Читать книгу "Эта смертельная спираль - Эмили Сувада"

– Час назад. Я позвонила вам сразу, как получила отчет.

Я бросаю взгляд на окно. Примерно в то же время Агнес предупредила меня о джипе поблизости. Не верю я в совпадения.

– Все в порядке? – спрашивает Новак. – Катарина, вы меня слышите?

Ее голос становится громче, но я молчу, чувствуя, как покалывает затылок. Пальцами нащупываю кнопку отключения звука на генките. Через окно мне видно, как озеро освещает последний солнечный луч и как разбегается в стороны стадо оленей.

Они уносятся от воды с широко раскрытыми и испуганными глазами, а голуби с окрашенными в малиновый цвет перьями над ними кричат и кружатся. Что-то спугнуло их. Что-то находящееся поблизости. Я ничего не вижу, но чувствую, как инстинктивно сжимается живот.

Здесь кто-то есть.

– Мне нужно идти, – шепчу я и закрываю генкит, на котором застыло обеспокоенное лицо Новак.

Если я сбегу сейчас, то смогу оказаться в лесу до того, как они появятся у хижины. Встаю, хватаю рюкзак, пересекаю крыльцо и спускаюсь по лестнице.

Велосипед лежит на траве. Я поднимаю его и, стараясь убраться подальше от хижины, тащу под своды деревьев. Все еще никакой видимой опасности. Но я несусь по грунтовой тропинке через лес, уворачиваясь от веток.

Мой зрительный модуль пытается приспособиться к тусклому освещению, фильтруя сигналы сетчатки и вводя их в зрительный нерв. Если бы у меня стояли модули помощнее, то я бы могла видеть в кромешной темноте так же хорошо, как днем. Но моя древняя панель способна лишь увеличить яркость картинки, отчего картинка начинает пикселить. Хотя этого достаточно, чтобы я могла убежать, сжимая в руках белый руль велосипеда и пробираясь сквозь деревья на другую сторону озера. Добравшись до леса на другом берегу, я останавливаюсь и оглядываюсь. Сначала вижу лишь темноту. Но потом прорисовываются очертания хижины, и я бросаюсь за ближайшее дерево.

Они уже здесь. Черный джип, как и говорила Агнес, едет по дороге, а под его колесами хрустят камни. Мой модуль трещит, начинает жаловаться на нехватку питания. Обсидианово-черные окна, явно бронированный корпус. Машина выглядит как дитя любви «Феррари» и танка.

Когда джип подъезжает к хижине, двигатель глохнет, распахивается дверь, и на небольшой участок крыльца падает свет. На улицу вылезает один человек. Его лицо размыто пикселями, пока модуль по моей мысленной команде не фокусируется на нем.

Он молод. Может, лет восемнадцать. Высокий, мускулистый, в черной майке с рогами «Картакса», белеющими на груди. Волосы темные и коротко обстриженные, на щеках короткая щетина, а нос выглядит так, будто его ломали не меньше десяти раз. Черные лей-линии тянутся от его панели и обрамляют лицо, соединяясь с внешними уголками глаз и под челюстью. Они матовые, плоские и выглядят как татуировки. Их используют для тех кодов, которые слишком капризные, чтобы запускать их по телу.

Парень подходит к хижине, сжимая в руках автомат, и медленно поворачивает голову, чтобы осмотреться. Мое любопытство усиливается. Один солдат. Они прислали всего одного солдата. Хотя он необычный, и таких я никогда раньше не видела. Охранники в «Хоумстэйке» выглядят одинаково – бронированные куртки, военная форма, маски с НЕРА-фильтрами[15], оружие, прикрепленное к рукам. Они всегда суетятся и нервничают из-за стимуляторов в крови, а еще вертят головами, чтобы искусственный интеллект, вшитый в их зрительные модули, сканировал окружающее пространство.

Но этот солдат другой.

На нем нет ни одного бронежилета, а стоит он устрашающе неподвижно, с застывшим лицом осматривая деревья. Его никто не прикрывает, рядом не летают дроны и не разносятся инструкции. Он просто ребенок чуть старше меня, с пистолетом и модной тачкой.

Какого черта творится в «Картаксе»?

Я наклоняюсь вперед и прищуриваюсь, но тут по лесу проносится треск, напоминающий выстрел. Солдат кружится по сторонам в поисках источника звука. Я инстинктивно вздрагиваю и отступаю за дерево. Перед глазами все расплывается, и я, пытаясь прийти в себя, хватаюсь за сухую ветку.

Она ломается под моими пальцами.

Такой тихий звук, но пронзает тишину и отражается от гор так гулко, что мог бы быть и фейерверком. Я перевожу взгляд на солдата и вижу, что он смотрит прямо на меня, сжимая в руках оружие.

Я хватаю велосипед и бегу.

Несусь между деревьями, вдоль ручья, который впадает в озеро, к выжженной полосе, исчезающей между гор. Меня хлещут листья и ветви. За спиной раздаются выстрелы, эхом отражающиеся от склонов гор, пока ночной воздух не начинает петь о насилии. Добравшись до выжженной полосы, я перекидываю ногу через велосипед и качусь по темному, усыпанному камнями склону, не разбирая дороги.

Мой зрительный модуль кричит о перегрузке, сжигая калории, которые я не могу позволить себе потерять. Свет вдалеке размывается в огненные линии, освещающие путь. Звуковые фильтры усиливают шаги, раздающиеся где-то позади, отчего они кажутся громовыми раскатами, прерываемые выстрелами. Должно быть, солдат преследует меня, стреляя в темноте. И эти звуки, приумноженные в ушах, заглушают дыхание…

Только это не выстрелы.

Осознание этого пронзает меня. Я останавливаюсь, слезаю с велосипеда и сдергиваю свитер через голову. Не выстрелы напугали солдата, а взрывы кусков тела зараженного человека. Человека, которого я убила, чтобы получить иммунитет. Человека, мясо которого съела. Его тело взрывается, хотя я точно проверила мясо на наличие предупредительных маркеров. Я предположила, что у него есть примерно день, но, видимо, чего-то не заметила. И теперь он взрывается, а каждая его клетка превращается в обжигающий газ, как и его кровь на моей одежде.

От моих джинсов поднимается тоненькая струйка дыма, их начинает разъедать. Я падаю на колени, срывая ткань, и кричу, когда она соприкасается с кожей.

Тут же запускается исцеляющий модуль, высасывая энергию из панели, а зрительный модуль тут же вырубается и погружает меня в темноту. Где-то поблизости между деревьями раздаются шаги, больше я ничего не могу разобрать, как и не могу сбежать, так как теперь плохо вижу.

Я в ловушке.

Он идет. Он будет здесь с минуты на минуту, и мне некуда бежать, негде спрятаться.

– Агнес, – зову я, пытаясь связаться с ней по коммуникатору, но слышу только помехи. – Он приближается. Яя, ты слышишь?

Если Агнес и слышит, то не отвечает. Шаги приближаются, шуршат камни на выжженной полосе. Я ползу вперед в изодранной одежде и слепо хватаюсь за велосипед, хотя понимаю, что не смогу никуда уехать. Очередной треск отражается эхом от холмов, и у меня перехватывает дыхание, потому что что-то пронзает меня изнутри.

Схватившись за живот, я кричу и падаю в грязь. Горло окутывает огненной лентой.