Читать книгу "Горе от богатства - Маргарет Пембертон"

– Я нашел интересующие вас сведения, сэр, – обрадованно сообщил он. – Отец Малкехи действительно сел на «Скотию» в Квинстауне.

– Брак совершенно законный? – поинтересовался Генри.

– Церемония бракосочетания происходила в присутствии капитана. Если бы он заподозрил что-то неладное, то не присутствовал бы, – ответил служащий.

– Разумеется, – согласился Генри.

Он поднялся. Теперь предстоит посетить нью-йоркскую католическую церковь. Там помогут разыскать священника и рассеять все сомнения, если только, конечно, сразу по прибытии в Нью-Йорк он не отправился дальше на запад.

– Отца Малкехи здесь нет, мистер Шермехон. Еще в марте он уехал в Чикаго.

– Но вы его знаете? – спросил Генри у священника в черном облачении.

Священник утвердительно кивнул:

– Да-да, конечно. Он пробыл здесь у нас довольно долго.

– Он рукоположен в сан?

Священник, с которым разговаривал Генри, был старше его, поэтому такой невежественный вопрос со стороны протестанта нисколько не удивил его.

– Конечно, он священник римской католической церкви, официально возведенный в сан.

Генри облегченно вздохнул. То, что он узнал, его очень обрадовало.

– Могу ли я узнать его адрес в Чикаго? Мне нужно выяснить у него кое-что очень важное.

Служащий компании «Кунард» удивленно посмотрел на посетителя средних лет.

– Свадьба на борту «Скотий»? Но я же предоставил мистеру Шермехону все сведения…

– Я представляю другое лицо, – невозмутимо отозвался секретарь Ариадны Бревурт. – Буду очень признателен, если вы посвятите меня в подробности церемонии на борту «Скотий».

Временами Маура удивлялась, как она может жить в одиночестве и с такой болью в сердце. С тех пор как Александр переехал в роскошные апартаменты отеля на Пятой авеню, Гейне стал обращаться с ней с плохо скрываемым презрением. Остальная челядь держалась вежливо, но холодно. Няня Феликса относилась к ней без должного почтения и все настойчивее возражала против того, чтобы Маура проводила время с Феликсом. Когда Маура мягко упрекнула се за такое отношение, няня дерзко ответила, что ее нанимал мистер Каролис и она выполияет только его распоряжения.

Маура не очень поверила ее словам, но не стала донимать этим Александра. Их отношения и так хуже некуда, ни к чему добавлять сюда еще мелкие домашние неурядицы.

Маура чувствовала себя очень одиноко и неуютно в доме-мавзолее, ей хотелось хоть ненадолго вырваться из него, но пойти было некуда.

Кирон теперь работал с утра до вечера и не мог отлучиться. Генри проводил все больше времени на скачках, а Александр открыто сопровождал Ариадну на бегах, поэтому бывать там Маура не могла. Чарли с большим удовольствием составил бы ей компанию, но Маура понимала, что их появление вместе только дало бы повод к новым пересудам.

– Господи, да всяких слухов и так уже полно, подумаешь еще один! – с искренним недоумением заметил Чарли.

– Сейчас в свете считают, что я любовница, претендующая на место жены. Но я жена, Чарли, и собираюсь вести себя именно как жена. Если я буду появляться в обществе постороннего мужчины, это только подольет масла в огонь.

Чарли расстроился, но Маура твердо стояла на своем. Она не собиралась давать повод усомниться в своей добродетели. Она – миссис Александр Каролис и ради Феликса готова на все, чтобы ее принял свет именно как жену Александра Каролиса.

Чтобы хоть немного развеять скуку и скрасить одиночество, Маура каждый день после обеда совершала прогулку в карете. Так поступали все светские дамы. Появляясь на людях в экипаже с гербами Каролисов, Маура боролась против лжи Александра единственным доступным ей способом.

Ни одна светская дама ни разу не поприветствовала Мауру во время этих прогулок. Внешне Маура всегда держалась очень спокойно. Она была уверена: придет день, когда ее признают. Признают хотя бы ради Феликса.

Раз в неделю она навещала О'Фарреллов и их друзей. Чувство вины, что она так мало делает для них, росло с каждой неделей. Сестры Бриджит и Кейтлин О'Фаррелл по четырнадцать часов в сутки работали за гроши на фабрике недалеко от Файв-Пойнте. Там же вкалывал до седьмого пота их брат Патрик. Рози О'Хара была больна туберкулезом, и Кейти приходилось ухаживать за ней и за малышом Джеймси. О'Брайены переехали, их место заняла другая семья. Пирсы и Флаэрти до сих пор не нашли работы, поэтому с каждым днем все больше худели и мрачнели.

Возвращаясь однажды после очередного посещения друзей, подавленная Маура увидела Александра и Ариадну. Они выходили из белокаменного особняка на 14-й улице. На мгновение Мауре показалось, что ее сильно ударили в грудь. У нее стеснило дыхание. Александр был в белом костюме без шляпы. Его черные кудри блестели, чуть касаясь сзади воротничка светлой шелковой сорочки. Он напоминал одного из английских поэтов-романтиков. Женщина рядом с ним выглядела очень привлекательно и была одета по последней моде. Крошечная шляпка со светлыми перьями, низко надвинутая на лоб, не закрывала густых волнистых каштановых волос и приковывала внимание к томным глазам с припухшими веками. Верхняя губа небольшого рта была оттопырена. Как и Маура, Ариадна была без кринолина – они уже вышли из моды. На ней было платье из тяжелого шелка жемчужного цвета, юбка, собранная сзади в турнюр, заканчивалась небольшим шлейфом. Женщина держалась очень высокомерно, и Маура догадалась, что это Ариадна.

Экипаж Мауры обогнал их, и она не смогла отвернуться.

Александр и Ариадна направлялись к элегантной карете, запряженной парой вороных рысаков. Это не был экипаж Каролисов. Если кучер Мауры и заметил Александра, то не подал вида, не припустил лошадей, а продолжал невозмутимо двигаться по Пятой авеню. Маура увидела, как Ариадна Бревурт повернулась к Александру, что-то сказала, рассмеялась, и с видом собственницы положила свою руку на руку Александра. Маура видела, как Александр свободной рукой погладил руку Ариадны, физически ощутила его нежное прикосновение, видела его белозубую, ослепительную улыбку, предназначенную Ариадне.

– Быстрее! – задыхаясь, приказала она кучеру. – Быстрее!

Но было уже поздно. Маура обернулась, чтобы еще раз взглянуть на Александра, и в этот миг их взгляды встретились. Маура не была готова к тому выражению удивления и боли, которое она увидела в его глазах. Еле сдерживая рыдания, она отвернулась. Она поняла, что не сможет больше оставаться в Нью-Йорке, если ее присутствие причиняет Александру такую боль. Она решила немедленно уехать с ребенком в Тарну. В Тарне, по крайней мере, в ней признают госпожу и обращаются почтительно. Кроме того, в Тарне она вдоволь насладится верховой ездой. Она отдала соответствующие распоряжения сразу же по возвращении домой.

– Не забудь взять мой костюм для верховой езды, Мириам, и попроси няню Феликса зайти ко мне, – сказала Маура.

Когда няня услышала, чего от нее хотят, она заявила, что покинет Нью-Йорк только по приказу мистера Каролиса.