Читать книгу "Восхождение - Борис Сопельняк"

Наутро она решила: это ее судьба, с бароном надо познакомиться во что бы то ни стало. Но не может же она, леди Херрд, ни с того ни с сего подойти к барону и сказать: «Здравствуйте, господин барон. Я хочу с вами познакомиться». Это неприлично, в их среде это не принято. Надо сделать так, чтобы все было наоборот, чтобы кто-нибудь ей помог и представил барона леди Херрд.

Приняв это решение, леди Херрд почему-то впервые за долгие годы перекрестилась и попросила не кого-нибудь, а самого Христа, оказать ей эту маленькую услугу. Много позже она совершенно искренне будет убеждать своих подруг, что если, обращаясь к небесам, о чем-то просить, то просить надо только Христа: он поможет, если, конечно, просить настойчиво и с верой в его силы.

– Ведь помог же он однажды мне! – стыдливо опуская вспыхнувшие воспоминаниями глаза, восклицала она. – Причем не через год или два, а в тот же день.

Да, все произошло в тот самый день, когда леди Херрд, перекрестившись, спустилась к завтраку. Как только она вошла в ресторан, откуда ни возьмись перед ней вырос – леди поджала губы и даже хотела вернуться в номер – этот противный русский капитан.

«Никогда ему не видать руки Мэри! – возмущенно подумала она. – Хорошо, что я девчонку на время отправила в Лондон, там есть вполне приличные молодые люди, которые помогут ей забыть капитана».

Капитан-лейтенант Костин мгновенно прочитал эти мысли и не придал им никакого значения.

«Посмотрим, как ты запоешь через минуту-другую, – внутренне усмехнулся он. – Силки расставлены, и деваться вам, леди Полли, некуда».

– Доброе утро, леди Полли, – церемонно раскланявшись, поприветствовал ее Костин. – Рад вас видеть. Не могу не заметить, что легкий средиземноморский загар вам очень к лицу.

Деваться, действительно, было некуда, и леди Херрд протянула ему руку для поцелуя.

– Вы позволите проводить вас до столика? – как можно более учтиво предложил ей руку Костин. – Только до столика, – продолжал он с нажимом. – Тем более, что мне по пути: сегодня я завтракаю со своим старым другом.

– Ну что ж, капитан, – смягчилась леди, – проводите. Но только до столика, – почему-то игриво добавила она, – возможно, я тоже буду завтракать не одна.

Как в воду глядела леди Херрд! Не успели они войти в зал, как у леди закружилась голова, и от каких-то предчувствий сжало сердце.

«Господи, опять этот запах!» – успела подумать она и, не веря своим глазам, увидела, как, широко шагая и белозубо улыбаясь, навстречу им буквально летел тот, о ком она, не смыкая глаз, думала всю ночь.

– Валентин, дружище! – обнял барон Костина. – Сколько лет, сколько зим! – шумно приветствовал он друга. – Куда ты запропастился? Я же ищу тебя по всему свету: и в Африку писал, и в Америку и к черту на кулички!

– Да здесь я, здесь! – до треска в костях обнял барона Валентин. – Уже несколько месяцев в Испании. А ты? Что ты, где ты, как ты?

– Я-то ничего, у меня все в порядке… А вот новость, которая пришла из России, – достал он платок, – меня чуть не убила. Хорошо, что боек у револьвера стерся, а то бы… а то бы мы с тобой не обнимались.

– Слышал, – подыграл ему Костин. – Новость – хуже некуда. Несчастье, конечно, большое. Но что же теперь делать? Помнишь, как говорили на фронте: «Живым – жить, а мертвым – хлопотать за них на небесах».

Леди Херрд стояла, как приросшая к полу. Мужчины оживленно беседовали, обнимались, хлопали друг друга по плечам, а ее как будто не было, ее совершенно не замечали. Но она все слышала и впитывала каждое слово. Когда она услышала про револьвер, то чуть не шлепнулась в обморок.

«Боже правый! – ударило ее в висок. – Он стрелялся. Кто может сейчас так любить?! Счастливая вы, графиня Долгорукая. Хоть вас и расстреляли, но как же вас любили! Меня так никто не любил… Как же его, беднягу, жалко… Как хочется его утешить!»

Наконец леди Херрд пришла в себя и как-то не сразу поняла, что Валентин Костин обращается к ней.

– Прошу прощения, – сдержанно поклонился он, – мы с другом так давно не виделись, что от радости встречи у меня слегка помутилось в голове. Я же должен его представить! Прошу любить и жаловать, – сделал он шаг в сторону, – мой давний друг барон Скосырев.

Леди Херрд, как во сне, протянула руку, барон ее изысканно поцеловал и, не выпуская руки, метнул в ее глаза такой сине-голубой огонь своего страстного взгляда, что бедная леди готова была хоть сейчас идти за бароном хоть на край света.

Костин все это видел и решил из этой ситуации извлечь кое-какую выгоду и для себя.

– Леди Полли, – напевно начал он, – если позволите, я хотел бы поинтересоваться, как поживает ваша племянница? Что-то давно ее не видно.

– Она сейчас в Лондоне, – не отнимая руки, околдованная ароматом пиренейского снега, отвечала леди Херрд. – Но она скоро приедет, – почему-то добавила она. – Я ей завтра же напишу, – совсем не ожидая от себя этого, закончила леди Херрд.

– Вот и славно, – неожиданно одобрил ее слова барон и так нежно пожал руку, что леди Херрд почувствовала себя на седьмом небе.

А потом был завтрак… Они так весело и так непринужденно провели это утро, что расставаться никому не хотелось. Но барон все чаще стал поглядывать на часы, да и Костин время от времени лез в жилетный карман и доставал серебряный «брегет».

– Все! – на этот раз не вытерла, а промокнула губы развеселившаяся леди Херрд. – Встретиться вечером мы условились, а теперь мужчин ждут дела. Я это понимаю и с легким сердцем вас отпускаю, – картинно-милостиво взмахнула она рукой. – Желаю всяческих удач.

Мужчины, так же картинно делая вид, что идут на это нехотя, встали из-за стола, попрощались и, непрерывно оглядываясь, удалились из зала.

Была ли в этот миг женщина счастливее леди Херрд?! Едва ли. Леди Херрд как попала на седьмое небо, так оттуда и не возвращалась.

«Я ему понравилась, – пело ее растревоженное сердечко. – Неужели это правда, неужели то, о чем я еще вчера не смела мечтать, стало явью?! Еще не стало, – подсказывал здравый рассудок. – Но станет! – стукнула кулачком по столу влюбленная женщина. – Барон Скосырев будет моим!»

Знай Борька об этом решении леди Херрд, он бы цинично подумал: «Кто бы возражал?» – и без лишних слов сдался бы на милость победителя, вернее, победительницы с миллионным счетом в банке.

Между тем наши компаньоны вернулись в свою гостиницу, придвинули кресла к открытой двери балкона, откупорили бутылочку хереса, коротко чокнулись и стали подводить итоги только что проведенной операции.

– Итак, – деловито рассуждал Костин, – леди Полли сражена. Она хоть сейчас готова прыгнуть к тебе в постель. Но ты с этим делом не торопись: помаринуй ее денек-другой, а потом сдайся. У нее должно сложиться впечатление, что это не ты завоевал ее, а она тебя, – наставлял своего друга Костин. – В какой-то мудрой книге я читал, что если женщина чувствует себя победительницей, вернее, покорительницей неуступчивого мужчины, она им дорожит, как полководец взятой крепостью, и будет делать все от нее зависящее, чтобы эту крепость не потерять.