Читать книгу "Моя любимая дура - Андрей Дышев"

Глава 42ПУТЬ ЧИСТОЙ ОТРЕШЕННОСТИ

Из-под ледяной глыбы торчала рука. Я чуть не наступил на нее. Я опустился на колени рядом, поскреб снег вокруг нее и раскопал черную нишу. Из нее вилась слабая струйка пара. Я просунул в нишу фонарик и увидел глаза. Сколько боли и невыразимой тоски было в них!

– Альбинос, ты цел? – спросил я.

Он пошевелил рукой, затем сжал кулак, оттопырив большой палец, мол, все отлично.

– Нормально, – услышал я его сдавленный голос. – Дышать тяжело… А так терпимо… Только не копай больше, а то… а то расплющит, как червя под самосвалом… Нет-нет, фонарик не убирай. Без света страшно…

Я прижался спиной к борту машины и стукнулся об него затылком. Альбиноса придавило ледяной глыбой. Я понятия не имею, как ему помочь. Я в шоке…

– Ты только не шевелись, – сказал я ему. – Сейчас что-нибудь придумаем.

– Да какое тут шевеление… – прохрипел Альбинос. – Дай бог языком пошевелить… Ноги немеют… Кажется, мне все кости раздробило…

Я до крови прикусил губу.

– Сейчас, сейчас, – пробормотал я, озираясь по сторонам, хотя прекрасно знал, что вокруг меня нет ничего, кроме льда и снега. – Нужны бревна. Я подсуну их под глыбу, а потом выкопаю тебя…

– Кирилл, – прошептал Альбинос, – не надо ничего… Ушел поезд, ушел…

– Молчи! Береги силы! Я сбегаю к Дацыку!

– Кирилл! – заволновался Альбинос. – А ты вернешься?

– Конечно! Конечно! Я вернусь через минуту.

– Не обмани меня, ладно? Ты лучше скажи мне, что я подонок… что я тварь… ударь меня лопатой по руке… но только не оставляй одного…

– Альбинос, я вернусь!

Я полез назад, сначала в одно окно, затем в другое. Вот и шахта. Мне это кажется или в самом деле вода уже доходит до груди? В душе полное смятение. Бедный, бедный Альбинос… Нужны бревна. Позарез нужны бревна!

Я выбрался в шурф. Где-то высоко, в середине круглого пятна, уже торчала голова Дацыка. Как он похож на «яблочко» в центре мишени!

– Дацык! Альбиноса придавило льдом! Бегите с Мурашом к лесу, тащите бревна, крепкие ветки!

– Хорошо, – удивительно спокойно ответил Дацык. – А чемодан нашли?

– Дацык, Альбинос умирает! – несколько иначе обрисовал я ситуацию, полагая, что Дацык плохо меня понял.

– Понятно, понятно, – забормотал Дацык. – Не паникуй. Все сделаем… Вот, лови!

Он скинул мне сноуборд Альбиноса. Откуда он здесь? Альбинос принес его с собой? Я схватил доску и кинулся обратно, во мрак и холод. Что я делаю? Чью работу выполняю? Холодная вода, доска, похожая на лодку, и мучительный, торопливый бег от теплого солнца в холодное подземелье и обратно. Харон – вот кто я! Лодочник, перевозящий души умерших через реку Стикс.

– Альбинос, я уже здесь!

С доской пролезть через сплющенный проем было намного труднее. Я разодрал себе руки в кровь, пока добрался до Альбиноса.

– Что это? – спросил он, коснувшись пальцами сноуборда.

– Твоя доска.

Я просунул ее конец в щель и надавил на другой конец. Наивная попытка приподнять многотонную глыбу! Доска изогнулась, напряглась, как полотно пилы. Альбинос часто и поверхностно дышал. Я слышал, как он скрипнул зубами.

– Проклятье… – произнес он. – Как мне не хочется умирать… Неужели ничего нельзя сделать?

