Читать книгу "Греческие герои. Рассказы Перси Джексона - Рик Риордан"

— Ну здравствуй, — отозвалась богиня. — Вижу, ты променял мою царскую мантию на львиную шкуру.

— О, э-эм... без обид.

— Никаких обид, мой герой. Ты поступил мудро, решив использовать эту накидку в качестве доспехов. Кроме того, тебе придется очень постараться, чтобы меня расстроить. Я до сих пор не могу сдержать смеха, когда вспоминаю, как Гера пыталась покормить тебя грудью... — Богиня осеклась. — Ох, что же я... Надеюсь, ты больше не... ну... не кладешь в штаны при звуках ее имени?

Геркулес зарделся:

— Нет. Это осталось в далеком детстве.

— Прекрасно, прекрасно. В любом случае, очень смешно вышло. Я здесь, потому что Зевс подумал, что тебе может понадобиться совет.

— Было бы здорово! Так в чем секрет этих птиц?

Афина покачала пальцем:

— Я сказала совет. Я не сказала, что дам тебе готовый ответ. Тебе придется пораскинуть мозгами.

— Кхм.

— Думай, Геркулес. Что может заставить этих птиц улететь?

Геркулес задумчиво покрутил завязанными вокруг шеи львиными лапами.

— Птицы крупнее?

— Нет.

— Тысячи кошек?

— Нет.

— Отсутствие пищи?

Афина помолчала.

― Это интересно. Возможно, со временем птицы мигрируют сами по себе, когда исчерпают источники пропитания здесь. Но тебе на это полагаться нельзя, потому что ты должен избавиться от них немедленно. Так что ты можешь для этого сделать?

Геркулес вспомнил, как он работал на скотоводческом хозяйстве. Он целыми днями наблюдал за птицами, пока пас скот.

— Однажды во время грозы, — сказал он, — сильно громыхнуло, и тысячи птиц поднялись с пшеничного поля и улетели прочь. Птицы ненавидят громкие звуки.

— Отлично.

― Но... как мне добиться такого шума? — Геркулес мысленно вернулся в детство. Тогда его несколько раз ругали за произведенный им жуткий грохот. — Мой старик учитель музыки говорил, я так плохо играю, что могу распугать любую аудиторию. Жаль, у меня нет с собой моей лиры, я разбил ее о голову Лина.

— Ну, лиры у меня тоже нет, — сказал Афина, -но у меня есть кое-что, что может тебе помочь.

Богиня достала из складок одежды прут с гроздью бубенчиков — что-то вроде бронзовой погремушки.

— Изобретение Гефеста. Вполне вероятно, это худший музыкальный инструмент в истории. Даже Аполлон его не захотел, но у меня было предчувствие, что когда-нибудь он пригодится.

Она передала «погремушку» Геркулесу. Когда он тряхнул ею, его барабанные перепонки свернулись и взмолились о смерти. Каждый бубенчик звучал в идеальном диссонансе со всеми остальными. Если бы пять машин-развалюх объединились в группу, их дебютный альбом мог бы звучать как эта «погремушка».

Все птицы в радиусе сотни ярдов переполошились и разлетелись, но стоило Геркулесу перестать производить шум, и они вернулись па ветки.

Геркулес нахмурился.

— Эффект временный, и чтобы избавиться от всех этих птиц, мне потребуется больше бубенчиков.

Афину передернуло.

― Чтоб хоть еще один смертный попросил «больше бубенчиков»... Возможно, эта «погремушка» лишь часть ответа. Что, если ты подстрелишь птиц, когда они будут взлетать?

— Я не могу перестрелять их все! Их слишком много.

— Это и необязательно. Если ты сможешь убедить птиц, что здесь не такое уж хорошее место для отдыха...

— Ха! Понял. Спасибо, Афина! - Он бросился к озеру, тряся «погремушкой» и крича: — БОЛЬШЕ БУБЕНЧИКОВ!

— Мне явно пора удалиться, — и Афина исчезла в клубах серого дыма.

Несколько дней Геркулес бегал вокруг озера с «погремушкой» и луком. Когда Стимфалийские птицы в ужасе от божественно-невыносимой музыки взлетали, он стрелял но ним ядовитыми стрелами.

После недели кошмара из бубенцов и яда вся стая собралась в черное облако и направилась к горизонту.

Геркулес выждал еще пару дней, желая убедиться, что перьевые демоны не вернутся. Затем сделал симпатичное ожерелье из птичьих тушек и пошел назад в Тиринф.

— Верховный правитель! — воскликнул Геркулес, ворвавшись в тронный зал. — Счастлив за ваши куриные мозги... Я хотел сказать, счастлив преподнести вам этих птиц. Стимфалийское озеро безопасно для открытия нового купального сезона!

Прежде чем царь успел среагировать, тронный зал взорвался аплодисментами и восторженными криками. Придворные окружили героя с ручками для автографов и фотографиями Геркулеса. На многих стражниках были футболки с надписью «КОМАНДА ГЕРКУЛЕСА», хотя Еврисфей строго их запретил как нарушение дресс-кода.

Царь скрипнул зубами. С каждым успешно завершенным глупым заданием Геркулес становился все популярнее и опаснее. Жители Микен поклонялись ему.

Может, Еврисфей подошел к задаче не с той стороны? Вместо того чтобы пытаться его убить, возможно, стоило задать Геркулесу работу столь отвратительную и унизительную, что он станет объектом для насмешек?

Верховный правитель улыбнулся.

— Ты хорошо потрудился, Геркулес. Теперь твое следующее задание!

Собравшиеся притихли. Все жаждали узнать, с каким чудовищем предстоит сразиться Геркулесу на этот раз и какое экзотическое мясо ожидать в меню на ужин.

— Мой друг Авгий, царь Элиды, знаменит своими стадами, — сказал Еврисфей, — но, боюсь, его конюшни за последние годы... скажем так, несколько загрязнились. Раз у тебя уже есть опыт работы скотоводом, я хочу, чтобы ты убрал его конюшни. Один. Без посторонней помощи.

Кое-кто немедленно отодвинулся от Геркулеса, точно он уже был вымазан в коровьем навозе.

Взгляд Геркулеса едва не прожег в лице царя дырку.

— И это мое следующее задание? Ты хочешь, чтобы я убрал в конюшнях?

— Ой, прости. Неужели честный рутинный труд ниже твоего достоинства?

Еврисфей не узнал бы честный рутинный труд, даже если бы тот бегал вокруг него и гремел бубенцами, но толпа все равно зашепталась:

— Ох, как он повернул разговор...

— Ладно, — буркнул Геркулес. - Я почищу эти твои конюшни.

Он подписал пару снимков, раздал Стимфалийских птиц в качестве сувениров и пошел покупать резиновые сапоги и лопату.

Знаете, в чем ирония? Царь Авгий, чье имя означает «блистающий», был самым неряшливым, твердолобым и нсблистальным царем во всей Греции. Он тридцать лет разводил свой скот, и за это время стойла ни разу никто не почистил.

Частично потому, что скоту это было без надобности. Они были потомками священных коров отца Авгия, титана солнца Гелиоса, и могли жить в любых условиях, чистые или грязные, и никогда не болели.