Читать книгу "Я – лучшая! Пособие для начинающей эгоистки - Лада Лузина"

Говорят: «Машина должна ездить. Остальное - понты». «Компьютер должен работать. Остальное - меня мало волнует», - ответила я знакомому, целый вечер убеждавшему меня сменить свой старый комп. «Ты же известная писательница, - увещевал он меня, - ты должна выглядеть достойно». «В глазах своей кошки? - поинтересовалась я. - Я пишу дома, кроме нее, мужа, двух близких друзей, меня никто не видит. Быть может в голове у тебя есть красивая картинка: я сижу за ноутбуком неземной красоты и пишу шедевр. Но у меня иной идеал: я пишу неземной красоты шедевр… А на чем, мне нет разницы».

Социальная мода каждый день провозглашает сто признаков принадлежности к высшей касте. Каждое большое и крохотное сообщество - одноклассники, коллектив на работе - выдвигают свои. И единственное, что оправдывало в моих глазах героиню детектива - она, бедняжка, жила в провинции. Знаю по себе, сопротивляться целому миру легче, чем одноклассникам. Чем замкнутее среда обитания, тем труднее понять… на свете существует так много признаков «самых-самых», и все они так противоречивы, что можно объединяться по любому из них.

Мы так и делаем! Мы постоянно делимся. На мужчин и женщин (у нас есть сто аргументов, почему мы лучше их, а у них - чем они лучше нас), на замужних и незамужних, богатых и бедных, худых и полных, интровертов и экстравертов, «сов» и «жаворонков». Мы делимся по вероисповеданию, знакам зодиака, национальности, культурным и семейным традициям, по нашим представленьям о «самом главном» и тысячам мельчайших привычек. И в компании из трех человек люди найдут повод поделиться на тех, кто верит в гороскопы или не верит в фен-шуй, принципиально не читает Донцову или не ест мяса, и в независимости от варианта ответа ощутить себя лучше, выше, умнее других.

И в мире найдется немного людей, понимающих: львиная доля конфликтов (внутренних, семейных, политических) строится даже не на привычке делиться, а на ложном самоощущении своей крутизны - отличие от других не означает отличия в лучшую, равно как и в худшую сторону. И жаль, что в школе нас не учат самому-самому главному:

Все мы - разные… И это прекрасно! Есть мужчины и женщины - и это прекрасно. Одни поют рок, другие - не менее чудесные песни, которые мы перепеваем во время застолий десятилетья подряд - и это прекрасно! Одни меняют историю, другие хотят тихого семейного счастья - и это прекрасно! Поскольку, если бы все мы не были такими, как есть, на свете чего-то б ужасно не хватало!

Ибо только на нашем бесконечном разнообразии строится равновесие и гармония этого мира.

Это странное слово «все»

«Все так считают». «Все так думают». «Сейчас все это носят». «Ты что, не такая как все?»

Как часто мы слышим это. Как редко задумываемся… А кто они такие - эти «все»?

Когда мне было лет двадцать, редактор моего издания скорбно изрек: «Твоя рубрика никому не нравится». «Никому - это кому?» - спросила я. «Всем, с кем я говорил». «А сколько их было?» - не сдалась я. «Ну, человек пять», - ответил он нехотя. «Может, стоит спросить остальных? - предложила я. - Давайте проведем опрос…» Предложение не было принято, рубрику закрыли. И я бы наверняка позабыла давнишний инцидент, если бы по сей день мне периодически не задавали вопрос: «А помнишь ту твою рубрику? Почему ты ее тогда бросила? Она мне так нравилась».

Может ли тотальное «все» ограничиваться пятью индивидуумами? С точки зрения логики - нет. Согласно моим наблюдениям - без малейших проблем! Стоит задать сакраментальный вопрос: «А кто, собственно, «все»?» - обычно оказывается, что под сим бесконечным понятием подразумевается весьма узкий круг. Все знакомые, все сотрудники, все подруги… Или того меньше!

