Читать книгу "Западня - Пьер Алексис Понсон дю Террайль"

– Вы что же, отвергаете мое предположение?

– Начисто, – ответил Танкред, полагая, что перед ним обыкновенная шутница, которых можно нередко встретить на костюмированном балу.

– Почему? – спросила дама.

– Потому что вы поклялись заинтриговать нас этим вечером во время маскарада, и я должен признать, вам это прекрасно удалось. Но это еще не значит, что вы поступаете правильно, продолжая над нами насмехаться, хотя, если быть откровенным до конца, этот ужин является не чем иным, как естественным продолжением костюмированного бала.

– Напрасно вы шутите.

– Полно вам!

– Послушайте! – продолжала молочница. – Эрмина де Женуйяк несчастна в браке?

– Что до этого – то да.

– Вечером де Сентак говорил с этим персонажем, который открыто продемонстрировал вам все свои способности?

– Да.

– И вы даже не желаете спросить, как я узнала о вещах, всецело подтверждающихся вашим собственным рассказом?

– Боже мой, мадам, то, о чем я только что поведал, ни для кого не является тайной. Завещание старого Самуэля наделало много шуму. Что касается конкретных деталей, то здесь достаточно было найти подход к нотариусу, который его составлял, или к его писарю…

– Прошу прощения, сударь, но я вынуждена вас перебить.

– Вы обиделись?

– Да, и хочу добавить, что не давала вам права меня оскорблять.

Эти слова были произнесены с таким достоинством и таким тоном, что Танкред тут же раскаялся в своих неподобающих речах.

– Вы сами, сударь, – продолжала молодая дама, – ведете себя так, будто мы все еще находимся на костюмированном балу, будто вы не видели моего лица.

– Примите мои извинения, мадам.

– Господин де Мэн-Арди, запомните: о господине де Сентаке мне известны сведения, которые, обнародуй их я или кто-то другой, причинили бы семье вашего брата неизмеримые страдания. Но я не считаю, что сегодня, в этот день и час, должна ими с кем-то делиться.

– Но, мадам! В конце концов, вы меня пугаете.

– Нет, я просто говорю вам, этот человек способен на все: на десять гнусностей и двадцать преступлений.

– Значит, вы его хорошо знаете?

– Не думайте, что на балу мы с вами столкнулись случайно. – продолжала молодая женщина, не отвечая на несколько дерзкий вопрос Танкреда. – Я искала встречи с вами и нашла ее. И это приглашение на ужин я, можно сказать, вырвала сама, а вы даже ничего не заметили. Выражаясь языком шулеров, я проделала с вами что-то вроде карточного фокуса.

Танкред с друзьями не упускали из ее разговора ни единого слова.

– Неужели вы всерьез думаете, что я попросила вас собрать полдюжины крепких и храбрых молодых людей только для того, чтобы сбросить безногого калеку с трона? Ведь об этом можно было попросить и первого встречного.

– Тогда какую цель вы преследовали?

– Я сделала это для того, чтобы вечером оказаться вместе с вами в безопасном месте и рассказать то, что вам так хочется знать.

– Если это правда, мадам, – молвил Гонтран, – то ума вам не занимать.

– Значит, над жизнью Франсуа Давида, кузена мадемуазель де Женуйяк, нависла угроза? – в свою очередь спросил Танкред.

– Да.

– И вы утверждаете, что эта угроза исходит от господина де Сентака?

– Добавлю, что, когда маленький кузен мадам де Сентак умрет, опасность будет угрожать уже ей самой.

– Неужели Сентак решится на то, чтобы убить жену?

– Даже не сомневайтесь.

– Послушайте, мадам. То, что вы нам рассказали, очень серьезно. Признаюсь, ваши слова, очень похожие на правду, оказали на меня живейшее впечатление. Но чтобы убедить людей строгих и обстоятельных, этого недостаточно, ведь мы не юные безумцы, явившиеся на бал-маскарад, мы пятеро поборников справедливости, которым вы, если я правильно понял вашу мысль, рассказали о готовящемся преступлении.

– Совершенно верно.

– Попытаюсь проследить за вашей логикой дальше: по всей видимости, вы сказали себе, что органы правосудия и полиция, с учетом состояния и общественного положения обвиняемого мной человека, отнесутся к вашим откровениям крайне скептически. А раз так, то лучше обратиться к бесстрашным молодым людям, у которых достаточно времени, чтобы последить за этим человеком, достаточно денег, чтобы противостоять де Сентаку, если ему вздумается задействовать свои финансы, и, наконец, достаточно смелости, чтобы не отступить ни перед чем, не дрогнуть ни перед какой опасностью.

– Вы все поняли правильно. Ну так что? Станете поборниками справедливости?

– Мадам, перед тем как ответить, позвольте задать вам несколько вопросов, – сказал Танкред, жестом успокаивая пыл друзей, стремившихся поскорее взяться за выполнение миссии, которую им предлагали, и которая тешила их самолюбие, в точности соответствуя жажде приключений, охватывающей каждого молодого человека в возрасте от двадцати до тридцати лет.

– Я вас внимательно слушаю.

– Во-первых, мадам, вы должны понимать, что с этой минуты и речи быть не может о жеманстве. К тому же мы освобождаем себя от обязательств не обращаться к вам с расспросами.

– Которые вы взяли на себя, посчитав, что встретили на балу женщину, не возражающую, чтобы за ней приударили?

– Совершенно верно. Поэтому, с вашего позволения, я осмелюсь поинтересоваться, кто почтил мой дом своим присутствием?

– Сударь, я согласна ответить на ваш вопрос, но сначала позвольте мне попросить вас…

– О чем же?

– Вы дадите слово чести, что никому не расскажете, кто я.

– Конечно! Что до этого, то…

– Даже матери, даже невесте, если она у вас есть, даже возлюбленной, если ей придет в голову поинтересоваться событиями, свидетелями или даже действующими лицами которых вы стали.

– Мадам, эта мера предосторожности представляется мне несколько излишней.

– Нет, сударь, – возразила молодая женщина. – Позвольте вас заверить, что любая неосторожность с вашей стороны, как и любая оплошность с моей, могут стоить жизни не только мне, но и другим людям.

– Тем не менее, мадам, – сказал Гонтран де Кастрак, – согласитесь, что в той партии, которую мы начинаем и которая, исходя из скрывающейся за вашими словами угрозы, обещает быть весьма нелегкой, нам не пристало играть роль простаков, не знающих, с кем и почему они имеют дело.

– Не спорю.

– Мы вас никогда в глаза не видели, в то время как вы знаете нас очень хорошо. И мы как люди благоразумные хоть и не опасаемся ловушки в вашем предложении, но все же можем заподозрить, что она за ним скрывается.

– Ловушки, господа? – воскликнула молодая женщина. – Но я могу предоставить гарантии своей искренности!