– Молчи, Альбинос! Молчи! Сейчас Дацык скинет бревна. Они выдержат. Трех или четырех штук будет достаточно…

– Какой ты оптимист… Или только делаешь вид, что веришь?

Я молча схватился за лопату и принялся расширять этот снежный склеп, чтобы можно было затащить сюда бревна.

– Камни… – бормотал я. – Нужны камни! Когда не надо, они повсюду…

Штык лопаты, пробив снежную перегородку, царапнул крышку багажника. Вот он, апогей, смысл, вершина. Багажник… А в нем чемодан! Замечательно! Чем титановый чемодан хуже каменного булыжника? Я расчистил багажник, вонзил штык лопаты в щель под крышкой и надавил. После второй попытки древко сломалось, но крышка приоткрылась. Я потянул ее вверх, насколько позволял низкий свод, просунул руку в темное нутро и нащупал холодный гладкий металл. Поискал ручку, но пальцы наткнулись на обтягивающие ремни. Потянул на себя. Тяжелый, будто кирпичами набит! Я не удержал его. Чемодан упал на снег и заскользил по нему, как алюминиевый таз по ледяной горке. Первый раз вижу такой чемодан. Сделан из белого металла, идеально отполирован, никаких петель, ручек и замков на поверхности. Большая металлическая шайба!

Я подтащил чемодан к щели и принялся забивать его туда, будто клин. Похоже, корпус у этой штуковины особо прочный и выдержит адскую нагрузку хотя бы несколько секунд, пока я буду вытаскивать Альбиноса… Но почему до сих пор молчит Дацык? Почему он до сих пор не сбросил в шурф бревна? Я бы обязательно услышал всплеск воды… Я схватил обломок лопаты и стал разгребать им снег вокруг руки Альбиноса. Плохо то, что снег некуда девать. Закидывать в салон машины? Но как нам потом выбраться обратно? Я складывал его под себя, утрамбовывая коленями.

– Здесь вода… – неживым голосом прошептал Альбинос. – Она прибывает…

– Это к лучшему, – пробормотал я. – Легче будет копать…

Я лгал, не понимая, зачем я это делаю, зачем даю надежду Альбиносу, хотя ее уже давно нет… Альбинос застонал, шумно вдохнул и с болью выдавил из себя:

– О господи, как больно…

Мне показалось, что глыба дрогнула и чуть наклонилась. Если под ней стала скапливаться вода, то это неминуемый и близкий конец. Снежная площадка, на которой глыба стоит, от воды просядет, и льдина пойдет вниз, чудовищным прессом сплющивая все на своем пути.

– Кирилл! – вдруг необыкновенно отчетливо и громко сказал Альбинос. – Остановись… Не надо… Дай мне твою руку!

Я уронил обломок лопаты на снег, зубами стащил мокрую перчатку и коснулся холодной ладони Альбиноса. Он, почувствовав тепло, слабо сжал мои пальцы и так держал их, будто брал у меня в долг немного жизни.

– Ты прости меня, – произнес он.

– Потом разберемся! – идиотски бодрым голосом ответил я.

– Я ведь тебя обманул… Я никогда не летал над лавиной. Это была всего лишь мечта. Я подходил к ней, я готовился… А ты сделал то, что я переживал только во сне…

– Не волнуйся… Я понимаю…

– Индусы, исповедующие Тантру в золотом веке, брали круглые бронзовые щиты и поднимались с ними на снежные вершины… Они спускались на лавинах и от этого получали такое знание, которое помогало им победить смерть… Я многое хотел тебе рассказать, но вот как обидно получилось…

– Ты еще успеешь, Альбинос!

– Пойми, Кирилл, смысл Тантры – это ее садхана, поступки, действия… Смешно и нелепо причитать, молиться или каяться перед божеством, хотя так иногда хочется сделать это… Мы слишком привязаны к собственному телу, не можем абстрагироваться от него. Потому так трудно пройти путь чистой отрешенности… Только путь познания, пробуждения даст людям секретную энергию, скрытую в нашем теле…