Читать книгу "Франсуаза Саган - Жан-Клод Лами"

«Помнится, пот выступал у меня крупными каплями, но я сидела не шелохнувшись в глубоком, давно протершемся плюшевом кресле, случалось, дивясь шагам прохожего, который рискнул осматривать город в час сиесты»[72].

Это час, когда время застывает в неподвижности; Франсуаза, уткнувшись в Пруста, только что переступила порог его сказочной вселенной, взяв томик «Исчезнувшей Альбертины». Попыталась погрузиться в «Поиски…», но, начав «По направлению к Свану», нашла роман скучным, и ее восхищение перед писателем, которого родители обсуждали, прочтя в отрывках, вдруг сникло в одно мгновение. Вместе с тем в четырнадцать лет она совершила настоящее открытие: плененная испытанным волнением, она почувствовала в первый раз желание выразить тайну жизни, завесу которой лишь приоткрывает художник.

«А еще, тоже читая Пруста, открывая это бесподобное творческое безумие, эту страсть, не подвластную никакому контролю и в то же время всегда отчетливую, я поняла, что писать — не пустое слово, не приятное времяпрепровождение (…) Я открыла, что талант писателя — подарок судьбы, которым она награждает немногих, и что жалкие потуги ничтожеств, пожелавших сделать на писательстве карьеру или искавших, чем бы занять время, кощунственны»[73].

Франсуаза ощутила тогда горячую веру в эту правду жизни и выразила ее в собственной книге. В прошлом году в Сен-Марселене, в Изере, где отец с января 1940 года управляет заводом Компании по производству электроэнергии, она испытала восторг от «Яств земных» Андре Жида.

Это было в начале июня. День обещал быть замечательным, несмотря на то что над Дофине и горами Веркора лил дождь.

«Я хотела, — говорит Франсуаза[74], — как Рембо[75], как Жид, идти по полям на заре до изнеможения, ослабеть от голода и прилечь у стога сена перед восходом. Только я никогда не теряла сил и, когда я брела от дома при первых лучах солнца, я волей-неволей возвращалась, чтобы съесть несколько тартинок. Моя собака сопровождала меня и указывала мое местонахождение пронзительным лаем и постукиванием хвоста по садовой дорожке, одновременно требуя тартинок и заботясь о моей безопасности. Если бы не она, я могла бы так уйти очень далеко».

Предаваться созерцанию природы очень рано стало для Франсуазы необходимостью, одним из содержательных моментов жизни. В возрасте трех лет, когда семья Куарэ приезжает из Парижа в Ло, Кики, едва выйдя из машины, несется в бабушкин сад. Потом ей уже не хватает этого волшебного мира детских забав, и она поднимается по дороге мимо Шапелет, старой часовни с облупившейся штукатуркой, и здесь, в одиночестве, вдали от людской суеты, смотрит на город, расположенный на правом берегу Ло, на границе с Руергю. Девочка часто сопровождает деда к мельнице Сальваньяка. Эдуард Лобард в костюме из белой альпаги, который он носит круглый год, словно униформу, обычно едет туда в двуколке. Раймонда, дочка мельника, радостно встречает подружку, они отправляются вместе к старому замку, расположенному по соседству, на поиски таинственной двери.

С риском сломать шею, подвергаясь опасности пораниться при падении, Франсуаза лазает по деревьям и карабкается по крутым косогорам. У нее мальчишеские замашки, она легко находит общий язык с компанией городских ребят, которые носятся по улицам Кажарка, испуская индейские вопли, натягивая самодельные луки и бряцая деревянными мечами. Дерзкий характер побуждает ее присоединяться к самым старшим. Местный автомеханик Жанно Роке вспоминает: «Она хотела быть с нами, когда мы играли в жандармов или воров, прятались в пустых полуразрушенных домах в старом городе. Кики была с нами везде, ничего не боялась, всегда была готова ввязаться в какую-ни-будь историю».

Известность его подруги детства никак не отразилась впоследствии на его отношениях с ней, он продолжал называть ее Кики или Франсеттой, как и раньше. Они вместе играли в тьерсе и карте, смотрели по телевизору трансляцию скачек. Вместе переживали. Однажды они выиграли по пятьдесят тысяч франков.

Вскоре самое величественное животное, покоренное человеком, завладело вниманием Франсуазы — отец подарил Франсетте лошадь по имени Пулу для прогулок по Сен-Марселену. Бесстрашная девушка со стреляющим стрелами ружьем за спиной стала ездить верхом по городским улицам, вызывая зависть местных ребятишек. Она останавливается на площади Арм перед лавкой суконщика и потом всегда просит у него лесенку, чтобы взобраться опять в седло. В каникулы ее лучшая подруга Анна Мазорик, лионка, которая со своей косой, уложенной вокруг головы, на нее похожа, как сестра, взбирается позади нее на Пулу, и девушки беззаботно и весело под заливистый аккомпанемент снующего внизу пса Бобби отправляются навстречу приключениям.

Время военное. Рядом с Дофине, где резвились дети, — Веркор, прибежище партизан. Впрочем, летом 1942 года Кики и Анна не ощущали давления происходящих в мире событий. Напротив, они пользовались упоительной свободой, вдыхая поэтичность пространства и времени, которую Франсуаза позже воссоздаст в романе, напитанном той атмосферой:

«В мае луга уже склонялись под властью лета. Высокая трава, пылающая от солнечного жара, опускалась ниц, засыхая и трескаясь, тянулась к земле…»

Или еще:

«Это был свирепый поток, такой ясный, такой светлый, что сияние на его поверхности, смягчая яркость, вызывало чувство облегчения, поток, который свободно низвергался прямо из Веркора и медлил, казалось, здесь мгновение, отдыхая в нескольких естественно возникших углублениях в скале, а потом летел опять вниз еще более стремительно…»[76]

Подружки, обожающие прятки и всегда готовые к новым открытиям, забираются в самые отдаленные уголки развалин древнего замка, бесстрашно спускаются в лабиринты подземелий. Однажды после такой насыщенной событиями прогулки Франсуаза с исцарапанными коленками, в одежде, приведенной в весьма плачевное состояние, попросила разрешения взять домой такую же грязную, как и она сама в этот момент, бездомную собаку, которая ее сопровождала всю обратную дорогу. Пьер Куарэ легко поддавался капризам дочери — Кики решила, что отныне Бобби останется с ней.

Собаки и кошки всегда были неотъемлемой частью семьи Куарэ. Франсуаза с теплотой вспоминала о таксе, которую отец превратил в собаку на колесиках. К старости Калин отказали задние лапы — она вызывала надолго оставшееся в памяти домашних ощущение жалости и тоски. Не найдя врача, который облегчил бы ее страдания, Пьер Куарэ, инженер, получивший диплом Индустриального института Севера, сконструировал устройство, к которому она смогла приспособиться. Калин получила возможность передвигаться по огромной квартире на бульваре Малешерб и даже стремительно преодолевать коридоры. Сложности у нее были на виражах.