Читать книгу "Кощеевы земли - Александр Самсонов"

— Кто-то меняется внешне, а кто-то внутренне. Такими же, как были, остаются только отмеченные знаком и прошедшие определенные ритуалы. А я слышала, что молодой боярин уже прошел посвящение родовым знаком. Значит, в тебе изменилась суть твоих возможностей. Как они проявятся, не ведомо никому, и это меня беспокоит.

— Ты, женщина, не суетись. — Голос бесенка прозвучал на серьезной ноте. — Зверь, спящий на теле этого человека, нам вреда не причинит. Меня беспокоит другое. Я ощущаю ауру еще одной ипостаси, и она четко связана с этим молодым человеком. Очень сильная аура... если не ошибаюсь, то это что-то древнее. Ты, случаем, не в родне с какими-нибудь старыми расами или, может, пронес с собой за Кромку какой-нибудь древний талисман?

Пронзительный взгляд Глузя уперся в Басанова. Внимательно прислушивавшийся к разговору Рудольф приблизился, его влажный черный нос зашевелился, ловя только ему ощутимые запахи, затем взгляд уперся в человека.

— Ты пахнешь змеей, — тоном прокурора, объявляющего приговор, сообщил он. — Чего общего у тебя со змеями? И тот червяк перед уходом за Кромку тебе что-то говорил. Ты ли это в самом деле тот молодой боярин, которого я привел к Хозяину?

Спутники обступили Никиту, выражения их лиц не предвещали ничего хорошего. Только в глазках бесенка иногда проскакивало некое сочувствие, но непонятно, к кому оно относилось: то ли к Басанову, то ли к самому себе.

— Погодите. — Человек вытащил из кармана кожаный мешочек, похожий на кисет. — Смотрите.

Осторожно развязав шнурок, он извлек на свет зеленое, в желтых узорах, кольцо. На ощупь оно напоминало костяное, но костей такого цвета Никита никогда не встречал. Желтые линии мерцали загадочными огоньками. Никакой угрозы от вещи, спокойно лежавшей на ладони, он не ощущал. Наоборот, корона королевы змей придавала уверенность и спокойствие.

— Красота какая! — Нодья с интересом рассматривала кольцо, она приблизила лицо почти вплотную к ладони человека, протянула было руку, но в последний момент отдернула. — Только трогать ее нельзя: она не всякому счастье принесет.

Глузя увиденное привело в ужас. Он прикрыл короткими ручками глаза и забормотал что-то похожее на охранную молитву. Лишь человек-волк отнесся к наличию змеиного символа власти с философским спокойствием:

— Такая вещь слишком сильна, чтобы мы смогли распоряжаться ею, она сама решит свою судьбу, но уж раз так случилось и она находится у нас, пусть так оно и будет. Если ты, Никита, чувствуешь себя с нею в руках нормально, то никакого подвоха от нее можно не ждать. Выбрасывать ее нельзя ни в коем случае, тем более здесь, а поможет она нам или навредит — судьба решит.

— Да ты философ, — поняв, что конфликта удалось избежать, пробормотал Басанов, убирая змеиную корону обратно в мешочек. — Так куда теперь?

— Туда! — Выпорхнувший из-за голов Гамаюн приземлился на тропинку и сделал несколько неуклюжих шагов вперед. — Эта тропа нас выведет из леса.

— А дальше? — поинтересовался бесенок.

— А дальше — увидим. — Пернатое взмахнуло крыльями и, оторвавшись от земли, спикировало на плечо человека. — Открывай карман, Никитушка, я пока отдохну.

Не дожидаясь ответа, вещий попугай проскользнул под карманный клапан, и оттуда глухо донеслось:

— Застегнуть кармашек-то не забудь.

— Пошли, что ли. — Оборотень огляделся по сторонам. — Я пойду первым, мало ли что. Места здесь чужие, и Хозяин всяких страхов про эти земли наговорил. Вы чуть сзади, но чтобы меня из виду не теряли, а ты, мелкий, — он показал пальцем на Глузя, — пойдешь последним — спину прикроешь, ежели что.

Скользящей звериной походкой, чуть вытянув голову вперед, Рудольф двинулся вдоль тропы. Никита обратил внимание, что продвигался он не по самой некогда вытоптанной неизвестно кем тропе, а по краю, осторожно ставя обутые в крепкие сапоги ноги. Нодья легко прикоснулась к плечу и почему-то шепотом сказала:

— Пора.

Они двинулись вслед за человеком-волком. На миг оглянувшись назад, Басанов посмотрел на то место, откуда они появились в этом мире, но никакой пелены или марева не заметил — тропа терялась среди множества деревьев, как ей и положено в любом лесу. Что спереди, что сзади.

Лес казался странным. Все вроде бы так, как положено для леса средней полосы. Крепкие стволы деревьев, увенчанные густой листвой, высокая зеленая трава, непроглядные островки кустарников, но ощущение странности все равно присутствовало во всем. Если в начале движения Басанов старался больше смотреть на идущего впереди оборотня и особо не глядел по сторонам, то пройдя несколько километров и войдя в темп движения, он стал замечать несуразности, которых сразу не заметил. И деревья не такие, как дома — там в основном березы, ольха, сосна и ели, а здесь какие-то другие — березы так с коричневыми стволами, ольха несет тяжелые пушистые листья, а хвоя на удивление мягкая, как трава. И тишина. Никита с удивлением отметил, что за все время не услышал ни одного звука, что могли бы издать насекомые или другие обитатели закромешнего леса. Он обратил внимание додолки на такой очевидный факт, но та лениво отмахнулась и продолжала двигаться тенью за правым плечом человека.

У очередного изгиба тропы Рудольф остановился и, дождавшись своих спутников-соратников, показал на проплешину впереди. Расчищенные под посадки участки неровными лоскутами уродовали лесной пейзаж, чуть в стороне, окруженные невысокими кустами в виде живой изгороди, виднелись деревянные строения, похожие на жердяные хлипкие сараи. Следы разумной деятельности почему-то не подтверждались наличием разумных существ и любых существ вообще.

— Пахнет жильем, а ничего не видно, точнее никого. — Волчья голова Рудольфа завертелась по сторонам. — Как будто этой, ну как ее, нейтронной бомбой по лесу шарахнуло.

— Это нами по ним шлепнуло, смотри. — Шедший последним и только что появившийся Глузь с размаху ударил кулаком в ствол ближайшего толстого дерева. Рука прошла сквозь казавшуюся прочной и непроницаемой древесину. — Мы ни здесь, ни там. Мы застряли на Кромке.

Реакцией оборотня на «радостное известие» стало непроизвольное движение к человеку. Волчья морда уставилась на карман, в котором безмятежно почивал Гамаюн, затем крепкий когтистый палец стукнул по клапану.

— Эй, куренок недопотрошенный, вылазь, разговор будет. — Пытаясь придать как можно больше ласки голосу, похожему на рычание дизеля, он еще раз чиркнул по карману.

Никита ощутил, как затрещала на грани разрыва материя, и спешно перехватил его руку. Додолка коснулась плеча Рудольфа и успокаивающе что-то шепнула ему на ухо. Воспользовавшись заминкой, из кармана на грудь человека вылезло пернатое и, перебирая лапками, взбежало на плечо.

— Что за паника, уважаемые? — Птица строго поглядела на угрюмо стоящих соратников Никиты. — С вами уже что-нибудь случилось? Что за безобразие вы себе позволяете? Я же ясно сказал, что надо идти до опушки леса, а не до ближайших сельхозугодий. Вам еще километра три-четыре шагать.