Читать книгу "Крест и Король - Гарри Гаррисон"

Но все было по-другому в этой стране германских князей-архиепископов. Здесь поддерживался порядок. Советчиков подбирали за их ум и образованность. Практические вопросы решались безотлагательно, и те, кто разбирался в них, всячески приветствовались. И природные запасы здесь были гораздо богаче. Эркенберт знал, что удостоился величайшего внимания Гюнтера просто потому, что распознал в деньгах архиепископа серебро высокой пробы и спросил, где оно добывается. В новых шахтах, ответили ему, в горах Гарца. Ну, а человек, умеющий очищать серебро и отделять от него примесь свинца, здесь всегда в цене.

«Да, – подумал Эркенберт. – Мне нравятся эти люди. Я хочу, чтобы они приняли меня как своего». Но примут ли? Эркенберт уже ощутил их отчаянную гордость своим происхождением и языком и знал, что он – чужой. Он был невысоким, да еще и темноволосым, а они ценили рослость и светлые волосы, считая их своим отличительным признаком. Может ли быть так, что его судьба – здесь? Эркенберту нужен был знак.

Лучи послеполуденного солнца неумолимо ползли по аналою и полкам с книгами. Отвернувшись от окна, Эркенберт увидел их сияние на открытой странице. Поблескивал золотом обильно украшенный инициал, выполненный в виде фантастического рисунка переплетенных змеиных тел, сверкающих серебром и рубинами.

Это английская работа, подумал Эркенберт. Он заново осмотрел гигантскую Библию, которую прежде листал, интересуясь только текстом, а не ее оформлением или происхождением. Определенно английская работа, и притом из Нортумбрии. Может быть, и не из Йорка, а из Вермута или scriptorium великого Беды из Джарроу тех времен, когда еще не пришли викинги. Как эта Библия попала сюда?

Как сюда пришло христианство? Для Карла Великого Гамбург и Бремен были языческими городами. Веру принесли сюда английские миссионеры, люди одной с ним крови, благословенные Уиллиброрд, Уинфрит и Уиллебальд, ниспровергатель идолов. «Мои соотечественники передали им великий дар, – сказал себе Эркенберт в приступе гордости. – Христианское учение и знания, как ему следовать. Если кто-нибудь попрекнет меня моим происхождением, я напомню об этом».

Эркенберт аккуратно вернул драгоценные книги на полки и вышел. Арно, советник архиепископа, сидел на скамье во дворике. При появлении маленького дьякона он поднялся.

– Ну как, брат? Ты удовлетворен?

Эркенберт улыбнулся в приливе уверенности и энтузиазма:

– Полностью удовлетворен, брат Арно. Можешь считать, что преподобный Римберт обратил в свою веру первого иностранца. Благословен тот день, когда он рассказал мне об этой величайшей из реликвий.

Арно улыбнулся, возникшее было напряжение спало. Он уважал маленького англичанина за ученость и проницательность. И в конце концов – разве англичане не разновидность тех же самых саксов?

– Ну что ж, брат. Не заняться ли нам богоугодным делом? Поисками Святого Копья?

– Да, – с чувством откликнулся Эркенберт. – А потом делом, ради которого Копье было послано – поисками подлинного короля, нового римского императора на Западе.

* * *

Шеф валялся на спине, по временам проваливаясь в полудрему. Флот должен был отправиться в плавание следующим утром, и судя по всему, что Бранд рассказывал о трудностях морской жизни, спать следовало при каждой возможности. Но вечер выдался трудным. Шеф обязан был принять всех своих капитанов, десять английских шкиперов, которых с трудом подобрал, чтобы командовать минетными кораблями, и сорок с лишним викингов Пути, которые вели его обычные суда. Пришлось произнести много тостов и не забыть при этом никого из них.

Потом, когда он от них отделался и надеялся доверительно потолковать с Брандом, оказалось, что его выздоравливающий друг пребывал в дурном настроении. Он отказался идти с Шефом на «Норфолке», предпочитая свой собственный корабль и команду. Он утверждал, что не будет удачи, раз так много людей во флотилии не знают haf, – слов запретов, с помощью которых моряки избегают прямо упоминать о всяких сулящих беду вещах вроде женщин, кошек или священников. Обнаружив, что покинут даже Торвином, который собирался плыть на «Норфолке», Бранд снова пустился пересказывать мрачные легенды своей родины, в основном о невиданных морских тварях, о русалках и марбендиллах, о людях, которые разгневали эльфов из шхер и были превращены в китов, а под конец – легенду о нечестивце и безбожнике, чья лодка исчезла в морской пучине, схваченная длинной рукой, покрытой серыми волосами. На этом Шеф прервал беседу. Сейчас он лежал, со страхом ожидая, что ему привидится во сне.

* * *

Когда пришел сон, Шеф сразу понял, где он очутился. Он попал в Асгард, обитель богов, и стоял он как раз перед самым большим зданием Асгарда, Вальгаллой, домом Одина для героев. В отдалении, хотя все еще в пределах Асгарда, виднелась обширная равнина, на которой разыгрывалась какая-то хаотическая битва: бой без линии фронта, в котором каждый бился против всех, сраженные то и дело падали, обливаясь кровью.

День шел, а люди падали и больше не вставали. Бой распался на ряд поединков. Побежденный умирал, победитель находил себе нового противника. Под конец остался один-единственный человек, жестоко израненный и опирающийся на огромный окровавленный топор. Шеф услышал неясные отдаленные выклики «Хермот!», «Хермот!»

Мертвые стали подниматься, их отсеченные руки и ноги прирастали вновь, зияющие раны затягивались. Помогая друг другу подняться, убивавшие друг друга воины со смехом вспоминали, как это происходило. Постепенно они выстроились в ряды и маршем направились к огромному зданию, шеренгами по двенадцать и длиной колонной в тысячи бойцов. Во главе шел воин с огромным топором. Они обогнули здание в нескольких футах от незамеченного Шефа, свернули влево и, не смешав рядов и не сбавляя шага, направились в здание через двухстворчатую дверь, ныне широко распахнутую. Дверь захлопнулась. Свет даже в Асгарде начал меркнуть. Изнутри послышался шум пирующих.

Тут к дверям проковылял человек в грубой одежде. Глядя на него, Шеф понял, что только в Асгарде такое создание могло бы жить. Его туловище было разорвано надвое, и верхняя половина раскачивалась без всякой связи с ногами. Ребра были широко распластаны наружу, талия расплющена, словно растоптанная каким-то массивным животным. Из-под одежды торчали развороченные внутренности.

Он дошел до ворот Вальгаллы и уставился на них. Изнутри раздался голос, один из тех могучих голосов, которые Шеф слышал раньше: недовольный и циничный голос его собственного патрона – или отца – бога Рига, покровителя ловкачей и обманщиков. Нет, голос холодный и скрежещущий. Это хозяин дома, подумал Шеф. Это сам могучий Один.

– Кто прислал тебя, человечишка? – произнес голос.

Шеф не мог услышать глухой ответ, но владелец голоса услышал его.

– А, – произнес голос, – узнаю его работу. Среди моих героев для него найдется местечко. Когда придет время.

Распластанный человек заговорил снова и снова беззвучно.