Читать книгу "Француженки не крадут шоколад - Лора Флоранд"

Парижане нашли чертовски обескураживший способ ее разочаровать! Неужели не могли хотя бы притвориться, что им жаль ей отказывать? Им не следовало морщить нос и кривить губы, словно от ее предложения исходил дурной запашок.

Глубоко засунув руки в карманы пальто, Кэйд вышагивала по Люксембургскому саду, стараясь вернуть себе хорошее настроение и отвагу, сосредоточиться на порядке, царившем вокруг, на будущем, которое сулило новые удовольствия, новые встречи. Какая-то женщина упорно отвлекала своего неуверенно стоявшего на пухленьких ножках малыша от попыток залезть в воду большого округлого пруда, гладь которого рябила под порывами холодного ветра. Прямо перед ней парочка туристов, остановив случайного прохожего, просила их сфотографировать.

Кэйд приветливо кивнула клошару[25], который слопал уже половину ее подарка, «Шоколада Кори».

– C’est de la merde[26], – сообщил он. – Неужели вы думаете, что парижские клошары готовы лопать любую гадость?

Она двинулась дальше, бессильно сжимая кулаки и с горечью осознавая, что запросто отдала свой талисман поганому французу, не имевшему даже крыши над головой, а он воспринял ее дар с откровенным презрением. Глаза Кэйд наполнились жгучими слезами. Она сглотнула соленый комок и мысленно вернулась в свою квартирку, тесный клоповник, где она все-таки сможет обдумать свои дальнейшие действия. Да, через несколько часов она, спрятавшись от всех, откроет свой любимый ноутбук, найдет в списке третьего из десятки лучших шоколатье Парижа и разработает новый план.

Тепло окутало ее, едва она втиснулась в кабинку лифта. Конечно, отопление на лестнице не работало, зато не дул пронизывающий ветер. Оказавшись в своей крошечной комнатке среди старомодных и выцветших обоев в цветочек, Кэйд с горечью посмотрела на пластиковую столешницу в крохотном кухонном закутке, где громоздилась здоровенная коробка «Плиток Кори», неизменно сопровождавшая хозяйку во всех ее путешествиях.

Захватив горсть шоколадок из коробки, Кэйд уселась на узкую кровать у окна, разложила плитки по покрывалу и стала реветь в голос. В ее плач ворвался пронзительный телефонный звонок.

– Кэйд, – резко произнес отец, пока она изо всех сил пыталась загнать слезы обратно, чтобы не издать ни единого всхлипа. – Ты не могла бы изучить отчеты Дженни и Рассела? Я уже послал их тебе. Проверь свою почту, пожалуйста. У меня не сохранились копии твоих отчетов, сделанных по итогам ревизии наших универмагов, и я не уверен, что Дженни и Рассел сделали правильные выводы.

– А сам ты не сумеешь приструнить их? Пап, проучи их сам, и хорошенько!

– Да, но… мы чувствовали бы себя гораздо увереннее, если бы ты высказала свое мнение. Наверное, ты обнаружишь в своей почте еще пару писем. И я буду признателен, если ты тщательно изучишь и их тоже. А вообще, милая, как там твои дела? Развлекаешься?

– Еще как! – восторженно соврала Кэйд. – Дивное знакомство с шикарными шоколадными кондитерскими. Здесь мы можем многому научиться.

– Да-да, – промямлил отец, относившийся к идее дочери очень сдержанно. – А разве сам город не великолепен? Мы с твоей мамой провели там наш первый медовый месяц. Эх, как сейчас помню…

Пока не умерла Джули, мама Кэйд, они с ее отцом, Маком Кори, каждую годовщину своей свадьбы устраивали себе «медовый месяц».

– Да, великолепен, – признала она.

– Париж ей всегда нравился. Ты помнишь, как однажды мы взяли тебя с собой? А Джули любила просто бродить по этому городу. Там она в первый раз ступила на мощеные улицы, да и таких на редкость красивых старых особняков ей раньше видеть не приходилось.

Кэйд улыбнулась, вспомнив искренность и непосредственность мамы. Вот уж кто всегда высказывался абсолютно откровенно!

– В общем, ангел мой, мы тут без тебя уже скучаем. Жду не дождусь твоего возвращения. Надеюсь, ты не останешься в Европе до конца света, как хотелось бы твоей сестре. Но пока ты там, постарайся наслаждаться каждым моментом жизни. Ладно?

– Конечно, – произнесла Кэйд, всхлипнув, – уж я постараюсь.

Тем более что такие моменты можно перечесть по пальцам. Ее младшая сестра Джейми, видимо, вознамерилась сбросить с себя иго семейных обязанностей ради спасения этого мира, поэтому Кэйд не могла позволить себе поступить так же. Вскоре ей суждено вернуться в Кори, штат Мэриленд.

Не прошло и двадцати минут, как Кэйд вновь встала с кровати, поправила прическу и макияж, чтобы соответствовать столице моды, и набросала план атаки на очередного шоколатье.

Кэйд с сомнением взглянула на высокие каблуки своих сапог: после утренней прогулки ноги побаливали. Но это же ее по-настоящему первый день в Париже, и пока она не имела права сдаваться и менять обувь на более удобную. Ведь парижанки ходят на каблуках целый день – значит, и она сможет.

Денек выдался прелестный!

Не считая того, что мучительно ныли уставшие ноги. И еще она вляпалась в собачье дерьмо. А какой-то прохожий внезапно нагло облапал ее. Другой прохожий умудрился обжечь ей руку сигаретой. Но, по крайней мере, он не ухмыльнулся, а мгновенно остановился, чтобы поддержать Кэйд, и извинился в искреннем порыве раскаяния. Она проводила его взглядом, размышляя, не было ли это предзнаменованием – ей даже захотелось догнать незнакомца и назначить свидание. В расстроенных чувствах Кэйд присела за столик в ближайшем кафе, пошевелила онемевшими в сапогах пальцами и заказала чашечку горячего шоколада. Напиток оказался темным и крепким, не таким, как традиционное какао с симпатичным зефирным снеговичком, какое делали ей в детстве в кафе родного городка. Рядом с чашкой на блюдечке лежал узкий пакетик сахара, но полагалось ли высыпать его в шоколад? Или если она так сделает, то снова будет выглядеть как тупая туристка? Может, официант и положил его, заподозрив, что Кэйд приезжая. Он мог в любой момент заговорить с ней по-английски. Все тут начинали говорить с ней по-английски. А ведь она усердно изучала французский и в школе, и в колледже, да еще оплачивала частные уроки французского, но французы предпочитали демонстрировать собственные знания и лопотать с ней на очень корявом английском.

Парочки, сидящие за соседними столиками, оживленно болтали, размахивая сигаретами над недопитыми чашками и бокалами. Может, книгоиздателям следовало бы продавать проклятые сигареты в комплекте с парижскими путеводителями, чтобы туристы имели шанс адаптироваться? Разве в Париже курение в кафе не противозаконно? Кэйд пристроила свое пальто и перчатки на соседний стул и, грея ладони на чашке шоколада, впитывала его тепло. Ноги заныли еще сильнее, когда на них уменьшилось давление.

Плечи Кэйд поникли под тяжестью жуткой усталости. Неужели именно так ощущается поражение? Ей еще не приходилось испытывать подобного чувства, и она не желала признавать, что оно подавляет ее сейчас. Смелее, девочка! Пора ставить новые цели, только и всего.