Читать книгу "Цветок для Ее Величества - Райан фон Рюбен"

Маленький складной нож он носил как постоянное напоминание, даже если в том не было особой необходимости. Его дал отец, прежде чем присоединиться к команде брига «Фейм» — судна, принадлежавшего известному британскому каперу[6] Фортунатусу Райту.

Мэссон вспоминал со смешанным чувством боли и радости, как отец рассказывал ему, пятилетнему мальчишке, о французских кораблях, которые потопил, и о сокровищах, часть которых хотел привезти домой.

Но отец так и не вернулся. Он погиб в открытом море, и вместо сокровищ Мэссону досталось в наследство полусиротское, нищенское существование. Фрэнсису никогда не забыть ту рану на сердце, когда он осознал, что все истории о сокровищах и приключениях оказались не более чем прелюдией к безысходной парализующей печали.

Фрэнсис находил утешение в вещах, на которые мог положиться. Он не искал друзей и даже не ощущал никакой потребности в дружбе, потому что пришел к выводу: люди бросают друг друга в ситуациях, когда больше всего нужна помощь. Вместо этого он отводил душу, рисуя эскизы и занимаясь растениями.

Вскоре после приезда в Холлингборн Мэссона отправили на работу в сады в близлежащем замке Лидс. Он был серьезным мальчиком, не искал отговорок и не увиливал, чтобы поиграть в лесу в пиратов или солдат. Фрэнсис работал хорошо, и позже его отдали на учебу лично главному садовнику.

Поля и леса, по которым шесть раз в неделю мальчик ходил из дома в замок, служили ему классной комнатой. Фрэнсис, благодаря врожденной жажде знаний, задавал вопросы о цветах и растениях, которые видел, а также о земле, которая их питала, о насекомых, которые помогали им размножаться. В день, когда мальчик не работал в замке, он посещал воскресную школу местного церковного прихода, где выучился латыни и счету.

Его учитель оказался строгим, но ленивым. Он был неглуп и быстро понял все преимущества, которые сулил ему любопытный ученик: ведь тому можно было перепоручить работу. Вскоре Мэссон уже мог читать книги из библиотеки своего учителя, а также распознать любое растение на территории замка и рассказать о нем все. Фрэнсиса отправляли на садоводческие ярмарки, там он торговал и договаривался о покупке растений и саженцев. И вскоре всем стало ясно, что парень — ученик только на словах.

Скоро до учителя дошли слухи, что молодой Мэссон снискал большее уважение и доверие, и он не обрадовался этому. Когда приблизился двадцать первый день рожденья Мэссона, обучение подошло к концу. После этого он был волен действовать на свое усмотрение и брать на себя ответственность. После того как Мэссон на практике показал все, что умеет и знает, кто мог сказать, куда заведет парня его выдающийся талант?

Демонстрируя благородный порыв (а на самом деле из инстинкта самосохранения), учитель написал рекомендательное письмо Уильяму Айтону — директору королевских садов в Кью. Тот тоже был шотландцем. Учитель заверил, что никто не подходит лучше молодого Мэссона на должность помощника садовника.

Кью располагался на расстоянии дня пути на экипаже. Хотя Мэссон и боялся оставлять мать одну, но жалованье оказалось неплохим, к тому же предоставлялись полный пансион и жилье. Это означало, что большую часть заработка он смог бы отправлять домой. Учитель из замка Лидс утверждал, что другой равноценной должности не существует, поэтому у Мэссона не было выхода, кроме как принять это предложение в Кью. Итак, Фрэнсис покинул родной дом, чтобы следующие девять лет трудиться в королевских садах.

Работа нравилась ему: место оказалось надежное, жизнь была предельно распланирована. Мэссону не требовалось ничего, лишь усердно трудиться, хорошо ладить с мистером Айтоном, чтобы рассчитывать на уверенный, хотя и не головокружительный карьерный рост.

И все же сейчас он сидел в доме, в котором вырос, собирал нехитрый багаж, потому что жизнь изменилась, сделав крутой поворот в мгновение ока. Почти через месяц он взойдет на корабль, хоть и поклялся этого не делать, и отправится в еще более нелепое путешествие, чем то, которое стоило жизни его отцу.

Энергичный стук в дверь заставил Мэссона вздрогнуть и вернуться к действительности. Его мать распахнула дверь и вошла в комнату, не дожидаясь разрешения.

— Ты готов, Фрэнсис? Мы не можем заставлять их ждать слишком долго.

Мэссон спрятал шкатулку со своими принадлежностями для рисования под пиджак, потом обернулся и улыбнулся в ответ. Мать, конечно же, расценивала его увлечение рисованием как пустую, бесполезную трату времени. Фрэнсис постоянно слышал от нее: «Если это не ремесло, то какая в нем польза?»

— Я сейчас спущусь, — ответил он.

— Это важно, Фрэнсис, ты же не хочешь меня разочаровать, правда?

Не дожидаясь ответа, она обернулась, вышла из комнаты, оставив дверь приоткрытой, и спустилась по лестнице. С первого этажа до Фрэнсиса снова донесся немного напряженный диалог.

Мэссон тяжело вздохнул и закрыл крышку сундука, в котором хранилась его коллекция книг по ботанике. Единственная ценность среди его пожитков: за эти книги мать сможет выручить неплохие деньги, если с ним что-нибудь случится.

«По крайней мере, она не останется в нищете», — подумал он, запирая замок и запихивая сундук под кровать.

Не оглядываясь, Мэссон вышел из комнаты и спустился вниз. Его шаги по дубовым ступеням звучали гулко. Он ненадолго остановился перед зеркалом, которое висело на стене у начала лестницы, чтобы оценить свой внешний вид. То, что ждало его за дверью гостиной, особенно в свете произошедшего за последние несколько недель, не радовало Фрэнсиса. Как бы там ни было, это неотвратимо, и он вынужден был принять все случившееся, ведь повлиять на ход событий уже не мог.

Когда Фрэнсис вошел в комнату, то увидел, что мать сидит на неудобном стуле с жесткой спинкой. Напротив нее умостилась и обмахивалась веером миссис Эверидж — жена торговца бумагой из соседнего городка Мейденхед. Рядом с ней сидела, глядя в пол, ее двадцатилетняя дочь Констанция — видная девушка с каштановыми волосами и розовыми щеками. И хотя она немного смущалась, у нее была открытая, приветливая улыбка, вполне искренняя.

— Добрый день, миссис Эверидж, я очень рад, что вы смогли приехать из Холлингборна, чтобы нас навестить, — приветливо поздоровался Фрэнсис с пожилой дамой, прежде чем поклониться ее дочери: — Здравствуй, Констанция.

Девушка подняла глаза и улыбнулась, сильно раскрасневшись, а затем вновь уставилась на щель между половицами.

— Здравствуй, Фрэнсис.

Произнеся слова приветствия, Фрэнсис разнервничался и стал ломать голову, что бы еще сказать, но тут миссис Эверидж спасла его.

— Ваша мать рассказала мне о предстоящей поездке, — произнесла она, обмахиваясь веером. — Это очень необычно. Вам не сообщили, сколько продлится это путешествие?

— Корабль будет плыть к мысу Доброй Надежды около трех месяцев, но, по словам Фрэнсиса, ему потребуется всего несколько недель на выполнение работы. Если немножко повезет и подует попутный ветер, то, возможно, к Рождеству он уже вернется, — ответила миссис Мэссон вместо сына и улыбнулась самым убедительным образом. — Правда, сынок?