Читать книгу "Братцы-сестрицы - Магнус Флорин"

Семнадцатое марта. Пахнет весной. Тает снег. У Гертруды именины. А она ушла.

Ингвар поехал к северу в Мальмбергет, открыл торговлю аптечными товарами, продавал в больших количествах товары с высоким содержанием эфира и спирта. К нему стояла очередь, особенно в дни зарплаты, а также в выходные.

Я проехал всю дорогу до Мальмбергета и забрал Ингвара обратно в аптеку.

Я сказал:

— Ингвар! Ингвар!

Десятое апреля. Тепло. Именины Ингвара. А он от меня отворачивается.

Рагнхильда уехала на север в Йокмок и устроилась продавщицей в йокмокский магазин красок и аптечных товаров. Там она начала торговать «Туссином», получившим свое название от латинского слова tussus, что означает «кашель».

Этот аптекарский товар состоит из семи пакетиков, в каждом из которых содержатся по отдельности кора черемухи, листья мать-мачехи, цветы ромашки, кервель, мята, цветы кашки, корень каменного зверобоя — по двадцать пять граммов в каждом пакетике. Содержимое пакетиков следует в соответствии с печатной инструкцией высыпать в миску и смешать, а затем кипятить десять минут, залив тремя четвертями литра воды. Затем жидкость следует процедить в охлажденном состоянии и пить в разогретом виде, разбавив пятью частями воды.

Этот товар считается аптекарским, согласно «Приложению II» к «Положениям об аптекарских товарах», и принадлежит к группе «Пряности (чаи), развешенные для смешивания», отчего его нельзя продавать нигде, кроме аптеки.

Рагнхильда также в большом количестве продавала населению капли, для которого эти капли были излюбленным угощением. Магазин красок и аптекарских товаров был окружен нетрезвыми покупателями. Вокруг него стоял запах камфары, эфира и спирта.

Я отправился в дальнюю дорогу до самого Йокмока и привез Рагнхильду назад в аптеку.

Пятнадцатое мая. Кричит кукушка. На площади Мортена по утрам рынок. Именины Софии. Я хотел ее поздравить.

Нильс уехал на север в Осло и стал давать объявления о препарате доктора Вильтона «Кровь и сила» во всех норвежских газетах. В объявлениях он писал, что может представить сотни письменных свидетельств от людей, излечившихся с помощью этого препарата от всех видов судорог. Он начал свою деятельность в Норвегии и посылал оттуда свои пилюли в Данию, Финляндию и Швецию. Когда возникли трудности с экспортом, он открыл самостоятельные базы в Стокгольме, Копенгагене и Хельсинки. Препарат его представлял собой порошок, состоящий из белковых веществ, углеводов, эфира и фосфатидов на спирту, бикарбоната натрия, кальция, а также железа в форме соли молочной кислоты.

Я поехал в Осло и забрал Нильса обратно к себе в аптеку. Я сказал ему:

— Осло! Осло!

Жаркие дни. Пятнадцатое июля. На улицах спокойно. Все застыло. У Рагнхильды именины. Я хотел подозвать ее к себе. А она смотрит в сторону.

Свен уехал на север в Эверторнео и там открыл торговлю каплями Гофмана. От сплавщиков леса и бродяг по всей округе распространялся знакомый запах эфирных веществ.

Я проехал много километров до Эверторнео и забрал Свена обратно к себе в аптеку.

Конец лета. По вечерам и утрам прохладно. Двадцать седьмое августа, именины Рольфа. А он не показывается.

Рольф уехал на север в Чёпинг и открыл там продовольственную лавку, где он вопреки «Положениям об аптекарских товарах» продавал куроловый экстракт с лецитином.

Рольф начал также по почте торговать электрическими поясами Тонерфельта, средством Хаига против опухолей в горле, капсулами Киддса, Вольтовыми крестами, магнитными поясами Альфреда Эриксона и электромагнитными зубными каплями Маттеи.

Я поехал в Чёпинг и привез Рольфа обратно к ожидавшим его в приемной аптеки покупателям:

— А вот и Рольф!

Сентябрь. Я иду по Монастырской улице и к подошвам прилипают мокрые листья.

Восьмое октября. Именины Нильса. А он не появился.

София уехала на север в Доротею и нанялась прислугой в кафе вдовы Густафсон. Посетителям кафе она продавала капли, которые они подмешивали в квас. При более тщательном допросе выяснилось, что капли эти обычно распивались на конюшне Олафа Нильсона.

София также принимала заказы на успокоительное средство доктора Гартмана и на средство от рахита Ханса Бенгтсона.

Я поехал в Доротею и привез Софию обратно к себе в аптеку. Я сказал ей:

— Мне не нужно напоминать тебе о твоих обязанностях.

Четвертое ноября. Именины Сверкера. А он не показывается.

Пятое декабря. Именины Свена. Свена нет.

Заморозки по ночам.

Гунхильда уехала на север в местечко Баке в Вест-норландской провинции, открыла там ларек и продавала в больших количествах ципрол, который, если смешать его с ягодным соком, становился горячительным напитком и, прямо скажем, пользовался у населения большим спросом.

Гунхильда также принимала заказы на пояса Ауксиля, бычий порошок Бертранда и медицинские вибраторы.

Я отправился за много миль, чтобы забрать сестрицу Гунхильду к себе в аптеку.

Все дома: Гунхильда, Нильс, Гертруда, Ингвар, Рагнхильда, Сверкер, Рольф, София и Свен. Все на месте. Все вернулись обратно в аптеку. Все чемоданы распакованы и стоят пустыми в аптекарской камере.

Раннее утро. Я собрал братцев-сестриц в препараторской и сказал им:

— Вы не были в Бьюрхольме, Экшё, Мальмбергете, Йокмоке, Осло, Чёпинге, Доротее или в Баке. Вы не бывали нигде за пределами Лунда. Я не бывал за пределами Лунда. Ни на каких поездах с центрального вокзала вы не уезжали. Я ни на каких поездах с центрального вокзала не уезжал. Мы все это время оставались здесь. И мы никогда никуда не поедем. Аптека продолжает работать, и вы остаетесь на должности моих помощников. Будьте любезны, начинайте обслуживание. В приемной ждут покупатели.

Раннее утро. Тридцатое января. Именины Гунхильды. Я:

— Поздравляю, Гунхильда.

Братцы-сестрицы остаются на своих местах в стенах аптеки. Обслуживают покупателей. Никто из них никогда никуда не ездит.

Ни зима, ни весна. Март месяц. Я стою и смотрю на братцев-сестриц. Долго так смотрю.

Я хочу, чтобы они были в поле зрения. Чтобы они мне прямо в глазницы проникали. Один за другим. Проходили бы сквозь роговицу, сквозь камеры глаза, заполненные внутриглазной жидкостью, сквозь радужку, в зрачок, в самый его центр.

Чтобы они проходили сквозь хрусталик, лучевое тело, соединительную оболочку, всасывались бы в белое желе стекловидного тела яблока.

Сквозь сосудистую оболочку, сквозь колбочки и палочки сетчатки, сквозь зрительный нерв до самого мозга.