Читать книгу "Пленительная невинность - Тара Пэмми"

— А как вы думаете? Конечно, извинений.

— Но вы же сами сказали мне, что не желаете выслушивать мои извинения за то, в чем я не раскаиваюсь.

— Вы самый надменный и неприятный человек из всех, кого я встречала!

— И все-таки скажите мне, что привело вас сюда?

— Прошлой ночью мы сильно поссорились с Джио. Он загнал меня в угол, и я… Я сказала ему что-то ужасное.

Глаза Пии наполнились слезами, и сразу же раздражение Рафаэля сменилось странной нежностью. Он наклонился вперед и коснулся ее крепко сцепленных пальцев. Взгляд его задержался на ее печально сжатых губах.

— Что случилось?

Пия попыталась высвободить руки, и Рафаэль неохотно их отпустил.

— Из всех мужчин, которые преследовали меня, мне больше всего понравился Энцо. Легче было проводить время с ним, чем бегать от всех остальных воздыхателей. Мне нравилось его общество, и две недели мы были почти неразлучны. Энцо добрый, искренний, и он с самого начала признался мне, что…

— Энцо Кастиллаги? — насторожился Рафаэль.

— Он — гей, и сообщил мне об этом уже через пару минут после нашего знакомства. Энцо боится, что его семья отвернется от него, если узнает правду. И его отец Стефано, и Джованни — оба жесткие люди, и, если Энцо честно расскажет им о своей нетрадиционной ориентации, ему придется несладко.

Рафаэль резко выпрямился. Кровь застыла у него в жилах.

— Стефано! Он был там?

Пия кивнула.

— Я и не подозревала, что Джио было так много известно о моей дружбе с Энцо. Вчера днем он неожиданно пригласил Стефано вместе с сыном к нам на обед. А после обеда мы… Энцо сделал мне предложение в саду, а Джио и Стефано наблюдали за нами с террасы. Энцо сказал, что я ему нравлюсь, и мы можем пожениться ради удобства друг друга, в качестве временной меры. Это поможет ему избавиться от подозрений родителей, а мне — от навязчивой опеки Джио.

Рафаэль замысловато выругался. Джио решил заключить сделку с отцом Энцо Кастиллаги, хотя знал, как его крестник ненавидит Стефано. И у Рафаэля были на то причины… Что-то тут не так.

У него вскипела кровь при одной только мысли о том, что Пия выйдет замуж за Энцо, и Стефано, воспользовавшись этим, будет интриговать через сына, пытаясь прибрать к рукам «Вито аутомобилис». Что за игру затеял Джованни?

— Рафаэль, на вас лица нет! Вы пугаете меня. Неужели семья Кастиллаги такая плохая?

Усилием воли он заставил себя успокоиться.

— Энцо безвреден, но он полностью подчиняется своему отцу. А вот Стефано…

— Что Стефано? — спросила Пия.

Рафаэль внезапно подумал о том, понимает ли она, что стоит ему склонить голову, и его губы коснутся ее губ. Аромат духов Пии дразнил его ноздри. Проклятый Джованни!

— Так что насчет Стефано?

Рафаэль провел рукой по волосам. Стефано был деловым партнером его отца целых двенадцать лет. Они дружили семьями.

— Мой отец, Стефано и еще один человек сделали вместе несколько рискованных инвестиций. Когда те не оправдали себя, их бизнес развалился. Вот тут-то и оказалось, что Стефано и тот, третий, компаньон внесли в договор пункты, согласно которым по всем долгам должен был отвечать мой отец. Он решил все выплатить. Наша семья разом потеряла и наш дом, и бизнес, и автомобили. Но этих средств оказалось недостаточно.

— А разве ваш отец не мог привлечь бывших компаньонов к ответственности по закону?

Рафаэль не любил говорить о тех временах и о том человеке, которого когда-то считал героем. Воспоминания об отце лишь усиливали горечь в его душе.

— Это было невозможно.

— Вы чего-то недоговариваете. — В ее голосе прозвучала боль. — Ваш отец… Что с ним случилось?

— Он покончил с собой.

Пия крепко сжала ладони Рафаэля. Ее молчание сказало ему больше тысячи слов. Сам не замечая того, он вцепился в ее пальцы, словно в спасательный круг.

— Ваш отец был хорошим человеком? — тихо спросила Пия.

Такой вопрос ему никто еще не задавал.

— Он был трусом, — жестко ответил Рафаэль и вздрогнул, потому что собственные слова причинили ему боль даже спустя многие годы.

— А вы… Сколько лет вам тогда было?

— Семнадцать.

— Вы же не думаете, что…

Он отпрянул, больше не в силах говорить об отце и прошлом.

— Я всем обязан Джованни, но будь я проклят, если позволю Стефано наложить лапу на «Вито аутомобилис»! Так что вы ответили на брачное предложение Энцо?

— Я пожала плечами и отказала ему. Он, конечно, милый, и если бы я сказала ему «да», то избавилась бы от присмотра Джио. И может быть, дедушке и самому от этого стало бы легче. Но узы брака священны.

Рафаэль фыркнул. Пия сердито посмотрела на него.

— Во всяком случае, они священны для меня. Я не могу выйти замуж за Энцо ради общего удобства, как не смогла бы выйти и за вас, Рафаэль, чтобы осчастливить Джио… После того как Стефано с сыном ушли, дедушка сказал мне, что я должна выйти замуж за Энцо, потому что он будет хорошим мужем. Но когда я заявила, что в ближайшем будущем не планирую идти к алтарю, Джио разволновался. Я потребовала прекратить мной манипулировать, а он сказал, что имеет право выбрать для меня мужа, чтобы убедиться, что меня не обманет другой мужчина, как это сделал Фрэнк. Мы еще немного покричали друг на друга. А потом я выпалила, что если он не прекратит давить на меня, я уйду и не вернусь, как это когда-то сделала моя бабушка. — Пия вытерла рукой глаза, но выступившие на них слезы все равно потекли по ее щекам. — Лицо Джио побелело. Он пытался что-то сказать, но не мог. Это не было похоже на обычную вспышку его гнева. Кто-то из слуг вызвал дедушкиного личного врача. Время, которое понадобилось доктору, чтобы приехать, показалось мне вечностью. Я думала… Боже!

Слезы Пии перешли в беззвучные рыдания. Рафаэль обнял ее. Она приникла к нему, словно разом лишилась сил, обхватила его за шею и уткнулась лицом ему в грудь. Горло Рафаэля сжалось от странного чувства.

За Джио он не беспокоился — этот старый шельмец доживет лет до ста, и все это время будет пить кровь у крестника и внучки. Рафаэля потрясло горе, охватившее Пию. Он никогда еще не видел, чтобы кто-то так сильно убивался, а ведь Рафаэль считал, что этой женщине нужны лишь легкие деньги. И внезапно оболочка цинизма словно сползла с его сердца. Спина Пии казалась такой хрупкой под широкими ладонями Рафаэля. Даже сейчас он не мог отвлечься от мысли, что чувствует под своими руками ее нежное тело.

— С Джио ничего не случится, — попытался он ее утешить.

— Но мы же не знаем этого наверняка! Я не могу потерять дедушку! Теперь, когда только-только его нашла… Глядя на него, беспомощно лежащего на кровати, я сразу вспомнила свою бабушку… Не прощу себя, если с Джио что-нибудь случится! И я не позволю ему продолжать за меня волноваться!