Читать книгу "Иностранный русский - Татьяна Шахматова"

– На повестке заседания у нас сегодня балло-рейтинговые показатели оценки работы преподавателей, – начала Каролина и, не делая паузы, обратилась к Попеску: – Зарина Андреевна, вот у вас по показателям получается девяносто пять баллов из ста, а у меня тут жалоба на вас от студентов.

И без того бледная Зарина Андреевна побледнела еще больше и широко раскрыла сонные глаза цвета вылинявших васильков на старой ситцевой простыне. Дама молчала, и Каролина продолжила:

– Зачем вы заставили студентов из Афганистана на разговорной практике петь три занятия подряд песню «На поле танки грохотали»?

– Для патриотического воспитания, – ответила Зарина Андреевна с обидой в голосе.

– Нулевиков-то?! – делано изумилась Каролина. – Они же чуть с ума не сошли! Какое патриотическое воспитание, если мы с ними звуки едва научились выговаривать!

– Но… – начала было Попеску, только Каролина не дала ей договорить.

– Пожалуйста, дамы… и господа! Давайте без самодеятельности! Давайте действовать согласно методическому плану! Имя, откуда приехали, где учатся. Где живут. Падеж номер шесть, падеж номер четыре, немного падеж номер два. Поиграйте в страны, города, имена. И все, хватит пока. У нас масса учебных пособий. И, кстати, Зарина Андреевна, перестаньте испанцам объяснять русский язык через латынь.

– Но испанский язык и латинский имеют много общих корней, – немного растягивая слова, начала Зарина Андреевна. – Вы же знаете, я специалист по латинскому языку. Моя диссертация…

– Я знаю про вашу диссертацию. И про любовь к латыни знаю, но здесь не филфак. Зачем испанцам-связистам латынь? Они не понимают ваши объяснения.

Каролина выдержала паузу и добавила, смягчаясь:

– Не нужно, Зарина Андреевна, не усложняйте.

Зарина Андреевна подняла брови, но раздумала отвечать, опустила голову, молча показывая, что с заведующей она совершенно не согласна.

– Анна Владимировна! – переключилась Каролина.

– Да, – нежно улыбнулась хорошенькая, фигуристая Анна Владимировна, похожая на дорогую арабскую лошадку. Длинные темные волосы женщина собрала в пучок за затылке, и ее гладко зачесанная голова блестела, словно от воды.

– На вас тоже жалоба.

– Кто? Что случилось? – ахнула Анна Владимировна, чуть выпятив пухлые губки.

– Иранцы, продолжающие. Говорят, вы объясняете некрасиво, как будто сами не знаете.

– Например? – нахмурилась Анна Владимировна.

– Например, поговорку «Сизифов труд» вы объяснили буквально так: был такой мужик Сизиф, он катил на гору камень, камень каждый раз падал вниз. Короче, это означает бесполезные усилия. «Авгиевы конюшни» – был такой мужик Авгий, и был такой мужик Геракл… «Нить Ариадны» – была такая баба Ариадна, а у бабы был мужик…

– И что, вы хотите сказать, что я где-то погрешила против истины?

– Нет, но что это еще за «мужик», «баба»? Сизиф, Геракл, Ариадна – это герои греческой мифологии. Геракл – вообще только наполовину мужик, как вы говорите, а наполовину бог. Ариадна – дочь царя.

Анна Владимировна поджала губы.

– Каролина Сергеевна, я веду курсы истории культуры как у наших российских курсантов, так и у иностранцев. Уже три года. И я вам доложу, если бы вы видели, с каким страданием эти доблестные военные произносят слова «публицистика» или «тавтология». Как грустно после десяти минут письма они просят отдыха, потому что у них голова болит. Да, да, вы не ослышались: кирпичом по голове – это не болит, это нормально, а десять минут ручкой пописать – это сразу мигрень… Поверьте, Каролина Сергеевна, есть у меня опыт общения с простыми ребятами и упрощения сложного в простое. Я уверена, что эта была жалоба не от студентов.

– Нет, не от студентов, вы правы. Я сама слышала ваше занятие – мимо проходила, – тут же парировала Каролина. – С русскими студентами делайте что хотите и упрощайте как хотите. Это их родной язык, разберутся. А иностранцам извольте преподавать на литературном русском языке. Не путайте мне студентов. «Баба» – это в платочке на завалинке, «мужик» – в ушанке и в валенках, герой городецкой росписи. И не опаздывайте, пожалуйста, Анна Владимировна.

– Я прихожу вовремя, можете посмотреть мои отметки на проходной, – запальчиво ответила Куликова.

– Я знаю, что по отметкам вы приходите вовремя. Но это не значит, что вы вовремя начинаете занятия, – не собиралась сдаваться Каролина, оставляя последнее слово за собой.

Куликова опустила глаза, но смирением это молчание и не пахло.

Каролина продолжала:

– Простите, уважаемые дамы, но я вынуждена снизить ваши общие показатели, а также просить учебный отдел поставить ваши занятия одновременно с моими. Так нам будет легче «согласовать» нашу работу.

Каролина сделала ударение на слове «согласовать», но думаю, что всем и без того было ясно, что на самом деле значит это слово.

– На сколько вы снижаете нам баллы? – подняла брови Анна Владимировна, но Каролина не успела ответить, потому что в этот момент, с шумом отодвинув стул, со своего места поднялась Валентина Петровна Эрнандес.

– Да хоть на сколько… понижайте! – воскликнула женщина. – Каролина Сергеевна, а можно вам вопрос?

Валентина Петровна высоко задирала ярко накрашенное лицо. Сквозь пудру проступала старческая краснота, со лба стекали мутноватые, перемешанные с пудрой капельки пота.

Вместо ответа Каролина смерила Эрнандес удивленным взглядом из-под очков. Кстати, очки Викина приятельница надела сегодня впервые, видимо, для солидности.

– Вы что-нибудь слышали про интерактивные методы опережающего обучения? – спросила Валентина Петровна, краснея и волнуясь. – Мне не хотелось бы трясти тут своими регалиями, но я обучалась в свое время в школе славистики в городе Лодзь, это в Польше, и мы изучали там подходы, сходные с теми, что применяет Зарина Андреевна. Такие методы существуют, и их никто пока не запрещал. Каролина Сергеевна, каждый преподаватель думает по-своему, и я считаю, что вы не можете сбавлять наши показатели только из-за того, что мы не идем по вашей методике!

Валентина Петровна села, голова ее немного подрагивала: этот выпад дался ей нелегко.

– При чем тут моя методика? Разве я кого-то принуждаю? – наконец произнесла Каролина, старательно разделяя слова. В голосе заведующей зазвенел металл.

По тому, как глубоко женщины были в теме, я понял, что предыстория у разговора долгая и бьются они не первый день.

– У каждого преподавателя свое видение предмета, – прошелестела Зарина Андреевна. – Вы должны понимать, что мы не можем все как одна преподавать одинаково. Вы, конечно, делаете свою методику, это замечательно, но есть и другие…

– Что это еще за термины «свое видение предмета», «каждый думает по-своему»? – проговорила Каролина устало. – Если бы каждый преподаватель думал по-своему, мы бы никогда никого ничему не научили. И друг друга бы не понимали. Мы думаем согласно тем методам и технологиям обучения, которые прописаны в образовательном стандарте. Точка. Свою методику я никому не навязываю, но требую разумного подхода к языку. Ра-зум-но-го. Песни они и без вас попоют, и потанцуют, и в ночной клуб сходят. А сейчас поставьте им фонетику! – Каролина снова начала разгоняться, и Валентина Петровна перебила ее: