Читать книгу "Смертники - Олег Овчинников"

— Не понял, — нахмурился Камень. — Что значит «докуда смогли»? Уговор был такой: вы отводите нас к Пуху, а мы делимся с вами коньяком. Коньяк вы выпили? Выпили. Теперь ведите.

— Тут смотри, какое дело, — засуетился Митрич. — Мы вас, считай, уже довели. Вот за этим, ты глянь, пригорком начнется овраг. Он будет петлять еще с полкилометра. Вот вам и надо вдоль оврага, чем ближе к краю, тем безопаснее. А как он закончится, тропинка выведет вас на опушку. По правую руку будет котлован. Раньше озеро было, но вся вода в разлом ушла. На дне того котлована и будет баркас Пуха.

— Ты же говорил, до него три дня на собаках добираться. Соврал?

— Зачем соврал… — Митрич ненатурально улыбнулся. — У нас тут, знаешь ли, собаки по большей части слепые. И на голову слабые. Где для них три дня с языком на плече, там нормальный человек за полчаса дойдет.

— Тогда детектор отдай, про который на болоте говорил. А то вляпаемся с непривычки в какую-нибудь хрень.

— Да тут чисто все. Мы этой дорогой только вчера прошли. Ну «мясорубка» одна будет ближе к середине оврага. Но мы ее болтами обмерили, камушками обложили, сразу заметите. У вас болты-то есть?

— Был в рюкзаке мешочек с фурнитурой, — задумчиво сказал Камень. — Да что ты мне зубы заговариваешь! Все чисто, вчера прошли! — передразнил он. — Березы черной вчера тоже не было, сам же признался.

— Так то — береза, — неубедительно протянул Митрич. — Аномалия — другое дело. Ну сдвинется она на пару метров, ну вырастет… раза в два. Но других аномалий на том месте до выброса не жди.

— Детектор отдай, — повторил Камень не терпящим возражений тоном. — И считай, что мы в расчете.

— Ладно. — Митрич вздохнул. — Вот ты душный, а! Душней меня. Тебя надо было не Камень назвать, а Жернов. Потому что тяжелый и перетирать любишь.

— А тебя — не Митрич, а Литрич, — ответил взаимностью Камень. — Потому что при виде коньяка теряешь волю.

— Чего?! Что ты сказал? — вскинулся Митрич.

— Да ничего, ничего… — Бодун успокаивающе похлопал товарища по плечу. По его хитрой ухмылке было ясно, что новое прозвище Митрича пойдет в народ. — Нет времени, нас ждут. Бывайте, бродяги! — Он коротко кивнул Гарину и Камню. — Может, свидимся еще.

— Бывайте, — эхом откликнулся Камень.

— Счастливо, — сказал Гарин.

Ответом ему был лишь шорох кустов. Олег и Камень остались одни. В небе трижды каркнула ворона.

— Хреновое начало, — прокомментировал Камень, проводив ее взглядом. — Ну что, студент, теперь я за старшего. На пригорок и вдоль оврага, вроде все ясно. Я первый, ты за мной, дистанция… — Он скривился. — Постарайся не потеряться. Хотя можешь и потеряться. Толку от тебя ноль.

Гарин не ответил. Он понимал, что Камень кривит душой. Зона — не место для одиночек. Любой напарник здесь лучше, чем никакого. В случае чего он прикроет твою спину, предупредит об опасности или хотя бы отвлечет нападающих на пару секунд, пока ты меняешь рожок в автомате. Поэтому Олег больше не боялся, что его бросят. Может быть, оттого он и позволил себе на минуту расслабиться. Накопившаяся усталость тут же перехватила контроль над телом. Гарин разом почувствовал и тяжесть рюкзака, и натертые чужими брюками ноги, и хлюпанье в правом ботинке, которым снова умудрился где-то черпануть воды. Пару раз Олег споткнулся на ровном месте. Когда дистанция между ним и ведущим увеличилась до пятнадцати шагов, он негромко позвал: — Камень, постой!

— Что такое? — Ведущий настороженно обернулся.

— Ничего. Я просто… — Гарин наклонился так, чтобы вес рюкзака пришелся на спину, а не на плечи, и перевел дух. — Я сейчас упаду. Давай отдохнем.

— Свихнулся? Мы и километра не прошли!

— Хотя бы полчаса, — взмолился Олег. Камень вздохнул и огляделся.

— Ладно. Вон у тех сосенок сделаем привал. Ровно полчаса, понял? Дойдешь?

Гарин кивнул. Сил на слова уже не осталось.

Добравшись до засыпанного рыжей хвоей пригорка, Олег снял с шеи автомат и уронил на землю, потом, застонав, сбросил рюкзак и уже собирался упасть рядом, но его остановил окрик Камня.

— Опять оружие бросил! Что ж ты за урод безрукий… Быстро поднял!

Олег покорно взял в руки автомат, слабо представляя, чего от него требуют.

— Хочешь, чтоб его заклинило в самый ответственный момент? — не унимался Камень. — Оружие любит что?

— Что? — тупо повторил Гарин.

— Ласку, чистоту и смазку. Ты вообще автомат в руках держал? НВП у вас в школе было?

— Было. Только оно называлось ОБЖ. Держал.

— Разобрать-собрать сумеешь?

— Прямо сейчас? — не поверил Гарин.

— А когда еще! Давай, время пошло!

Чувствуя себя загнанной лошадью, Олег упер приклад в землю и начал вытаскивать шомпол.

— Куда! — прорычал Камень.

Олег вздрогнул, и верхняя часть шомпола загнулась дугой.

— Совсем охренел? У тебя патрон в патроннике! И куда ты собрался детали складывать? Прямо в грязь?

— А куда?

— Студент… — процедил Камень, будто самое страшное ругательство. Он стянул с плеч собственный рюкзак и положил его перед Олегом плоской спинкой кверху. — А теперь — как учили. Отделить магазин. Снять с предохранителя. Оттянуть затворную раму, извлечь пат… Стой, гаденыш!

Выскочивший патрон Камень поймал на лету и зажал в кулаке.

— Так. Произвести контрольный спуск…

Когда Олег, замешкавшись с газовой трубкой, беспомощно посмотрел на своего мучителя, тот демонстративно закатил глаза к свинцово-серому небу и проговорил:

— Хреновый ты боец, студент. Ну что, разобрал? Теперь собирай. С обратной задачей Олег справился чуть быстрее, и все равно во взгляде, которым одарил его Камень, читалось не осуждение и даже не презрение, а жалость.

— Четыре с половиной минуты! — констатировал он. — Новый рекорд для эстонского спецназа. И шомпол погнул. Настоящий герой. Деталей хоть лишних не осталось?

Гарин потупил взгляд.

— Вроде нет.

— И то хорошо. Ладно, спи пока. А я жрать чего-нибудь соображу. Двадцать минут у тебя, успеешь? Штирлицы в роду были?

Олег слишком устал, чтобы реагировать на риторические вопросы.

— Спасибо… — пробормотал он. Потом прислонился поясницей к липкому от смолы дереву, обнял рюкзак и еще раз повторил: — Спасибо…

В следующее мгновение человека по имени Олег Гарин не стало.

Глава третья

Он проснулся резко, как будто выпал из сна. С широко распахнутыми глазами и колотящимся в груди сердцем. Олег не помнил, что ему снилось, да и снилось ли что-нибудь вообще. Это не имело значения.