Читать книгу "Француженки не крадут шоколад - Лора Флоранд"

Она бродила целый день. Мимо великолепных фонтанов, бросая мимолетные взгляды на укромные дворики, на витрины магазинов, за которыми красовались произведения искусства. Здания, улицы, булыжные мостовые, испортившие ей каблуки, – все окружение выглядело так, так… по-парижски. Кэйд прогуливалась вдоль Сены, и холодной, и грязно-бурой, и… великолепной. А над ней вздымалась громада собора Парижской Богоматери, и… и…

Кэйд должна была зайти к очередному шоколатье в ее списке. Раз так, она сумеет собраться с силами – ее дух будет крепнуть с каждым шагом – и войдет в очередную кондитерскую. И опять аромат и вид шоколада одурманят ее изысканной и сказочной исключительностью, и…

Она получила отказ очередного шоколатье. Симон Кассе бросил на нее быстрый проницательный взгляд синеватых глаз и посоветовал обратиться… к Сильвану Маркизу. Однако легкий изгиб его поджатых губ свидетельствовал о том, что он просто желает подстроить пакость Сильвану, не имея искреннего намерения помочь Кэйд в поисках. Следующий в списке, Филипп Лиони, буравил ее синими глазами, мгновенно потемневшими, как штормовое море, и буквально зарычал на нее. Львиным рыком разъяренного Аслана[27]. В ее ушах еще стоял звон, когда она покинула его магазин.

Иногда ей откровенно грубили, словно считали наивной дурочкой, не заслуживающей лучшего обхождения. Иногда окидывали озадаченным взглядом, похоже, размышляя, где американцы умудряются набраться таких диких идей. Порой Кэйд встречало дикое раздражение, будто парижанам изрядно надоели как сами американцы, так и их идиотское поведение. Один тип отверг ее предложение кокетливо, намекая, что она могла бы уговорить его, выбрав правильный подход. Кэйд отметила этого флиртующего шоколатье в списке возможных вариантов. Она почти не сомневалась, что шестидесятилетний ловелас обманывает ее, но надо же было отметить в этом списке хоть кого-то.

Кэйд не понимала, почему все ей отказывают. Разумеется, они дорожили своими секретами, индивидуальными творческими подходами к изготовлению своих шоколадных шедевров. Но именно наличие уникальных методик, проверенных годами и заслуживших признание, и привлекло ее сюда; именно в мир элитного шоколада она страстно мечтала попасть.

Почему никто не пожелал поделиться своим опытом и заключить с ней выгодную сделку? Все вели себя так, словно подобная сделка могла как-то разрушить их мир. Они напоминали упрямую старую аристократку, обосновавшуюся в унаследованной от прадедов усадьбе с любимым вишневым садом, которая отказывается иметь дело с властной строительной корпорацией, угрожавшей сровнять ее владения с землей. Но ведь Кэйд даже не мыслила ни о каком разрушении!

Наверное, она выбрала неверный подход. Видимо, следовало задействовать команду юристов, исполнителей и помощников, чтобы ошеломить парижских снобов. Мог ли иной подход принести желаемый результат? Перед мысленным взором Кэйд возник образ непреклонного, чувственного и надменного Сильвана Маркиза, и у нее возникло подозрение, что его реакция на юристов могла быть еще более взрывной и непредсказуемой.

В любом случае она не собиралась привлекать никого из кадровых помощников компании. Ей хотелось рискнуть, попытаться самостоятельно устроиться в Париже. Хотелось независимого и личного общения с людьми, хотелось продолжать… жить мечтой. Новый рецепт шоколада – вот единственный способ воплощения ее снов в реальность, только добыв его, Кэйд оживила бы крону фамильного древа, взращенного поколениями.

Субботний день клонился к вечеру, а Кэйд так и не приблизилась к цели. Она не заказала столик в роскошном парижском ресторане, где могла бы оживленно обсуждать планы с каким-нибудь пылким шоколатье и потом, прислушавшись к его советам, попробовать лучшие блюда из списка в меню, завершив ужин изысканным шоколадным десертом. Увы, ей предстоял очередной одинокий вечер. Она не могла припомнить, когда в последнее время проводила целых два дня и два вечера в одиночестве. Всегда сама решала, пойти ли в клуб с друзьями или провести вечер в одиночестве. Одиночество приносило облегчение от суетных, заполненных общением с людьми дней. Но сегодня не Кэйд выбрала такой удел и потому не испытывала радости, лишь горечь поражения. Стоило закрыть глаза, как она видела закрывающиеся двери, за которыми утопал во мраке некогда светлый мир ее сказочно счастливого будущего.

Вернувшись в свою квартирку, Кэйд открыла дверцу холодильника, наполненного коричневыми, бежевыми и бирюзовыми коробками, все с именами и логотипами лучших городских шоколатье. Нет, сегодня вечером она не собиралась торчать дома, поедая сладости.

Кэйд еще колебалась, поглядывая на свой фирменный смартфон «Блэкберри», но потом решительно отвергла его услуги. Она не станет звонить никому из знакомых, которые были бы рады вывести ее в свет ради расширения круга своих деловых знакомств и новых перспектив. Это ее приключение! Ее шанс! А не какой-то там очередной день, хоть и проведенный в заграничном городе.

Нет, она будет ужинать одна. А затем отправится к Эйфелевой башне и увидит тот сверкающий каскад огней, о котором родители только и твердили. Потом спустится к Сене и сядет на последний из знаменитых речных трамвайчиков, курсирующих по реке, обеспечивая туристам еще более впечатляющий ракурс на романтический город. Выйдя на дальней остановке, прогуляется по ночным набережным, понаблюдает за танцорами и барабанщиками, о которых прочла в путеводителе.

Несмотря на протесты разбитых ног, Кэйд, прихрамывая, намеренно шла окольными путями, чтобы избежать очередной случайной встречи с Сильваном Маркизом. Специально не захватила с собой ни «Блэкберри», ни ноутбук и вышла в город даже без путеводителя. Она в Париже. И сумеет сама найти приличный ресторан.

Кэйд вдруг заметила, что очутилась на пешеходной, вымощенной булыжником улице, заполненной неторопливо прогуливающимися людьми, останавливающимися перед стойками с меню, имеющимися у каждого бара и ресторана. Радостными людьми, довольными своей городской жизнью. Некоторые из них даже не смотрели на специальные предложения, написанные мелом на темных досках, установленных на тротуарах, а просто заходили в свои любимые ресторанчики, как к себе домой.

Кэйд остановилась перед рестораном с зеленым фасадом и полом, выложенным старыми гладкими огненно-красными плитками. В маленьком нижнем зале сгрудилось пять столиков, а в бельэтаж вела черная железная лестница. Стройный официант в черных брюках и футболке покачал головой, когда она спросила насчет бельэтажа; очевидно, тот зал открывался позднее.

Он не выказал также особого волнения по поводу того, что она пришла ужинать одна. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Может быть, она просто не заметила? Официант достаточно любезно проводил ее к столику на двоих возле окна, откуда Кэйд могла наблюдать за тем, что происходит на улице.

Как неловко! Ей редко приходилось ужинать одной в общественном месте. Во время командировок она обычно питалась в окружении деловых людей. Сидеть в ресторане за тысячи миль от дома, словно ты сиротка, – испытание не для слабонервных. Но она справится. Даже в Париже. Даже когда сосет под ложечкой, а нос покраснел от смущения. Она ослепительно улыбнулась гарсону, пожавшему плечами в ответ, и углубилась в чтение меню.