Читать книгу "Волшебница Колдовского мира - Андрэ Нортон"

В этой палатке тоже были полоски газа с плененными существами, но на низком столе, вышина которого показывала, что перед ним либо стояли на коленях, либо сидели скрестив ноги, но только не на стульях, сиял еще и хрустальный шар.

Войдя, я увидела, что этот свет, который, казалось, плавно кружился в шаре, горел с яркостью маленького солнца.

— Добро пожаловать, дочь!

Акцент был архаичным по стандартам Эсткарпа, но слова не были бормотанием, какое я слышала до сих пор в этом лагере. Я опустилась на колени перед шаром, не понуждаемая проводницей, а просто, чтобы лучше видеть говорящую.

У людей Древней расы не заметны признаки старости, хотя их век долог. Я видела всего одну или двух Мудрых женщин, на которых это было ясно видно. Я подумала, что ссохшаяся, согбенная женщина, которая сидела по другу сторону стола, наверняка очень близка к смерти.

Волосы ее были белыми и редкими, не скрученными и зашпиленными в стиле женщин племени, они были заплетем в косы, и я тоже узнала их, потому что это была обычная прическа Мудрых женщин.

Только на ней не было длинной мантии, какие носят волшебницы. На плечах старухи был надет меховой плащ, распахнутый так, что видно было ожерелье с подвеской из одного большого камня, висевшего между обнаженными грудями, которые теперь стали просто лоскутами жесткой кожи. Лицо ее не было широким и толстогубым, как у других из племени, а узким, с четкими чертами, какие я видела всю жизнь, но только изборожденным морщинами и с глубоко запавшими глазами.

— Добро пожаловать, дочь, — повторила она.

Она протянула руки. Я должна была дополнить это древнее приветствие — положить свои ладони на ее, но не могла, так как мои руки были связаны. Она повернулась к моей проводнице и резко сказала что-то. Та поспешно наклонилась ко мне и разрезала ножом веревки на моих руках.

Я неуклюже подняла затекшие руки и коснулась горячих и сухих ладоней. Некоторое время мы оставались в этой позе, и я не пыталась увильнуть от мозга, который прощупывал мой мозг и узнавал мои воспоминания, мое прошлое, как будто это все было записано в свитке.

— Значит, такой способ! — сказала она в моем мозгу.

Я приняла эту мысль так ясно, как не удавалось даже с Килланом и Кемоком.

— Но так не может оставаться, — продолжала она. — Я чувствовала твое присутствие, дочь моя, когда ты была еще далеко. И я включилась в мозг Сокфора — не открыто, а как будто он сам надумал искать тебя.

— А мои братья? — резко перебила я.

Может ли она со своей силой сказать мне вся правду?

— Живы ли они?

— Они мужчины, что мне до них! — ответила она с давно известной мне надменностью. — Если бы ты умела читать в кристалле…

— У меня нет больше Власти, — сказала я ей.

Впрочем, она и так уже знала об этом.

— Сон — это не смерть, — уклончиво ответила она. То, что спит, может проснуться.

Ее слова были как эхо слабой надежды, с которой я выехала в Эсткарп. Я не только боялась, что моя пустота может наполниться Злом, но и жаждала снова вернуть себе хоть часть того, что у меня было отнято.

— Ты можешь это сделать? — спросила я ее.

Я не особенно верила, что ответ будет положительным. Я чувствовала в ней радость, гордость и еще какие-то эмоции, так глубоко спрятанные и такие мимолетные, что не могла их прочесть. Превыше всего была гордость, и она же сквозила в ее ответе:

— Не знаю. Нужно время, но его быстро можно сосчитать, перебирая бусинку за бусинкой.

Она шевельнула рукой и покачала передо мной браслетом из бус, которые были нанизаны на некотором расстоянии одна от другой. Бусины были гладкие, холодные, но успокаивали, если их перебирать. Мудрые женщины пользовались ими, чтобы управлять эмоциями, или для контроля памяти.

— Я стара, дочь моя, и часы для меня идут быстро. Но то, что у меня есть — твое.

Я была вне себя от радости, получив такое предложение помощи, и не подумала даже, что могу подпасть под ее чары. Я расслабилась и чуть не плакала от счастья и доверия, потому что она обещала мне то, чего я больше всего желала. Возможно, какой-то налет чар Дензила остался во мне, и поэтому я слишком легко поверила тому, во что хотелось верить, и забыла об осторожности.

Итак, я осталась у Утты и сделалась членом ее дома, воспитанницей и «дочерью».

Это был дом, вернее, палатка женщин, могущих стать Мудрыми женщинами. Я ничего не знала о прошлом Утты кроме того, разумеется, что это не ее настоящее имя.

У адепта не одно имя, потому что, зная его настоящее имя, можно получить над ним власть более сильную, чем его собственная.

Я так и не узнала, каким образом она попала в эту группу бродячих охотников. Знала только, что она живет с ними несколько поколений их короткой жизни и стала их богиней и легендой.

Время от времени она выбирала «дочерей» служить ей, но в этом племени ни у кого не было врожденного дара, который можно было бы усилить, и ей никак не удавалось найти кого-либо, кто мог хотя бы частично взять на себя ее обязанности или понять ее потребность в единомышленнике.

Она была очень одинока.

Я рассказала ей все о себе не вслух, а она читала мои мысли. Ее ничто не интересовало в остальном мире. Она давно сузила свой мир до границ этого племени и теперь не могла и не хотела снимать с себя оковы, надетые ей самой.

Я надеялась, что она поможет мне получить утраченное, и она ухватилась за мысль сделать из меня нечто подобное тому, чем я была раньше.

Глава 4

Вупсалы — так эти скитальцы называли себя — имели очень смутные представления о своей истории. Из того, что я слышала за время пребывания у них, ничего даже не намекало на то, что они когда-либо были оседлыми, даже во времена, когда Эскор был спокойной страной. У них были торговые инстинкты, и Утта в ответ на мои вопросы говорила, что они, вероятно, были бродячими торговцами, скотоводами или чем-то в этом роде до того, как свернули на варварскую тропу охотников.

Их обычные места кочевий были далеко на западе. Сюда они пришли из-за налетов более сильного народа, который разбивал их отряды и сильно уменьшил кланы. Я также узнала от Утты и ее прислужниц, что на востоке на расстоянии многодневного перехода — по стандартам племени — есть другое море или вообще широкое водяное пространство, откуда пришли те их враги.

Они, как и салкары, жили на кораблях.

Я пыталась получить ответ, более точную информацию, рисуя карту, но то ли они и в самом деле не имели таких сведений, то ли из-за какой-то природной осторожности сознательно путали, так что подробностей не удалось узнать.

Им было тревожно на западе, неуютно, но они не могли осесть здесь и только бесцельно бродили у подножий гор, оставаясь на одном месте не больше дней, чем пальцев на руке. Они были столь примитивны, что, считали только на пальцах. Но, с другой стороны, они были удивительными работниками по металлу. Их украшения и оружие были не менее изящными и красивыми, чем те, что я видела в Эсткарпе, только рисунки более варварские.