Читать книгу "Как соблазнить призрака - Хоуп Макинтайр"

– Ты ведь больше не видишься с ним? – испуганно спросила она.

– Он погиб, Кэт. Разве ты не слышала? Погиб при пожаре, в моем доме. Он пытался спасти Сельму.

Ее руки опустились, и она тупо уставилась на меня.

– Ричи сказал мне, что в огне погиб какой-то парень. Я не поняла, что это был он.

– Он погиб, спасая Сельму, – повторила я. – Я не разговаривала с ним после того, как узнала, что он ее бьет. Когда я приютила ее, он, наверное, чувствовал, что все его предали. Он приходил, Кэт, и я ужасно его боялась, но в конце он оказался героем. Как он мог избивать женщину до полусмерти, а потом рискнуть жизнью и броситься за ней в горящее здание? Он любил ее, Кэт. Она всегда говорила, что они любили друг друга. Я не верила ей, но она оказалась права. А еще я наконец поняла, что, кажется, сама любила его. Это было бессмысленно и глупо, и я чувствую себя круглой дурой. Если бы я не спуталась с Баззом, он бы не встретил Анжелу и…

Мой голос срывался на истерический визг.

– Прекрати, – твердо сказала Кэт. – Послушай меня, Ли. Ты не любила его, ты его хотела. Ты была одержима и не могла справиться с этой одержимостью.

– Но почему тогда мне так плохо? Почему я так переживаю из-за его смерти?

– Вина, – просто сказала Кэт. – Он оказался плохим человеком. Тебе стыдно, что ты с ним связалась, но ты не можешь отрицать, что тебя влекло к нему – даже после того, как ты увидела его истинное лицо. Не отрицай этого. Ты никогда не сдвинешься с мертвой точки, если будешь все отрицать.

А потом, пока я сидела и думала над ее словами, Кэт встала и, засунув руку за диван, вынула бутылку водки.

– Не говори ни слова, – предостерегла она меня и поднесла бутылку к губам. – Выпьешь со мной? На кухне есть стакан.

Я вскочила на ноги и отняла у нее бутылку прежде, чем она успела сделать глоток.

– Не лезь! – закричала она, но не попыталась отобрать бутылку. Может, просто проверяла меня. – Только не начинай! Не говори, что мне делать с моим пьянством, если хочешь, чтобы мы остались друзьями. Я считала тебя единственным человеком, который не станет меня судить.

– Значит, ты ошибалась, – сказала я. – Кроме того, где написано, что я не могу тебя отругать?

– Это ты испортила себе жизнь, – начала она.

– Да! – закричала я. – Да, недавно я испортила себе жизнь, но не полностью, не безвозвратно. Я совершила ужасную ошибку, заведя роман с Баззом, но хотя бы признаю это, спрашиваю, что мне делать. Это ты постоянно все отрицаешь, Кэт. Это ты просираешь свою жизнь. Открой глаза! Сделай что-нибудь, пока не…

Я осеклась и молча смотрела на нее. Она подошла к раковине, перевернула бутылку, вылила содержимое и, обернувшись, бросила на меня душераздирающий взгляд.

– Я стараюсь, – произнесла она с неимоверно грустным лицом. – Пожалуйста, пойми. Я собираюсь вернуться на реабилитацию, и, клянусь, на этот раз у меня все получится. Но мне нужна помощь. Я не знаю, почему иногда я так злюсь на тебя. Мне нужна твоя поддержка, Ли, правда. Ты правильно делаешь, что ругаешь меня, но, пожалуйста… пожалуйста, не надо.

И вдруг я поняла, что именно ей нужно. Я должна была ласково подбодрить ее, но только не кричать. Я распахнула объятия, и она подошла ко мне.

– Я самая плохая подруга на свете, – прошептала я, обнимая ее. – Я действительно всех всегда критикую. Я знаю, это неправильно, но я ведь так за тебя волнуюсь. Ты никогда не говорила о своей проблеме. Я просто не знаю, как себя вести. Ты должна помочь мне.

– Договорились. Я не говорила тебе потому, что знала: ты будешь очень ругаться. Я боялась потерять тебя.

– Не потеряешь, – заверила я. – Раз уж мы зашли так далеко, значит, нам надо быть вместе. Теперь я буду, как овечка. Я сделаю все, что попросишь, кроме одного. Я не дам тебе выпить.

– Все-все? – переспросила она. Я кивнула.

– Тогда ты будешь крестной матерью малыша? Мы с Ричи будем очень рады.

– Мне бы хотелось этого больше всего на свете.

– И еще кое-что, – она взглянула на меня.

– Что?

– Мы уже попросили Томми стать крестным отцом, и он согласился.

Что? Она связалась с Томми за моей спиной, даже не спросила меня, и он не сказал ни слова, и…

Сообразив, что я себя накручиваю, я заулыбалась. Пора забыть о старых обидах. Пора задуматься о том, что и Томми, и Кэт снова вошли в мою жизнь.

– Я хочу знать только одно: как, черт возьми, я проживу целых шесть месяцев, пока ребенок не родится, – сказала я. – Это будет такое событие для всех нас!

– Ну да, а ты можешь представить, каково мне? – воскликнула она. – Мне будет нужно видеться с тобой как можно чаще.

Но как выяснилось, времени у меня было немного – и к лучшему, поскольку так я хоть не думала о пожаре, Баззе, Фреде и жутких событиях последних шести недель. Мы с Сельмой работали в те недолгие часы, когда она приезжала в Лондон из Манчестера, и я уже ломала голову, какой была бы ее история, останься Базз в живых. Ясно одно: она не стала бы такой выразительной. Но главная мысль Сельмы была не только трагической; она была эмоциональной. Каждый раз, когда она рассказывала, как сильно они с Баззом любили друг друга, вся моя боль поднималась на поверхность, и я чудом умудрялась не выдавать своих чувств при ней.

Сельма была человеком сдержанным. Мы никогда не станем близки, никогда не выйдем за рамки профессиональных отношений, и она рассказывала мне свою историю отстраненно, почти холодно. Описывала, как выдумывала любые предлоги, чтобы остаться с ним, когда он начал ее избивать. Говорила себе, что, если останется, он изменится. Шептала, как невыносимо нежны их занятия любовью после побоев, как это вселяло ложную надежду. Читая эти отрывки, трудно было не поддержать ее решение остаться. Сельма призналась, что сначала часто думала, будто сама во всем виновата. Рассказала о невероятных крайностях, до которых дошла, лишь бы держать свои страдания в тайне, потому что ей было так стыдно. И понемногу раскрывала в книге свое отчаяние. Побои стали постоянными, и наконец она поняла, что должна уйти от мужа.

Книгой Сельмы я гордилась больше, чем всеми предыдущими. Особенно меня поразило то, что Сельма никогда не забывала, что пишет книгу для женщин не столь удачливых, как она. Она признала, что у нее были деньги и что ей повезло так, как не повезло многим другим. Но с самого начала книги она призывала к борьбе. Не давайте ему ни малейшей возможности, советовала она, невзирая на то, что сама терпела так долго. Неважно, как сильно вы его любите, вы должны уйти от него, едва он поднимет на вас руку. Убеждайте его обратиться за помощью, но не оставайтесь с ним. Эта мысль повторялась на протяжении всей книги до того момента, когда Сельма прибежала искать приюта в моем доме.

Разумеется, попытка Базза спасти ее в последней главе явилась кульминацией раскаяния – драматичнее их самого сладкого примирения, – а его смерть сделала ее историю совсем душераздирающей. Но даже в горе Сельма по-прежнему утверждала, что не вернулась бы к нему.