Читать книгу "Ярость - Клаус-Петер Вольф"

Серкан Шмидтли повесил трубку. Рука с телефоном безвольно упала. Он привык руководить действом, и чаще всего так оно и было. Но сейчас у него возникло четкое ощущение, что он больше не игрок, а в лучшем случае – мяч.

Он хотел снова определять ход событий. Наступил решительный момент – все или ничего.

Серкан позвал Петру Виганд.

– Теперь можешь дать мне трюфель, – сказал он своей рубенсовской женщине.

Она снова поцеловала конфету и положила ему в рот.

«Какой же я смешной человек, – думал Серкан. – Теперь, высказав все Генцлеру, я чувствую себя свободнее. Я запросто могу прикончить кого-нибудь своими руками или дать приказание об убийстве. Но вероломство мне не по плечу».

Убийство – ничто по сравнению с предательством. Сдержать слово – дело чести. Но теперь у него не было перед Генцлером никаких обязательств.

Можно вздохнуть свободнее. Серкан разгрыз шоколадный шарик и закрыл глаза, наслаждаясь вкусами марципана, арака и миндаля.

Теперь можно спокойно выпить чаю, а потом отдать несколько распоряжений. Началась война.

Он не знал, будет ли вообще в конце победитель или только проигравшие. Но он превратит жизнь этого подлеца Гроссманна – или как он там себя называет – в ад, а потом прикончит его. И готов заплатить любую цену.

Серкан взглянул на свою Петру, и его охватила волна любви. Это не было любовью мужчины к женщине, а скорее – сына к матери или отца к дочери.

«Тебя этот урод не получит, – подумал он. – Я прикончу его прежде».

И набрал номер Владимира Куслика…

* * *

Юстус Шаард смотрел на жену, словно она – существо из другого мира. Ему казалось, будто в нее забрался какой-то внеземной плотоядный паразит и теперь говорит ее голосом. Человеческие жизни не имели для этого существа никакого значения – как нас не интересует свинья, из которой сделана отбивная. Созданию, сидевшему внутри ее, было абсолютно неважно, сколько человек умрет.

– Что значит, отменим мероприятие? – вскипела Нееле.

Он не знал, что ответить. Ему было нечего противопоставить ее агрессии.

– Ты ведь вообще ничего не пытался сделать! Только втянул нас в это дерьмо и стыдился моих татуировок, неподобающих твоему изысканному обществу. Деньги были тебе дороже меня! Деньги! Престиж! Твоя мать! Все это всегда было гораздо важнее меня! Когда ты в последний раз смотрел на меня также страстно, как на свои чертовы биржевые курсы? А теперь деньги добываю я, а это не подобает утонченным джентльменам!

Он застонал и схватился за голову.

– Ты что, всерьез хочешь обсудить сейчас наши отношения?

– Почему бы нет?

– Сейчас не самое удобное время, Нееле.

– Почему? Давай поговорим о нас. Почему бы не обсудить тебя и меня?

– Нееле, пожалуйста, у нас в доме биологическое оружие. Мы шантажом отняли у правительства десять миллионов и собираемся отравить питьевую воду, чтобы спровоцировать обвал биржи. А ты хочешь обсудить наши отношения? Нет, любовь моя, думаю, это совершенно неподходящий момент.

– А когда? – взорвалась она. – У тебя всегда неподходящий момент! Всегда есть что-нибудь поважнее нас двоих. К тому же ты тут ни при чем. Все сделала я! Отняла десять миллионов, и…

Она прервалась и посмотрела на него. Юстус побледнел, выглядел больным, а его шея свисала из расстегнутого воротничка рубашки, как у индюка. Внезапно она поняла, что раньше, с галстуком, он выглядел не по-мещански, а просто лучше.

Его снова охватило это дурацкое, старое ощущение из детства. Чувство, что он недостаточно хорош. Все остальные снова стали лучше его. Он попытался побороть слезы, но проиграл.

– Да, – плакал он, – ты права. Я был таким идиотом. Приспособился, как хамелеон. В банке я пытался делать все правильно, но на самом деле хотел стать лучшим финансовым консультантом в мире. И иметь представительную жену, как у других, а не татуированную боксершу. А с тобой я пытался… – Он не закончил фразы. У него дрожали губы. Слезы бежали сплошным потоком.

Нееле взяла его за руку.

– Да, на самом деле ты всегда пытался всего лишь стать маминым любимчиком. Но так никогда и не стал. А всем угодить невозможно.

Они крепко прижались друг к другу.

– Я так люблю тебя, – рыдал он.

Она погладила его по затылку и сказала:

– Да, Юстус, я знаю. И мы сделаем это вместе. Мы вдвоем против всего мира. Плевать на остальных! Речь только о нас двоих.

Он героически еще раз попытался надеть маску. На этот раз получилось гораздо лучше.

* * *

Клиника Фройда-Адлера снаружи напоминала скорее четырехзвездочный отель, стоящий среди старых дубов. Ухоженный сад, несмотря на зимнее время. Широкий подъезд. Старинные берлинские уличные фонари с датчиками движения. Входную дверь предварял стеклянный зверинец, где жили в клетках четыре попугая.

Веллер и Руперт остались стоять в обогреваемом помещении между клеток. Сильвия Хоппе побежала через сад к задней двери, проследить, чтобы никто не вышел незамеченным.

Веллер выпятил подбородок. Он был заряжен взрывчаткой, как боевая граната. Хотя по-прежнему надеялся, что все пройдет спокойно и происходящему найдется какое-нибудь разумное объяснение.

Веллер звонил в дверь. Ожидание было бесконечным.

Руперт стоял наклонившись вперед – по ощущениям спина болела, как аппендицит. Он больше не мог сгибать правое колено и поворачивать голову, прямо как тогда. Только вот это не мог быть аппендицит – Руперту удалили его еще пятнадцать лет назад.

Вертолет пошел на пользу его самооценке, но не крестцово-подвздошному суставу. Он поморщился и застонал.

– Давай вышибем дверь, и готово, – пылко предложил он.

Дверь открыл лысый громила, добрых сто двадцать килограмм весом и под два метра ростом. Его лысина блестела как отполированная.

Он явно перерос свой костюм. Мускулы рук топорщились под пиджаком, как у качка в подростковом костюме.

Голос здоровяка совершенно не соответствовал телосложению и звучал, словно его позаимствовали из старых фильмов про Микки-Мауса.

Веллер откашлялся.

– Меня зовут Франк Веллер. Я хочу поговорить со своей супругой, Анной Катриной Клаазен.

Громила заполнил собой проход и пропищал:

– У вас есть гостевой пропуск?

– Что?

Качок скривился, словно подобный вопрос мог задать только полный идиот.

– Во-первых, – объяснил он, – у нас есть несколько пациентов, которым запрещены посещения, для их же блага. Тогда вам нужен гостевой пропуск от лечащего врача. Например, если вас пригласили на терапевтическую беседу. У других клиентов – ограничение на посещения, например по часу один раз в неделю. Тогда пациент сам решает, кому выдать гостевой пропуск. А то может начаться толкотня. Придет муж. Мать. Любовник. Дети. Да, ради безопасности у нас…