моего мозга, и с помощью достаточно точных измерений её в принципе можно считать оттуда. Одним из методов (вероятно, неприемлемым) осуществить это мог бы быть следующий: генератор виртуальной реальности заставляет мой мозг в виртуальной реальности вступить во взаимодействие с тестовой средой, записывает его поведение, а затем восстанавливает его первоначальное состояние, возможно, «открутив» это поведение назад. Причина того, почему это может быть неприемлемым, в том, что я, по-видимому, ощутил бы эту проверяемую среду, и, хотя я потом не вспомнил бы её, я хочу, чтобы генератор виртуальной реальности давал мне только ощущения, точно заданные мной, и никакие другие.