Читать книгу "Нежданное счастье - Барбара Картленд"

Когда герцогиня и Софи поднялись на борт, их встречал лично командир броненосца ее королевского величества «Победоносный», тогда как Титании пришлось плестись вслед за горничной тетки и лакеем, который нес ручную кладь.

На борту их приветствовали сначала командир, а потом и государственный министр[8] Велидоса, коего прислали для того, дабы он сопровождал их вместе с двумя фрейлинами и шталмейстером.

Титания с первого же взгляда отметила, что обе фрейлины преклонного возраста отличаются невыразительной внешностью и несомненной напыщенностью и самомнением. Она поняла, что их выбрали для того, чтобы они сумели внушить Софи всю важность ее положения при дворе в качестве супруги кронпринца и научили ее вести себя во время свадебной церемонии.

Шталмейстером же оказался молодой человек, весьма похожий на грека, в глазах которого, как показалось Титании, поблескивали насмешливые искорки.

Но, к несчастью, Софи, стремясь произвести впечатление, никому не давала и рта раскрыть, а герцогиня уже начала жаловаться на недостатки путешествия на борту военного корабля.

Так получилось, что Титании и прежде доводилось бывать на многих военных кораблях, поскольку их командиры нередко приглашали ее отца подняться на борт в иностранных портах, где встретить англичанина было в диковинку.

Титания рассчитывала, что, как только Софи и тетка устроятся в отведенных для них каютах, сама она сможет невозбранно побродить по кораблю и исследовать его. Тем не менее она послушно держалась в тени, как ей и было приказано.

И только когда тетка и кузина ушли вниз, она вновь поднялась на палубу, где с ней заговорил шталмейстер:

– Вам не терпится отправиться в плавание, мисс Брук?

– Мне нравится выходить в море, – отозвалась Титания. – А еще я очень рада, что не страдаю морской болезнью.

– Если так, то плавание и впрямь будет необычным. Я еще ни разу не пересекал Бискайский залив без того, чтобы все до единой женщины на борту не заперлись в своих каютах.

Титания рассмеялась.

– Уверяю вас, со мной такого не случится.

Шталмейстер хорошо говорил по-английски и вел себя вполне дружелюбно, поэтому Титания обратилась к нему с вопросом:

– Вы не могли бы оказать мне одну услугу?

– Разумеется, я сделаю все, что в моих силах.

– Я хочу выучить язык вашей страны, – сообщила ему Титания, – и при этом не думаю, что это будет так уж трудно, поскольку я свободно говорю по-гречески и понимаю несколько балканских наречий.

Шталмейстер взглянул на нее с нескрываемым удивлением.

– Мне было приказано по возможности обучить леди Софи хотя бы азам нашего языка, но я и понятия не имел, что на борту окажется кто-либо, кто говорит по-гречески.

– Поскольку я еще никогда не слышала велидосского, прошу вас, скажите мне что-нибудь на своем родном языке.

Шталмейстер быстро произнес несколько совершенно непонятных фраз.

– Ну, и что же вы сказали? – осведомилась она.

– Я сказал: «Вы очень красивы, мисс Брук, и могли сойти к нам прямо с Олимпа, так что боги, которых вы оставили одних, наверняка будут скучать по вас».

Титания рассмеялась.

– Неудивительно, что я ничего не поняла. Благодарю вас за комплимент, но, поскольку мы, к несчастью, собираемся не на Олимп, то я хочу выучить как можно больше фраз на вашем языке.

– Очень хорошо, – ответил шталмейстер. – Назначим время для наших уроков?

– Разумеется, и я предлагаю, если вам это удобно, начать в одиннадцать часов утра, каким бы бурным ни оказалось море.

По лицу шталмейстера Титания поняла: он уверен, что она не появится на палубе, пока они будут пересекать Бискайский залив, и понадеялась, что сама не понадобится Софи в это время.

Когда же она вошла в каюту Софи, чтобы узнать, не требуется ли кузине чего-либо от нее, та резко поинтересовалась:

– Где ты была, Титания, и почему это ты не ухаживаешь за мной?

– Прости. Я смотрела, как корабль выходит из порта.

– Что ж, раз мама настояла на том, что Марта сначала распакует ее сундуки, ты можешь начать с моих, пока Марта не освободится.

Титания, не сказав ни слова, принялась разбирать дорожный несессер Софи. Но про себя она подумала, что Софи хотя бы ради приличия могла добавить «пожалуйста».

А уж слово «спасибо» кузина не употребляла никогда, что бы Титания для нее ни делала.

– Если и есть на свете что-либо, что я ненавижу более всего, – продолжала тем временем Софи, – так это плавание по морю. Я знаю, что со мной приключится приступ морской болезни, и потому чем раньше я прилягу, тем лучше.

И хотя Титания заверила ее, что в Ла-Манше шторма не будет, Софи настояла на том, чтобы лечь в постель.

– Я намерена оставаться здесь, – высокомерно заявила она, – вплоть до самого момента нашего прибытия, и спорить со мной бесполезно. Более того, у меня нет ни малейшего желания разговаривать с этими уродливыми старухами, которых прислали, дабы они составили мне компанию.

– Они – твои фрейлины, – предостерегла кузину Титания, – и могут обидеться, если ты откажешься общаться с ними.

– Ну и пусть. Как только я выйду замуж за Фридриха, они станут делать то, что я им скажу. В конце концов, будучи кронпринцем, он имеет очень большой вес в Велидосе.

– А как насчет короля? – осведомилась Титания.

Задавая этот вопрос, она вдруг подумала, что до сих пор о нем почти не вспоминали. Она знала, разумеется, что его зовут Алексиусом и что он приходится старшим братом Фридриху, который собирался жениться на Софи.

Но ни дядя, ни тетка ни словом не обмолвились о короле, что казалось Титании довольно странным.

Впрочем, она сказала себе, что ее любопытство сможет удовлетворить шталмейстер. Уж он-то, по крайней мере, выглядел вполне дружелюбно.

И если никто не помешает их занятиям, она сумеет расспросить его обо всем, что ее интересует.

Командир предоставил свою каюту в полное распоряжение Софи, и именно в ней они отужинали тем же вечером.

Ла-Манш, по которому сейчас шел корабль, был гладок и спокоен, как тот самый пресловутый деревенский пруд, решила Титания. Однако герцогиня заявила, что предпочитает столоваться в собственной каюте, а Софи и так уже лежала в постели.

Таким образом, за столом на ужин собрались командир, государственный министр, коего Титания сочла весьма обаятельным мужчиной, шталмейстер и обе фрейлины.

Дамы почти не говорили по-английски, зато свободно владели французским, что изрядно облегчило Титании общение с ними.