Читать книгу "Закон популярности - Елена Усачева"

Ниже шел столбец с фамилиями, и напротив каждой какое-нибудь словосочетание. Чаще всего встречалась фраза «замкнутая система».

Его фамилия была написана черной ручкой, и рядом с ней стояло три восклицательных знака.

– Что это?

Он не слышал, как Ольга Владимировна вошла, но почему-то был уверен, что она уже в кабинете.

– Ребята писали, кто с кем дружит, или хотел бы дружить, или кому доверяет. Когда трое указывают друг на друга и больше их никто не выбирает, то это называется «замкнутая система». Это не очень хорошо, ведь получается, что больше эти ребята никому не интересны.

– Что это? – Андрюха ткнул пальцем в свои восклицательные знаки. Чьи-то там «замкнутые системы» его не интересовали.

– Кого назвали больше всего, считается «звездой», – Ольга Владимировна упорно игнорировала вопросы Васильева. – «Звезд» у вас в классе двое. – Андрюха на секунду задержал дыхание, готовясь к тому, что назовут его и, может быть, Быковского. – Беленькая у девочек и Гребешков у мальчиков.

– А я кто? – Васильев забыл выдохнуть и закашлялся.

– К сожалению, тебя не выбрал никто, только ты сам, – психологиня попыталась смягчить голосом тяжелый приговор, но произнесла она это все равно жестко. – Это называется «изолируемый».

– Что? – От неожиданного заявления в голове у Андрюхи все перемешалось.

– А так как ты, судя по всему, считаешь себя лидером, то я и хотела с тобой поговорить.

Ящик на его пути попался случайно. Он кулаком стукнул по выдвинутой полке, та с грохотом въехала в стол, внутри нее что-то загремело.

Васильев успел пройти вдоль стола, когда в голове у него забилась, заорала тревожная мысль.

Что может звенеть в ящике, где лежит только бумага?

Ольга Владимировна улыбалась, уверенная в том, что ее метод общения с подростками сработал. Но Андрюху никогда не волновали чужие проблемы. А сейчас и подавно.

Он метнулся обратно, рванул на себя правый ящик, выдергивая его из пазов. Полка шваркнула по блестящей обшивке других ящиков и глухо стукнулась острым краем в линолеум пола. Зазвенели, выпадая, несколько желтых ключей на больших медных колечках. Точно таких же, как тот, что все еще находится в батарее!

В дикой ярости Васильев пнул ногой рассыпавшиеся ключи и бросился на выход. По дороге он с невероятным наслаждением рвал листок с результатами.

Изолируемый, говорите? Он им устроит такую изоляцию – мало не покажется!

А психологиня-то какова! Пошутить с ним решила! Маленького нашла! Подсунула ему другой ключ. Да он вообще этот кабинет взорвет! Заколотит дверь, она в него больше никогда не войдет, и ее бесконечные бумажки сожрет плесень!

Андрюха выскочил на улицу и только здесь смог спокойно вздохнуть.

С ним происходило что-то странное. Медленно, как бы нехотя, в его душе сдвинулся тяжелый валун, качнулся, размышляя, в какую сторону ему упасть, на секунду замер и покатился вниз, каждым своим ударом причиняя невероятную боль. За этим камнем потянулись другие, более мелкие, и вот уже обвал, набирая силы, полетел вниз, погребая под собой измочаленную Андрюхину душу.

Васильев ссутулился, надвинул капюшон куртки на нос и медленно побрел к центральным воротам. А за ним рушилась ненавистная школа. В нее летели ядерные ракеты, падали самолеты, врезались танки, где-нибудь в подвале громила все к чертовой бабушке тонна динамита, прорывалась подземная канализация, и оставшуюся от здания воронку заполняла мутная вода.

Значит, никто из их класса не хочет с ним отправляться на необитаемый остров? Ну, Рязанкина – понятно, обиженную из себя строит. Курбаленко – фиг с ней, прилипла к Быковскому и пускай там сидит. Маканина с Беленькой так просто его ненавидят. Но все остальные-то чего? Волков, Гребешков, Когтев, Ротов? Пашки не было, уж он-то точно его написал бы! А Сидоров? Сидоров чего себе думал? Куда он без Васильева? Генку вообще в классе заметили только потому, что Андрюха пару раз облажался.

Нет, ну чего они себе возомнили? Думают, проживут без него? А вот ни фига подобного! Сдохнут.

Нет, эта толпа не сама решилась на такой шаг. Их подговорили. Кто-то знал заранее, что придет психологиня и проведет тест. Знать мог Гребешков. У его папани денег до фига, он кого угодно купит. Хоть Червякова, хоть всю школу. Все сходится. Гребешков заранее знает про тест, договаривается, что все пишут его – и вот уже Юрка первый парень на селе. Гагарин, блин, недобитый. То-то он так победно на него смотрел, ручку Ксюхе дал. Типа благородный. Да у него благородства – кулек с дыркой. А эта дура Рязанкина купилась, ручку взяла, провожать его за собой потащила. Дешевка!

В том, что большинство в классе за него, Андрюха не сомневался. Он был яркой личностью, его нельзя было не любить. Да он кого угодно заставит вокруг себя на цыпочках ходить. Стоит только свистнуть, и все девчонки приползут к нему на коленях. Как же не вовремя-то Рязанкина на него обиделась. Сейчас бы она была как нельзя кстати!

Дома Васильев прямо в ботинках прошел в свою комнату и упал на кровать. Ему было обидно, что с ним так поступили. Подумаешь, пару раз лопухнулся, погнал волну, переборщил. С кем не бывает! Люди не ангелы, все ошибаются! И тут вдруг весь класс решил объявить ему бойкот.

Эх, жаль, он порвал бумажку и не посмотрел, какие результаты у других. Он не один должен был быть в позиции изолируемого. Туда вполне могли попасть еще полкласса. Кому нужна эта малахольная Смолова или ненормальная Маканина? А дебил Когтев? А недалекий Ротов? Да та же самая Рязанкина? Ее же все ненавидят. Она к нему прилипла, чтобы хоть немного побыть на виду, погреться в лучах его славы.

Нет, нет, все не так. Это просто начало четверти, и все немного забыли, кто такой Андрюха Васильев и что без него они никуда!

Кто первым сказал, что новогоднюю вечеринку надо делать закрытой и не звать всякий сброд? Он. Кто с самого начала говорил, что Гараеву надо гнать подальше от Павла? Он. Не послушались? Получайте. Теперь мамаша Быковского носится по школе и требует черт знает что.

Васильев резко сел на кровати!

Не могло так получиться, чтобы про него забыли. Лажу гонит психологиня. С ключом обманула, и здесь фуфло подсунула. А он-то никак не мог понять, почему она так настойчиво требует, чтобы Васильев пришел к ней и был при этом один. Это же ясно, как день. Если с ним придет хоть кто-нибудь, он тут же раскусит ее с Червяковым маневр. Наверняка в каждом втором листочке фамилия Васильева была. Эх, жаль, он не посмотрел сами листочки, можно было бы сейчас голову над этим не ломать. Это математик все подстроил. Ему давно уже мозолит глаза Андрюхина власть над классом.

Ну что же, он ему устроит веселую жизнь.

Васильев скинул ботинки, забросил в угол куртку и щелкнул по клавише включения на компьютере. Другой рукой он с пульта включил музыкальный центр, и квартира утонула в навалившемся на нее грохоте.