Читать книгу "Вниз по темной реке - Карен Одден"

со мной встретиться. От нее пришел ответ: сегодня вечером. Шарлотта упомянула в записке, что ей тоже чрезвычайно хотелось бы со мной поговорить. Оно и понятно.

Мы расположились в ее гостиной, и мне предложили на выбор чай или кофе.

— Крепких напитков мы не держим, — извинилась она.

Разумеется, в доме миссис Манро не намерены были следовать дурному примеру доктора Форсайта.

— Если можно, кофе.

Шарлотта вызвала служанку, и я невольно вспомнил тот день, когда сидел в другой гостиной, а Люси Марлинг строчила карандашом в моем блокноте. Словно несколько месяцев прошло…

Служанка принесла поднос и оставила нас наедине. Миссис Манро улыбнулась. Синяки с лица ее еще не сошли, и глухое платье с длинными рукавами прикрывало шею и запястья. И все же она светилась от радости, от счастья, которое испытывает любая женщина, носящая под сердцем ребенка. А ведь я когда-то посчитал ее не слишком симпатичной…

— Мой супруг уже собирается домой, — сказала Шарлотта. — Приезжает в следующую субботу.

Между нами повисла неловкая тишина, и меня не в первый уже раз посетила мысль: начинать разговор об убийстве всегда нелегко.

— Решил навестить вас, поскольку наше расследование завершено, — наконец заговорил я.

— Так и подумала, когда пришла ваша записка, — ответила миссис Манро, поставив чашку, — хотя в газетах об этом не было ни слова.

— Мы решили ничего не сообщать в прессу до завтрашнего дня. По разным причинам: в этом деле есть несколько весьма печальных нюансов, — осторожно объяснил я. — Тем не менее, мне хотелось, чтобы вы были в курсе, поскольку ваша роль в раскрытии преступлений оказалась исключительно важной.

— Рада, что сумела помочь. — Она откинулась в кресле, пристроив чашку с блюдцем на коленях. — Итак, мотивом убийств стал судебный процесс, как вы и предполагали?

Я рассказал ей всю историю от начала до конца, почти ничего не опустив.

Миссис Манро слушала спокойно и внимательно, пока я не дошел до самоубийства Прайса. Как бы я ни был уклончив, Шарлотта немедленно меня раскусила.

— Значит, вы его отпустили…

Я едва не начал оправдываться, но глянув в глаза миссис Манро, не заметил в них ни гнева, ни тревоги, с которой смотрел на меня Винсент. Напротив, Шарлотта взирала на меня с восхищением.

— Не могу понять, миссис Манро… Преступник причинил вам страдания, угрожал вашей жизни и вашему еще не рожденному ребенку, а вы не стремились его наказать?

— Ах, инспектор, — мягко сказала она, поставив чашку на столик. — По-моему, навредить другим стараются лишь глубоко несчастные люди. А что до страданий… Нам всем так или иначе приходится с ними сталкиваться. Вы увлекаетесь поэзией, мистер Корраван?

Вспомнив, как мы с Белиндой, облаченной в пеньюар, читали поэму, я ощутил тоску. Боже, надеюсь, это было не в последний раз…

— Иногда почитываю.

— Мэттью Арнольд написал чудесное стихотворение — «Дуврский берег», как раз о постоянном сражении с болью. Не слышали о нем?

Я покачал головой, и Шарлотта продолжила:

— В последних строках он говорит:

Мой ангел, я молю, чтоб мы

Верны друг другу были в мире, что лежит

Пред нами, что жизнь волшебную сулит…

Увы, нет в мире том ни веры, ни весны,

Ни радости, ни света, ни покоя,

И без любви нам боль не утолить…

— Звучит безнадежно, — хмыкнул я.

— Ничего подобного! — воскликнула миссис Манро. — Мистер Арнольд говорит, что мир полон смятения и вражды, однако лучшим лекарством для лечения этой болезни является любовь.

В глазах Шарлотты светился глубокий ум, а говорила она столь искренне, что я вновь подумал о Белинде. Внутри меня что-то всколыхнулось, словно лодку подкинуло на волне. Что-то сместилось в моей душе.

— Понимаете, что я хочу сказать? — Миссис Манро улыбнулась, машинально положив руку на живот. — Мир без любви не имеет смысла…

ГЛАВА 50

Еще не пробило девять утра, а я уже стоял у крыльца дома Кэтрин. Служанка Сара выглянула в окошко и охнула, прижав руку ко рту.

Через секунду дверь распахнулась.

— Здравствуйте, Сара. Помните меня?

Девушка кивнула, и ее лицо осветилось улыбкой.

— Конечно, мистер Корраван! Кстати, мы с утра читали «Фалкон». Оказывается, убийцу поймали? Мисс Гейл была так рада! Мы все счастливы.

— Она дома?

— Проходите, я сейчас за ней сбегаю.

— Спасибо, Сара.

Я прошел в гостиную и встал у окна, посматривая на улицу. Утреннее солнце бросало теплые золотые лучи на здание напротив жилища Кэтрин. Сзади раздался шелест платья, и я обернулся.

— Здравствуй, Майкл, — тихо сказала Белинда.

Я стоял, не отрывая от нее взгляда. Выразительные глаза, мягкий овал лица, нежные губы… Мое горло сжало спазмом, и я нерешительно шагнул к любимой.

— Бел, я был таким ослом, прости… Знаешь, мне нужно… то есть я хочу обо всем тебе рассказать. Ты это заслужила, как никто другой.

Она махнула рукой в сторону дивана, и мы уселись лицом друг к другу.

— Ты была права, когда сказала, что я трус.

— Ох, Майкл… — вздрогнула Белинда. — Не следовало мне так говорить. Я была расстроена и обижена. Злилась на тебя…

— И все же ты не ошибалась, — прервал ее я и замолчал, подыскивая слова. — Много лет назад, когда мне пришлось сбежать из Уайтчепела, я решил: никогда больше не позволю себе бояться, никогда больше не попаду в зависимость от чьей-то доброты.

Она кивнула.

— Ты правильно тогда сказала: став инспектором полиции, я вообразил, что наделен силой свыше, позволяющей справиться со злом и жестокостью. — Я покачал головой. — Конечно, ничего подобного. Никто не наделен такой властью, разве что ее крохами. Какие бы я ни прилагал усилия, страх из себя мне изгнать не удалось. Я понял это в тот день, когда тебе пришло письмо с угрозами.

— Майкл…

— Позволь мне закончить. Отчет о расследовании, который ты прочла в газете, далеко не полон. Мы не могли сообщить обо всех частностях — следовало дождаться определенных событий. Хочу тебе рассказать, почему Прайс нападал на женщин. История началась с его дочери, девушки по имени Элейн.

Белинда слушала молча, не сводя с меня изумленного взгляда. Пришлось опустить наиболее жестокие подробности из материалов судебного заседания и рассказа Рейчел. Не хотел, чтобы Белинда об этом думала. Я и сам желал их поскорее забыть. Тем не менее, к концу моего повествования Бел сидела, еле дыша и сжав кулачки так, что побелели костяшки пальцев.

— Выслушав Прайса, я понял, что он мало чем от меня отличается, — закончил я.

— Что ты говоришь, Майкл! — в ужасе воскликнула Бел. — Его поступки