Читать книгу "Инкогнито. Тайная жизнь мозга - Дэйвид Иглмен"

Результаты оказались весьма примечательными. В зависимости от вопроса глаза двигались по совершенно разным траекториям, изучая картину тем способом, который был максимально информативен для каждого конкретного задания. Когда субъектов спрашивали о возрасте персонажей, глаза двигались по лицам. Когда интересовались их благосостоянием, взгляд фокусировался на одежде и предметах.

Задумайтесь: ведь это означает, что мозг выходит в мир и активно извлекает тот тип информации, который ему необходим. Мозгу не нужно видеть все сразу в картине «Не ждали» и хранить всю информацию внутри себя; ему требуется только знать, где ее найти. Когда ваши глаза расспрашивают мир, они словно агенты на задании, оптимизирующие стратегию для поиска конкретных сведений. И хотя это ваши глаза, вы плохо представляете, как они исполняют свои обязанности. Как и при специальных операциях, глаза действуют незаметно и слишком быстро, чтобы наше неуклюжее сознание поспевало за ними.

Для серьезного подтверждения ограниченности интроспекции обратите внимание на движения глазами, которые вы совершаете прямо сейчас, читая эту книгу. Ваши глаза перемещаются от точки к точке. Чтобы оценить, насколько быстры, планомерны и точны эти движения, просто посмотрите на другого читающего человека. Тем не менее мы не осознаём, что столь активно исследуем страницы. Нам кажется, что идеи просто перетекают в нашу голову из неподвижного мира.

* * *

Зрение кажется настолько простым и естественным, что мы похожи на рыбу, которой предложили понять, что такое вода: рыба никогда не ощущала ничего другого, поэтому почти невозможно, чтобы она увидела или постигла воду. Однако пузырек, поднимающийся мимо любознательной рыбы, может дать ей ключевую подсказку. Подобно пузырькам, визуальные иллюзии способны привлечь наше внимание к тому, что мы обычно считаем само собой разумеющимся, и поэтому они являются важными инструментами для понимания механизмов, работающих за кулисами нашего мозга.

Несомненно, вам приходилось видеть изображение куба наподобие того, что расположено справа. Этот рисунок — пример мультиустойчивого стимула, то есть изображение «прыгает» между двумя различными восприятиями. Выберите то, что вы воспринимаете как переднюю грань куба. Посмотрев мгновение на картинку, вы заметите, что иногда передняя грань становится задней, а ориентация куба меняется. Если вы продолжите смотреть, произойдет обратное переключение, и восприятие ориентации куба в пространстве будет меняться. Суть в том, что на странице ничего не меняется, изменения происходят у вас в мозге. Зрение активно, а не пассивно. Для зрительной системы существует несколько способов интерпретировать поступающие сигналы, поэтому и происходят скачки туда-сюда между этими возможностями. Такой же вид инвертирования можно увидеть на изображенной ниже иллюзии «лица — ваза»: иногда вы воспринимаете лица, а иногда — вазу, хотя на странице ничего не меняется. Вы просто одновременно видите и то и другое.

Существуют и еще более потрясающие примеры принципа активного зрения. Если предъявить левому глазу одно изображение (скажем, корову), а правому — другое (например, самолет), то ваш мозг будет постоянно переключаться между ними. Вы не увидите ни оба одновременно, ни слияние двух изображений — вам представится сначала одно, затем другое, затем снова первое[34]. Наша зрительная система — третейский судья в противостоянии конфликтующей информации, и вы видите не то, что на самом деле находится снаружи, а тот из вариантов, который побеждает в данный момент. Даже если внешний мир не изменился, мозг динамически представляет различные его интерпретации.

Кроме активного трактования того, что находится снаружи, мозг часто выходит за рамки служебных обязанностей и несет отсебятину. Давайте рассмотрим сетчатку — специализированную зону клеток-фоторецепторов на задней стенке глаза. В 1668 году французский физиолог и физик Эдм Мариотт обнаружил нечто совершенно неожиданное — пятно на сетчатке значительных размеров, в котором нет фоторецепторов[35]. Пятно удивило Мариотта, ведь поле зрения выглядит сплошным: в нем нет соответствующего провала там, где отсутствуют фоторецепторы.

Или есть? В ходе более глубокого изучения этого вопроса Мариотт понял, что провал в поле зрения есть; он стал известен как слепое пятно, присутствующее в каждом глазу. Чтобы понять, о чем идет речь, закройте левый глаз и зафиксируйте взгляд правого на крестике. Медленно отодвигайте страницу от своего лица, пока черный кружок не исчезнет (вероятно, страница при этом окажется на расстоянии примерно пятидесяти сантиметров). Вы не видите черный кружок, поскольку он попал в слепое пятно.

Не думайте, что слепое пятно мало. Оно огромно. Представьте диаметр луны на ночном небе. В слепом пятне поместится семнадцать лун[36].

Почему до Мариотта никто не заметил подобную дыру в глазу? Как такие блестящие умы, как Микеланджело, Шекспир и Галилей, не обнаружили этот базовый факт о зрении? Одна из причин — то, что у нас два глаза, и их слепые пятна находятся в разных и неперекрывающихся положениях; это означает, что, когда открыты оба глаза, пространство просматривается полностью. Но более важно то, что мозг восполняет отсутствующую в слепом пятне информацию. Обратите внимание, что вы видите на месте кружка, когда он попадает в слепое пятно. Когда кружок исчезает, вы не фиксируете белую или черную дыру на этом месте: ваш мозг изобретает пятно с рисунком фона. Мозг, не имея информации из конкретного пятна в поле зрения, заполняет его по образцу окружающей поверхности.

Вы воспринимаете не то, что находится снаружи. Вы воспринимаете то, что вам говорит ваш мозг.

* * *

В середине XIX века немецкий физик и врач Герман фон Гельмгольц (1821–1894) начал догадываться, что тонкий ручеек данных, который двигается от глаз к мозгу, слишком мал, чтобы объяснять реальное богатство зрения. Гельмгольц сделал вывод, что мозг должен выдвигать предположения о входящих данных и что эти предположения основываются на предыдущем опыте[37]. Другими словами, получая мало информации, мозг использует свои лучшие догадки, чтобы превратить эту малость в нечто большее.