Читать книгу "Меч сквозь столетия. Искусство владения оружием - Альфред Хаттон"

— Клянусь честью, друзья мои, нет в мире более отважного рыцаря и более требовательного к себе человека, чем он. Все время, свободное от ратных дел, он проводит за молодецкими играми со своими воинами — борьбой, прыжками, метанием шеста и тому подобным. Что же до его щедрости, то и в этом никому его не превзойти, ибо, когда прибыл за меня выкуп, я собственными глазами видел, как он разделил все деньги между своими людьми, а себе не оставил ни кроны. Но вот что касается обращения со мной, то тут его люди вели себя неподобающе, не знаю уж, по его приказу или по своей воле. Они были гораздо грубее, чем следовало бы, и этого я никогда не забуду и не прощу.

Одни из друзей дона Алонсо, зная добрую репутацию Байярда, удивляются такому рассказу, другие отмахиваются со словами «да ладно, кому нравится жить в плену», а третьи доходят в своих рассуждениях до того, что Алонсо небось сам виноват в таком отношении к себе; в общем, в гарнизоне Андрии теперь появилась благодатная тема для разговоров, и имя доброго Рыцаря нередко упоминается не в лучшем контексте, о чем ему самому и докладывает воин, вернувшийся из плена.

Добрый Рыцарь в ошеломлении от подобных известий созывает своих людей и говорит им:

— Господа! Дон Алонсо, как видите, жалуется своим друзьям-испанцам, что я обращался с ним неописуемо плохо; вы же все знаете, как было на самом деле, — сдается мне, ни один военнопленный не испытывал по отношению к себе более доброго отношения, чем наш недавний гость до тех пор, пока не посчитал уместным нарушить данную мне клятву и бежать. Если бы я вдруг понял, что обидел его каким-то образом, то предпринял бы все возможное, чтобы загладить свою вину. Но теперь же, клянусь, я напишу ему письмо о том, что хоть я и страдаю сейчас от малярии, но готов доказать свое благородство по отношению к нему в честном поединке, пешем или конном — на его усмотрение.

Вот письмо написано, и лорд ла Палисс, которого друзья именуют ла Луне, доставил его в Андрию. Дон Алонсо, ознакомившись с письмом и ни с кем не посоветовавшись, пишет резкий ответ, гласящий, что он не из тех, кто берет свои слова обратно, и что он принимает вызов на бой. Время и место боя дон Алонсо назначает через две недели в пределах двух миль от замка Андрия либо, по желанию противной стороны, в любом другом месте. Добрый Рыцарь выбирает в секунданты ла Луне и своего старого товарища Беллабра.

Настает назначенный день, и лорд ла Палисс в сопровождении, как и было оговорено, двух сотен вооруженных воинов выводит под уздцы на поле боя превосходного скакуна, на котором восседает Рыцарь, весь в белом в знак смирения. Однако дона Алонсо все нет, и ла Луне отправляется поторопить его. Тот осведомляется, в каком виде ждет его добрый Рыцарь, и, услышав ответ: «Верхом на коне», возмущенно бросает:

— Как это? Ведь уговор был, что он выбирает поле, а я — оружие! — забыв и о том, что поле-то на самом деле выбрал тоже он, и о правилах поведения, приличествующих подобному случаю. — Идите и сообщите ему, что мы будем сражаться пешими.

На самом деле дон Алонсо, к тому времени успевший узнать побольше о своем противнике, вообще не возражал бы против отмены боя. Он надеялся, что добрый Рыцарь откажется сражаться, сославшись на малярию, или будет настолько ослаблен болезнью, что это даст Сотомайору преимущество. Когда доброму Рыцарю сообщают ответ Алонсо, он на секунду задумался, потому что только утром у него был очередной приступ, но затем ответил с храбростью льва:

— Ла Луне, друг мой, все же поторопите его, ибо с Божьей помощью отстою я сегодня свою честь.

