Читать книгу "Охота полуночника - Ричард Зимлер"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Какого черта тебе здесь надо? — грубо спросил он.
Негодяй пристально посмотрел на меня через плечо моего друга. Он так изменился со дня нашей встречи, что сперва я подумал, что принял его за другого человека. Вместо поношенной накидки, отделанной крысиными шкурками, на нем был элегантный алый камзол с маленькими жемчужинами на широких отворотах. Тщательно уложенные волосы локонами спадали на плечи из-под черной бархатной шляпы. Подмышкой у него была зажата серебряная трость.
— Благослови тебя Господь, дитя мое, — слащаво произнес он. Он взял щепотку нюхательного табака из серебряной шкатулки и резко вдохнул его обеими ноздрями.
— Иди прочь, ублюдок! — крикнул Даниэль.
— Хотя мы никогда и не встречались, — сказал проповедник, обращаясь ко мне, — я вами восхищаюсь.
Сняв шляпу, он показал нам ее подкладку, прокрутил на руке и вытащил синее перо около фута длиной. Поклонившись, он предложил его мне.
— Я давно наблюдаю за тобой, мой мальчик. Пожалуйста, прими от меня этот дар в знак искреннего уважения. Я тоже очень люблю маленьких крылатых божьих созданий.
Я отрицательно покачал головой.
— Ну что ж, очень жаль, — печально промолвил негодяй.
Он воткнул перо обратно в шляпу и пригладил волосы, откинув их со лба. У него были длинные тонкие руки, не знавшие тяжелого труда.
— Позволь мне объяснить, мой мальчик. Иногда в толпе появляется лик, воплощающий в себе все, к чему только можно стремиться — прекрасный лик, символ всего, что создал Господь. Понимаешь, о чем я говорю?
Я начал икать, и это рассмешило негодяя.
— Ты ведь сын Джеймса Стюарта и Марии Перейры Зарко, если я не ошибаюсь?
— Откуда… откуда вы знаете моих родителей? — спросил я.
— Я знаю всех евреев. Это входит в мои обязанности.
— Он — не еврей! — грубо сказал Даниэль. — А теперь оставь нас в покое.
Словно открывая мне тайну, проповедник прошептал:
— Все, что мне нужно, так это твоя дьявольская душонка, мой мальчик.
Терпение Даниэля иссякло. Он вытащил из кармана нож и занес его, словно меч.
Проповедник надел шляпу и издал глубокий урчащий звук, напоминающий мяуканье.
— Я только хотел бы добавить еще кое-что, — улыбнулся он. — И потом уйду. Ты никогда не думал о том, чтобы вернуться с отцом в Шотландию, дорогой Джон? Нет? Тогда будь добр, передай своим родителям, что это неизбежно. Пусть они подумают над моими словами до нашей следующей встречи. Как сказал Апостол Матфей, «Тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь».
— Но я всегда жил здесь. Я — португалец и родился в Порту.
Он не ответил, только перекрестился, затем медленно повернулся, и дважды стукнул тростью о землю. Несколько секунд он стоял к нам спиной. Потом он повернулся лицом и приоткрыл рот. Оттуда, пытаясь вырваться, выглядывал обезумевший от страха желтый зяблик. Мерзавец сжал зубами шейку зяблика, готовый вот-вот перекусить ее.
— Пожалуйста, не делайте этого, — взмолился я. — Я прошу вас…
В тот момент я подумал, что он — некромант; так папа называл злых колдунов.
Я был уверен, он собирается сделать какую-нибудь гадость. Но у негодяя были другие планы. Он широко открыл рот и отпустил птицу.
Даниэль отступил на шаг назад.
— Видишь, на что способен твой друг Лоренцо, мой мальчик? Глупо с твоей стороны не верить мне. Хотя я больше не имею права сжигать вас на площадях Португалии, получая от этого оправданное удовольствие, но я не потерплю вашего позорного присутствия среди нас. — Он сделал глубокий вздох, словно пытаясь унять гнев. — Помни, что дым, исходящий из твоего тела, есть ладан для правоверных.
У него в руке возникла горящая свеча. Он провел ею круг в воздухе, и в руках у него появилась мелкая серебряная монетка. Он показал ее нам, а потом бросил на землю, и монетка, звякая и подпрыгивая, подкатилась к моим ногам. Я поднял ее, чтобы вернуть проповеднику и произвести на него хорошее впечатление, но он велел оставить ее себе.
— Видите, — заявил он, указав сначала на меня, потом на Даниэля, — евреев легко вычислить среди нас, показав лишь одну-единственную монетку!
Толпа, собравшаяся вокруг, восторженно взревела. Какая-то старуха вышла вперед и бросила в меня огрызком яблока. Мужчины закричали на нас.
Я даже не заметил, что они стояли здесь все это время, наблюдая за нашей жестокой стычкой. Когда я повернулся к некроманту, он уже удалялся большими шагами.
Даниэль отобрал у меня монетку и прошептал:
— Не обращай внимания, Джон, мы еще увидим, как этот подонок болтается в петле.
В детстве я ничего не знал о христианской религии. Мой отец, будучи атеистом, строго-настрого запретил мне посещать еженедельные мессы с матерью и бабушкой и только однажды я видел настоящую службу, в Церкви Милосердия в 1791 году и, признаюсь, не запомнил там практически ничего.
Это абсолютное невежество было не столько намеренным пренебрежением с моей стороны, сколько следствием воспитания. Однажды в семье произошла скоропалительная ссора по поводу моего крещения.
Отец был категорически против этого, все подобные предложения он просто игнорировал, предпочитая угрюмо дымить трубкой в своем кабинете. Однако мама была религиозной женщиной, и ее настойчивость, проявляемая изо дня в день, вскоре сломили папино сопротивление; почувствовав, что поток его контраргументов истощается под маминой атакой, он поднял белый флаг. Мама рассуждала очень просто: она хотела уберечь меня от несчастной судьбы одной немецкой девушки, с которой дружила в детстве: ее родители были гуманистами, и дети и взрослые много лет дразнили ее «неверующей» и «дикаркой» за то, что ее первородный грех не был смыт святой водой.
Не знаю, кому верить, но мама утверждала, что она заявила отцу:
— Ты навеки станешь моим врагом, если будешь препятствовать этому!
Но сам отец настаивал на другом варианте: якобы мама говорила:
— Я все сделаю в тайне, и ты ничего не узнаешь, пока обряд не будет совершен.
Как бы там ни было, в детстве я почти ничего не знал о христианстве, равно как и об иудаизме и истории еврейского народа. Все, что мне было известно, так это то, что Моисей был пророком, а на голове у него были рога, причем о последнем мне рассказали оливковые сестры. Когда мне было пять лет, они показали мне гравюру с изображением пророка, где на лбу у него торчали два острых рога. Граса поведала мне, что тысячу лет назад у всех евреев были такие рога, но затем они отпали за ненадобностью. Луна утверждала, что древние представители этого народа имели даже пушистые хвосты.
Вскоре я узнал, что в Португалии нет евреев. Об этом мне сообщил мой наставник, профессор Раймундо, когда я спросил его, может ли он показать мне хотя бы одного еврея, за которым бы я мог понаблюдать, поскольку мне очень хотелось увидеть у них хвост или рога.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Охота полуночника - Ричард Зимлер», после закрытия браузера.