Не далее чем прошлой зимой, знакомая огорошила меня заявлением: «Расцветка в горошек навсегда вышла из моды». «С чего ты взяла?» - удивленно подняла брови я. «Это все знают». «Тогда твои «все» плохо знают историю, - хмыкнула я. - Подумай, если горошек носили дамы времен Наполеона и наши бабушки, и мамы, и мы - куда он уже денется? Кто тебе вообще это сказал?». Расследование показало: «всех» было аж двое - автор газетной статьи и близкая подружка знакомой.

Но коли вы думаете, что исторический экскурс перевесил мнение «всех» двух, то ошибаетесь. (Переубедить любителей слова «все» почти невозможно - максимум, чего вы добьетесь, они добавят: «все умные прогрессивные люди»). Весомость аргумента «все» вообще не зависит от численности! «Все» - часто ограничиваются не только двумя, но и… одним! Так, теща моего приятеля уверена: все нормальные дочки и их мужья проводят с матерью каждые выходные. В данном случае почетное звание «всех дочерей» носит одна-единственная дочь ее соседки, которую ставят в пример. Тещино «все» ограничивается лестничной клеткой. Что ничуть не мешает ей стоять на своем, не желая признавать: за пределами их этажа тоже есть жизнь!

Если и есть, то это неважно! Лучшее тому подтверждение - вечный сюжет: Он и Она. Мир двух людей разрастается до размеров целого мира. Большая Любовь делает факт существования иных людей, ценностей, взглядов - несущественным. Несуществующим! Знакомое чувство? Опасное чувство… Благодаря ему влюбленные так часто вступают в конфликт с окружающими и так легко идут на разрушения, жертвы. Любовь - это фанатичная вера: не существует на свете истины превыше той, что объединила вас вместе, и только вы двое знаете Истину.

Влюбленность - яркий пример, но не единственный. В юности я и моя лучшая подруга не сомневались: лишь мы точно знаем, как жить, наши правила - единственно истинные. Если двое так близки, что становятся «всем» друг для друга, их крохотное «все» заслоняет большое так же легко, как ладошка - диск солнца. Как комфортно мне было в том микроскопичном мире! Все (т. е. моя подружка) всегда соглашались со мной, разделяли мои убеждения и поддерживали все начинания. Включая самые спорные… Однажды мы объявили войну педагогу, посчитав его непрофессиональным. Мы так решили! Мы - означало для нас «все». Мнение всех - непреложная истина. Спустя несколько месяцев он уволился…

Спустя много лет я поняла: мы были просто жестокими девочками. Но всеобъемлющее родство легко обрекает тебя на слепоту. Душевная близость друзей, как и любовь, - чересчур вдохновенное, слишком пьянящее чувство. Нет ни малейшего желанья трезветь! Если в твоем мирке «все» признают тебя полубогом, изрекающим сплошные верховные истины - кому охота высовывать оттуда свой нос и получать по нему щелчок в виде неудобной и невыгодной правды? Двое влюбленных или самовлюбленных - не «все». И трое. И семеро… В мире живет шесть миллиардов людей!

Иногда невыгодность истины - основная причина. Признав, что дочь соседки - не «все» и не единственный эталон поведения, а скорее исключенье из правила, теща приятеля должна пересмотреть свои требования. Как и мать моей коллеги, уверенная: ее дочурка должна сменить свою «низкооплачиваемую» работу. Все остальные получают намного больше нее! Логика тут не работает. Статистика тоже. Маме нет дела до статистических данных, согласно которым дочь зарабатывает, именно как усредненные все, а те, кого она подразумевает под «всеми» - весьма небольшой процент населения. Ее волнует совершенно другое. Дети ее сослуживицы живут в Канаде и шлют им оттуда разноцветные фото на фоне собственных частных домов. Спроваживать дочь за границу мама не хочет. Но хочет, чтоб та была не хуже. Хочет - и все! И все здесь абсолютно ни при чем. Они - лишь синоним ее всеобъемлющего желания.