Читать книгу "Кортес - Михаил Ишков"

Сам Эрнандо Кортес взял под командование флот, полагая, что в предстоящей кампании именно на корабли и лодки, которые выставил новый повелитель Тескоко, ляжет задача обеспечения продвижения штурмовых колонн. С его точки зрения, взятие Теночтитлана являлось вопросом времени, поэтому все эти месяцы он настойчиво пытался связаться с Куаутемоком и вовлечь его в переговоры. Кортес готов был идти на любые уступки, вплоть до прощения тех, кто покушался на жизнь испанцев и тащил их на жертвенные камни во время «ночи печали».

Дон Эрнандо здраво рассудил, что разрушение Теночтитлана и уничтожение ацтеков как народа никак не входит в его расчеты. Этот человек обладал удивительной способностью детально и, главное, трезво оценивать будущее, строить его с наименьшим ущербом для себя. Мирное разрешение конфликта явилось бы головокружительным успехом, венчающим все его пребывание в этом краю и закладывающим надежный фундамент под его, дона Эрнандо Кортеса, последующую карьеру. В этом случае он получал легитимные права на владение богатейшим краем, а также на все то золото, которое испанцы оставили во дворце Ашайякатла. Собственно эти сокровища являлись главной целью экспедиции, потому что окончание войны, как это представлялось дону Эрнандо, несло ему куда больше забот, чем сама война. Победив — а это теперь было неизбежно — он вступал в новые взаимоотношения с губернатором Кубы Веласкесом, с его главным покровителем, президентом королевского совета по делам обеих Индий, севильским епископом Фонсекой и, наконец, с самой государевой властью. С его императорским величеством доном Карлосом V…

Вращение в подобных сферах требовало наличия изрядных козырей на руках и наиболее весомым из них, конечно же, было золото. Победа как таковая мало что значила для испанского короля. Ему требовалась звонкая монета, чтобы поддерживать блеск двора, продолжать войну в Италии, укрепить свое положение как гегемона Германии… Мало ли для чего королю могут потребоваться деньги! Доставив Карлу законную часть захваченной добычи, Кортес сразу становился весомой фигурой не только в делах Нового Света, но и в европейской политике. Бедный дворянин из захолустной Эстремадуры с помощью своих собственных усилий, полагаясь на разум и способности, получил возможность стать одним из самых влиятельных людей при дворе самого могущественного в мире монарха!.. От подобной перспективы кружилась голова. Его жизнь могла бы послужить мерой успеха для последующих поколений, для любого, ищущего славы и денег авантюреро!.. Но для этого необходимо было золото. Много золота, и на пути к нему стоял какой-то мелкий индейский князек, выскочка, в силу стечения обстоятельств усевшийся на трон. Гордец и невежда…

К сожалению, Куаутемок решительно отказывался от сотрудничества с Кортесом. Более того, судя по сведениям, которые доставляли Марине её лазутчики, этот юнец умело взялся за дело. Он поставил перед большим советом вопрос о прекращении немедленных жертвоприношений, о переоценке смысла самой войны. Он настаивал на исключении из нее, хотя бы на время, ритуального акцента.

Поздно! Дон Эрнандо, выслушав Марину и погладив её по уже созревшему животу, засмеялся. Они опоздали!.. Марина сразу поняла, над чем посмеивается её повелитель, и подтвердила.

— Совет даже не стал рассматривать его требования.

— И диктаторских полномочий не дал?

— Нет.

— Вот и хорошо. Меньше возни… Значит, ты утверждаешь, что ни Куаутемок, но совет ацтеков не пойдут на переговоры?

— Нет, милый. Они решили защищаться до конца.

— Глупо.

— Они считают, что свобода дороже всего на свете.

— Правильно считают. Но свобода не самоцель, чтобы ради неё жертвовать всем населением.

— Жители добровольно, с великой радостью идут на это. Куаутемоку не приходится гнать их в бой. Наоборот он всячески пытается удержать их, организовать, научить новой тактике.

— Что же это за новая тактика?

Донна Марина села на постели, чуть раздвинула ноги — живот уже заметно мешал ей, — объяснила.

— Я же тебе рассказывала, что высшей доблестью в Мехико считается не убийство, а захват пленного. За это и честь, и награды… Куаутемок требует от воинов на время забыть о необходимости насытить Уицилопочтли и осознать, что при таком превосходстве в оружии, каким владеют пополокас, единственная возможность разумно использовать их численный перевес — это пытаться убивать как можно больше испанцев. Любыми способами. В бою стараться ударить в незащищенное место, использовать огонь, не пытаться, навалившись скопом на одного варвара, скрутить его. Исключительно бить, бить и бить.

Дон Кортес помрачнел.

— Попади только ко мне в руки, этот Куаутемок. Надеюсь, у него ничего не выходит?

— Точно. Во всех учебных боях происходит одно и то же — воины визжат, напрыгивают на «испанца» и пытаются взять его в плен. Тот, орудуя деревянным мечом, успевает уложить до десятка воинов.

— Надо предупредить офицеров, чтобы те позанимались с солдатами на предмет рукопашного боя.

Он немного помолчал, потом спросил:

— Где золото?

— Верные люди доносят, что во дворце Ашайякатла его нет. Куда его перепрятали, им неизвестно. Милый, после захвата Теночтитлана ты объявишь себя государем Мехико?

— Что ты! Бог с тобой!.. Зачем мне это? Зачем марать честное имя! Да и смысла в этом нет никакого — я же не принадлежу к королевскому роду.

— Но по своим достоинствам, по доблести ты вполне можешь стать монархом.

— Это у вас правителя выбирают, у нас ими рождаются. Что очень правильно, ибо в противном случае не Кортес бы высадился на побережье Веракруса, а Куаутемок пристал к берегу где-нибудь недалеко от Севильи. Этого вопроса для меня не существует. Стоит мне только заикнуться об отделении от Испании, и песенка моя будет спета, а здесь, в Анауаке, начнется неслыханная вакханалия! Ты не представляешь себе, что значит междоусобная война. Или гражданская… Кроме того, уверяю тебя, я искренне уважаю местный народ. Они мне нравятся. Индейцы прямодушны, воспитаны… Особенно ацтеки… Конечно, дики, необразованны, но это дело времени. Прежде всего их надо крестить, тогда они себя покажут. Если не будут упрямится, как этот Куаутемок…

Теперь долго молчала донна Марина. Наконец робким мелодичным голоском спросила:

— Милый, что, если ты оставишь меня при себе?

— Я женат, Марина. По нашим законам я не могу расстаться с ней. Скоро эта стерва явится сюда, и ты останешься одна, без поддержки, без защиты.

— Ты обещал дать мне такую бумагу, которая удостоверяет, что я царского рода. Ты обещал богато одарить меня… Неужели я не заслужила доли в доходах?

Кортес только усмехнулся — стоит ли говорить ей о том шуме, какой поднимут испанские офицеры, стоит им только узнать, что главнокомандующий решил выделить долю индейской женщине. Ей ещё придется столкнуться с благородными идальго, которые хлынут в Мехико после победы. Никому из них и в голову не придет всерьез относиться к её дворянскому патенту или праву на владение какой-нибудь доходным имением. Он жестко ответил.