Читать книгу "Тень берсерка - Валерий Смирнов"

— А кто это нарисован?

— Гарик, я же тебе говорю, Бог-отец. В юном возрасте, правда, но так положено. Зато он Вечно Живой. Один во Вселенной. Бери, пока я добрый.

— Спасибо, папуля, — осторожно принял бесценный дар Гарик и умчался хвастать перед Сабиной, как ему удалось расколоть глупого папашу на такой бесценный предмет.

А чего с ребенка взять, кроме малокалиберного «Вальтера»? Сейчас другие приоритеты, чем во времена его хорошо розового детства, вот он и повелся на октябрятскую звездочку. Кто такие октябрята, Гарик не знает, о комсомольцах не подозревает, о пионерах, правда, наслышан, но не более того. Все благодаря школе. Им учителя чего-то там по новой программе втолковывают, а учебник «Родная литература» еще при прежней власти выпущен. Мало того что эта литература уже вроде бы и не родная, в том учебнике, сам видел, такие произведения подобраны... Дети мозгами своими неокрепшими и то соображают: если календари, может, и не все врут, то учителя — без сомнения. Педагоги на уроках нашу великую революцию в качестве трагедии трактуют, коллективизацию и энтузиазм первых пятилеток с дерьмом мешают, зато в учебнике — все наоборот. Тут тебе и Шолохов, и Фурманов, и Гайдар, и Багрицкий со смертью пресловутой пионерки, стоит удивляться, чего из наших деток вырастет при таком-то подходе к неокрепшим умам. Уже, кстати, повырастало, да так, что стремление Гарика стать киллером можно считать само собой разумеющимся. Как и мое желание побывать в славном городе Косятине.

Ведь именно в этом городе, кроме прочих достопримечательностей, родилось в свое время великолепное предложение переименовать октябрят в груденят. Это не анекдот, а такая же правда, как и то, что заповедь «Не убий!» принадлежит РУХу. Сам видел, на телевизионном экране, вместе с «Не укради!» за подписью Черновола. Дивны дела твои, Господи, вот отчего в тебя не верю, хотя сегодня это так модно, как прежде поклоняться Вечно Живому. Тому самому, которого сейчас многие его бывшие страстные обожатели именуют наиболее расхожими в стране словами...

— Дорогой, у тебя сегодня много работы? — вошедшая в столовую Сабина попыталась сделать вид, что позабыла о моих упреках. — О чем ты думаешь?

— О работе, естественно. У меня сегодня полно дел, — отсекаю возможные предложения насчет провести вечер вместе с супругой в компании ее расфуфыренных подруг, ведущих интеллектуальные беседы о Брамсе, бриллиантах и нарядах от Версаче.

— А что у тебя сегодня? — позволяет себе перейти границу дозволенного жена, пользуясь моим благодушным тоном.

— Сегодня у меня важная сделка. Вполне возможно, придется задержаться. Представляешь, мне предстоит разбартеровать местами экспонаты мавзолеев Ханоя и Улан-Батора.

— До Красной площади еще не добрался? — зло выдохнула Сабина.

— Там и без меня желающих — толпы. Кстати, спасибо за кофе. Если захочешь покончить с собой, одной чашки вполне хватит.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

«Человек предполагает, а Марина располагает», — подумал я, когда в кабинет вместо руководителя пресс-группы Игоря Бойко мягкой кошачьей походкой вошел донельзя измученный катастрофой Чернобыля господин Афанасьев. После ликвидации последствий аварии Афанасьев сперва подался в бизнес, вместо денег заработал к уже имеющемуся званию капитана войск особого назначения кличку Челнок, а затем перешел на работу в охранное агентство с невинным названием «Снежинка», которым руководит самый настоящий генерал. В отставке, правда, но все равно полный придурок.

По-настоящему «Снежинкой» командует Афанасьев, зато генерал Бабенко так активно раздувает щеки в кресле руководителя, будто способен на большее, чем получать хорошую зарплату неизвестно за что.

— Здорово, командир, — бабахнул басом Челнок, с трудом размещая свое тело в стандартном кресле. Несчастный человек, вот до чего его радиация раздула, одной рукой с двухпудовкой играется и не потеет.

— Здравствуй, капитан. Есть дело. Не к тебе, правда...

— Отчего так?

— Фигурка у тебя заметная, — втолковываю Челноку то, о чем бы он мог и сам догадаться, — в определенных кругах хорошо срисованная.

— Это плохо?

— В данном случае.

— О чем тогда говорить? — деланно пожал плечами ветеран Советской Армии.

— Как о чем? Разве есть дело более важное, чем забота о человеке? Не переживай, о тебе речи нет. А вот твоим подчиненным надо бы отдохнуть. Человек пять охотников подберешь?

— У меня этих охочих куда больше, — разоткровенничался Афанасьев, — забыли, когда отдыхали.

— Только учти, это должны быть настоящие охотники.

—- То есть? — непонимающе посмотрел на меня Челнок.

— В смысле любители охоты. С зарегистрированными стволами, само собой разумеется, состоящие на учете в охотобществе. И не в Южноморском, самое главное. Понял?

— Да. Их задача?

— Им нужно выехать на охоту в Косятин. А то, понимаешь, сезон закрывается в феврале, самое время на зайчика сбегать, лицензией на кабана разжиться... Знаешь где?

Афанасьев молча качнул головой.

— Очень хорошо. Для зайца, конечно, им патронов — «четверки» хватит, а кабан — совсем другое дело.

— Верно, командир. Жакан нужен, пуля.

— Картечь надежнее. Да, охота из опасных, надеюсь, оружие будет соответствующим?

— Карабины?

Теперь пришла очередь мне кивать головой, только в явно отрицательном смысле.

— Нарезное оружие — это, конечно, неплохо, только вот беда — карабин для картечи не приспособлен, а что пуля экспертизе поддается — слабое утешение. В общем, мне кажется, для предстоящей охоты в самый раз гладкоствольные ружья. Не двустволки, а «помповики», всякие-разные шестизарядные «Маверики» или, еще лучше, восьмизарядка «Винчестер» с откидным прикладом при пистолетной рукоятке. Есть такие?

— Поищем. В нашем хозяйстве чего только не найдешь, — ухмыльнулся чернобылец.

— Только смотри, чтобы документы были в порядке. Паспорта, охотничьи билеты. Законы надо соблюдать. Сотни патронов на человека хватит даже при активной охоте. Кроме финансовых, вопросы есть?

— Есть, командир. Кому подчиняется группа... ну, в смысле, руководитель охоты положен. Согласно правилам.

— Так коммерческий директор тоже туда собирается. Только позже.

— Ясненько-понятно, — привстал из кресла Челнок, — да... «Этот старый козел требует, чтобы ты поспешил. Так орал, стекла в кабинете дрожали...

— Надеюсь, ты не плюнул в своего непосредственного руководителя, лишь бы он утонул раз и навсегда?

Челнок заржал с такой силой, что теперь уже я стал переживать за состояние стекол в собственном кабинете.

— Нет, командир, — булькающим басом поведал Челнок, — я, как ты учил... Мол, слушаюсь, товарищ генерал! Служу Советскому Союзу! Но учти, он к тебе порывался, в общем...