Все занимаются подготовкой арены боя, не обнося ее на этот раз ограждением, а лишь обложив по периметру крупными камнями. На арену выезжает добрый Рыцарь в сопровождении лордов ла Палисса, Амберкура, Фонтрея и многих отважных командиров; все они молятся о том, чтобы Господь был милостив к их бойцу. Дон Алонсо понимает, что боя не избежать, и также выходит на арену с многочисленной свитой, занимает свое место на поле и посылает Байярду на выбор то оружие, которым собирается сражаться сам, — это эсток и кинжал вместе с латным воротником и стальным шлемом. Добрый Рыцарь не колеблясь выбирает себе комплект, но, когда все уже готово, он опускается на колени и возносит молитву, в конце которой кланяется и целует землю. Встав, он осеняет себя крестом и направляется к противнику легким шагом, словно находясь у себя во дворце в обществе прекрасных дам. Дон Алонсо выходит ему навстречу и задает вопрос:

— Лорд Байярд, что вам от меня нужно?

Наш герой отвечает на это:

— Отстоять свою честь.

Без дальнейших церемоний они резво кидаются друг на друга, обмениваясь мощными, резкими ударами, один из которых легко ранит испанца в лицо, после чего тот бьется уже осторожнее и тщательнее прикрывает голову. Обратив на это внимание, добрый Рыцарь проводит хитрую комбинацию: когда дон Алонсо поднимает оружие для нанесения удара, он также поднимает свое для защиты, но, когда противник, проведя бесплодную атаку, открывается, Рыцарь не опускает своего оружия, а с силой колет в самый центр латного воротника противника; удар его столь силен, что пробивает крепчайшую сталь доспеха и входит пальца на четыре в горло испанца. Сотомайор чувствует, что ранен смертельно, но пытается побороть своего соперника, и оба они падают наземь; Байярд мгновенно достает кинжал и, приставив его к ноздрям поверженного противника, призывает того сдаться. Но испанец уже мертв. Его секундант, дон Диего де Киньон, восклицает: «Лорд Байярд, его больше нет! Вы победили». Добрый Рыцарь чрезвычайно опечален — он отдал бы сто тысяч крон, будь они у него, за то, чтобы победить своего противника, не убивая; тем не менее, увидев в своей победе руку Божью, он вновь преклоняет колени и смиренно благодарит Господа, после чего, по обычаю, собственноручно, за ноги, утаскивает убитого с арены сражения. Дону Диего он говорит:

— Как вам известно, я имею право распорядиться им как пожелаю, а я желаю передать его вам. И право же, я предпочел бы отстоять свою честь с иным исходом.

Испанцы под скорбный плач уносят тело своего бойца, а французы под звуки труб и рогов провожают своего героя в замок доброго лорда ла Палисса — так завершился бой, пуще прежнего увенчавший имя великого Байярда славой человека необыкновенной храбрости и благородной души.

Глава 5

Как барон Д'Агерр сражался с лордом Фендилем мечом-бастардом, и что из этого вышло

Коллекционеры и прочие знатоки холодного оружия немало спорили о том, как же орудовали мечом-бастардом. Недавно этот спор был наконец-то разрешен в Обществе любителей старины, когда в очень редкой книге «Школа благородной науки фехтования» Джозефа Суэтнама, мастера фехтования елизаветинской эпохи, было обнаружено следующее описание: «Меч-бастард есть меч, чуть более короткий, чем длинный меч, но все же более длинный, чем короткий меч». Вюльсон де Коломбьер тоже упоминает два меча, используемые в бою, о котором мы поведем речь: «Deux espées bastardes, pouvans servir à une main et à deux, les gardes d'icelles faites à une croisette seulement, et pas d'asne ouvert» [14]. Именно его знатоки обозначали как «полутораручный меч», но слово это — явно современное изобретение. История д'Агерра и Фендиля частично приводится по Коломбьеру, который, очевидно, основывался на procès verbal [15], а частично — по «Discours sur les Duels» [16] известного уже нам старого сплетника Брантома.