Читать книгу "Глиняный колосс - Станислав Смакотин"

Стук в дверь заставляет отвлечься. Вот на фига я ляпнул Маланье, что завтра на фронт? Теперь греха не оберешься! Ставлю месячное жалованье, что она там!

За дверью точно она.

— Хосподин офицерь… — Лицо у нее почему-то расстроенное. — Я зайду?

Не буду твоей… Жертвой! Не. Бу. Ду!!! Как бы лицо сделать построже?

— Э-э-э… Мал…

Не дожидаясь ответа, она быстро задвигает меня в комнату:

— Хосподин офицерь, вы не серчайте… А я вам в дорожку — пирожков состряпала. Чай, оголодаете в пути, оно и сгодится… Откушаете в вагоне! — Ее глаза почему-то влажнеют. В руке у меня оказывается теплое кружевное полотенце, благоухающее свежеиспеченным тестом.

Маланья, чтоб тебя… Путь через желудок — точно не обо мне! Разве на столе у хирурга!

Свободная рука бессознательно ищет стул, как вчерашнее спасение. Но предательская мебель далеко, и фронт безнадежно открыт.

Неожиданно горничная молча, повернувшись спиной, уходит сама. Оставив меня с рушником и открытым ртом… Уже у самого выхода оборачивается и молча крестит наотмашь. Через секунду — в дверном проеме пусто.

Что может быть обыденнее человека из двадцать первого века, топающего в форме поручика по адмиралтейству на вокзал Владивостока в конце мая девятьсот пятого года? Наверное, только такой же представитель будущего, отправляющийся на русско-японский фронт в штабном вагоне генерала Линевича. Менять там, на войне, ситуацию. С большим фингалом под глазом и неопределенными перспективами. А это — я!

Неказистое здание в стиле фортов времен покорения Америки вовсе не похоже на вокзал. В моем представлении. Скорее, напоминает крепость с двумя башнями, из амбразур которых лихие ковбои должны отстреливаться от наседающих туч индейцев. Те же, в свою очередь, атаковать штурмуемый вокзал улюлюкающими конными лавинами.

Площадь подле конечной станции Транссиба на удивление пуста и малолюдна. Никаких тебе «Эйдарагой, прокачу бесплатно», привычной в моем времени суеты и цыганок с младенцами. Все чинно и лаконично: пара извозчиков и несколько людей в военной форме.

Короткий состав из паровоза с пятью вагонами — единственный на путях, потому направляюсь прямиком к нему. Наверняка первый вагон и есть штабной!

— Господин поручик, вы куда? — Грузного телосложения штабс-капитан в полевой форме останавливает меня возле самого входа. Левая сторона моего лица, естественно, вызывает заинтересованность. К которой, впрочем, я уже успел привыкнуть.

В 3Д-кинотеатр, вместо попкорна — пироги Маланьи!.. Запью, так уж и быть, водкой, так что не парься с кока-колой… Не ошибся я местом, нет?!.

— Смирнов, Вячеслав Викторович. Приписан к штабу Маньчжурской армии, приказано было прибыть к десяти утра на перрон… — Я топчусь, как конь.

— Минуту… — Толстяк на удивление бодро ныряет внутрь.

Вокруг почти никого. Только меня ждут, что ли? Так я вроде бы не опозд…

— Господин поручик, прошу! — Капитан радушно распахивает дверь. — Входите!

Залезаю в вагон и… Обалдеваю. Нет, я, конечно, мало еще повидал тут, в прошлом. Бывал лишь в каютах Рожественского да старших офицеров… Но такой показной роскоши!..

Ноги немедленно утопают в мягком ковре. Пара бесконечных диванов в шелковой обивке теряется в глубине помещения, с потолка гроздьями свешиваются вычурные электрические светильники… Картину дополняют несколько стульев «а ля из дворца», а из огромных зеркал в резных оправах на меня удивленно взирают множественные поручики Смирновы. И это военный штабной вагон?!.

— Генерал ожидает вас, господин поручик… — Толстяк беззаботно ведет меня ко второй половине хазы цыганского барона. — В кабинете.

Впереди пара скучающих холуев в офицерской форме — очевидно, адъютанты — и массивная дверь. Пришли наконец?

— Чемодан можете оставить тут, — любезно предлагает провожатый.

Один из холуев немедленно срывается с места, услужливо выхватывая у меня поклажу.

Прохожу внутрь в ожидании увидеть сокровища майя. Действительно, отличия в убранстве между приемной и покоями присутствуют, да… В сторону роскоши. Здесь и ковры помягче, и люстры похрустальнее… Хотя куда уж, казалось бы… И зеркало в целых полстены. Интересно, как они его сюда затаскивали? Крышу целиком разбирали? Или борт демонтировали, чтобы вошло? Всем фронтом в поте лица работали, поди?

Окна плотно занавешены, и помещение теряется в полумраке. Потому я не сразу замечаю в дальнем конце две фигуры за массивным столом. Вытягиваюсь, как положено:

— Ваше превосходительство, поручик по адмиралтейству Смирнов к месту назначения прибыл!

— Проходите, поручик, не стесняйтесь… Сюда, к столу, молодой человек! — Слова явно принадлежат Линевичу.

Ага… Не хватает еще «идите на мой голос»: немудрено ведь заблудиться…

Пока пробираюсь на звук, стараясь не утонуть в засасывающем ворсе, один из присутствующих подымается, вроде как откланиваясь.

— …Алексей Николаевич, и кстати… Представляю вам нового члена штаба. Прошу любить и жаловать!

Поднявшаяся фигура поворачивается лицом, превращаясь… Превращаясь… Я почему-то вновь безнадежно краснею. И есть отчего. Поворачивается, становясь, в общем, генералом Куропаткиным. Выписанным словно с фотографии из Википедии. Того самого папам одной известной мне особы. При воспоминании о вечерней прогулке с которой под цветущими акациями вдруг безнадежно начинает щемить сердце. Нет, до родственников нам, конечно, еще далековато, но…

Куропаткин почему-то тоже смотрит крайне заинтересованно. Подозревает что? Не-не-не! Да, Алексей Николаич… Я ни сном ни духом! Вот те истинный крест! Погуляли чуть-чуть, осмотрели ночной Владивосток… Интересно ведь! Корабли разные на рейде… Луна опять же красивая… Короче, проводил — и все!..

Смерив меня с ног до головы придирчивым взглядом, генерал молча протягивает руку. Которую и жму почему-то с превеликим почтением. Сам себе внутренне удивляясь: «Это что еще за подхалимаж? Шерше ля фам — в действии? Не ожидал, Вячеслав…»

Впрочем, разбираться в перипетиях девичьего сердца дочери тот, похоже, не намерен. Во всяком случае, пока: обменявшись со мной рукопожатием, молча направляется к выходу.

Линевич с силой давит кнопку вызова. Представляющую собой этакого стимпанковского монстра, напоминающего будильник с пипкой на конце. Агрегат, судя по уходящему вниз проводу, явно должен быть электрическим. Наверняка у адъютантов за дверью сейчас должна завыть сирена о воздушной тревоге!

Проходит несколько томительных секунд, но ничего не происходит. Явно раздраженный, генерал с силой ударяет по пипке.

— Ваше превосходительство? — появляется в дверях толстый капитан.

— Передайте, что отправляемся. Пусть трогают!

Дождавшись, пока за тем закроется дверь, сухонький старичок живо берет быка за рога.