Читать книгу "Тростниковая птичка - Ольга Смайлер"

Дальше ритуал требовал взять за руку одну из невест и повести её за стол. Я как раз всматривался в лица невест, пытаясь понять, какая из них не отшатнется от протянутой мной руки, когда за одной из дверей, ведущей в зал, послышалась возня, дверь распахнулась, и один из гарнизонных воинов с силой втолкнул в зал своего противника. Тот проехал по начищенному полу, не удержался на ногах и шлепнулся на колени прямо передо мной. Руки у невысокого хрупкого парнишки в необычной одежде и с непривычно яркими волосами были связаны за спиной, колени, видимо, болели от падения, но он упрямо пытался встать на ноги, и преуспел в этом. Парнишка гордо вскинул голову, тряхнув выбившимися из хвоста волосами красно-коричневого цвета, и я увидел россыпь веснушек на светлой коже, закушенную нижнюю губу, нежную шею в разрезе странной рубашки, обтягивающей… грудь? А когда, ошарашено, вскинул глаза, то наткнулся на злой взгляд больших, серых, как озеро Карен, глаз, и понял, что мое сердце пропустило удар. Необычная, странная девушка, затянутая в синее, с красными волосами, рассыпавшимися по плечам, смотревшая на меня сейчас своими огромными глазами, более всего напоминала маленькую тростниковую птичку. Храбрую птичку, что вьет гнезда вокруг озера Карен в зарослях высоких сине-серых побегов тростника с кисточками на конце, и которая так редко поет при чужаках, что услышавших её пение считали благословленными великой Праматерью.

— Кто это и почему у нее связаны руки? — я говорил тихо, но внутри меня все клокотало от ярости, от того, что кто-то посмел поймать эту птичку в силки.

— Привели как невесту, да вот идти не хотела, — отозвался гарнизонный, — Джону все лицо расцарапала, Хью в лодыжку пнула, убежать попыталась, Мэта вообще укусила, насилу связали.

— Значит, невеста рода Песчаных котов, — держать лицо было неимоверно сложно, — И с каких это пор гарнизонные замка Нашер позволяют себе поднимать руку на наших невест? Развязать! Немедленно!

Гарнизонный, напуганный моим рыком, сам подскочил к девушке, и одним махом перерезал путы.

— Позвольте сопроводить Вас к столу, — я подал ей руку, и добавил чуть слышно, — сделай это, упорхни из этого негостеприимного замка, Птичка, оставив их в дураках.

Она поколебалась, еще раз внимательно вгляделась в мое лицо, но руку приняла. Я проводил её к столу, придвинул ей стул, позволив своим пальцам прикоснуться к её плечам в незаметной ласке, и почувствовал, как внутри меня распрямляется прежде туго затянутая пружина. Похоже, что эта птичка принесла такое долгожданное тепло в мою душу.

Обед закончился быстро: Птичка ела аккуратно и красиво, стараясь не поднимать глаз от тарелки и не смотреть по сторонам, привычно пользуясь приборами. И снова больше вопросов, чем ответов: почему эта девушку из явно обеспеченной семьи отдали в невесты воинам? Откуда она родом? Что с её семьей? Закон времен Матери-Прародительницы гласил, что раз в год воины могут выбрать себе невест из числа девушек, живущих на территории, охраняемой родом. На практике о выборе уже давно не было речи: раз в год мы приезжали в замок Нашер, куда привозили из других городов и поселков девушек в невесты, и увозили двадцать невест, чтобы потом, в Таншере, сыграть двадцать свадеб. Нет, воины, конечно, находили себе жен и в ближайших поселках, и во время своей службы в других городах, но воинов было много, а найти самому невесту удавалось далеко не каждому. В Поезд Невест воинам, обычно, отдавали младших дочерей больших родов, или девушек, на которых выпал жребий — мы не давали выкупа за невесту, как другие мужчины. Часто более обеспеченная семья, на которую пал жребий, желая получить солидный выкуп от богатого жениха, платила семья победней, чтобы их дочь заняла место невесты. Зато наши женщины и дети жили в достатке и вынудить девушку выйти замуж не мог никто. Впрочем, вызывать гнев воинов тоже было опасно, поэтому Невестами воинов становились только здоровые, миловидные девушки. Подняв глаза на Терри я перехватил его насмешливый взгляд и понял, что задумавшись, втянулся в игру и старательно ухаживаю за Птичкой, подкладывая ей самые лучшие кусочки и самые вкусные блюда. Самое главное — мне это нравилось.

Когда Птичка попыталась подняться из-за стола стало ясно, что инцидент с гарнизонными не прошел для нее даром: она всхлипнула, оперлась ладонями на стол, чтобы перенести вес и выдала такую фразу, что я подумал, что ослышался. Судя по ошарашенному виду Терри он слышал тоже, что и я: маленькая, хрупкая девушка заковыристо выругалась. Нет, не на керимском, а на одном из языков изначальной Земли, и если бы нашей десятке не довелось пару лет назад охранять важных земных "шишек", телохранители которых щедро пополнили наш лексикон, никто ничего бы не понял. Загадка становилась все интересней, но перед тем, как её разгадывать, Птичку следовало вылечить. Я подхватил её на руки, почувствовал, как она напряглась и ощутил мимолетный укол сожаления.

— Нам надо подлечить твои ушибленные коленки: путь в Таншер неблизкий, и у нас нет с собой медицинской аппаратуры, — ровным, успокаивающим голосом сказал я, — сейчас я отнесу тебя в бокс к медикам, а потом, возможно, ты захочешь освежиться и переодеться в чистую одежду. Судя по твоему эффектному появлению в зале — ты не успела сделать ни того, ни другого.

Ответом мне был благодарный серый взгляд и тихое: "Спасибо", — но я почувствовал себя настоящим счастливчиком.

Пока замковый медик занимался её здоровьем, я нашел Терренса. Тот, подождав, пока я подойду поближе, вполголоса доложил:

— Соня, двадцать один, аркаимка, сирота. Пришла одна. И она — двадцать первая.

— В смысле? — уточнил я, растерявшись.

— Она — двадцать первая невеста. И знаешь что? Не похожа она на аркаимку.

Я только согласно кивнул в ответ, гадая — откуда же прилетела к нам эта Птичка.

Мужчине, что принес меня в бокс и уложил в капсулу, никто и не подумал возражать. Две женщины "в возрасте" в местных серых униформенных платьях задернули вокруг капсулы темную непроницаемую занавесь и в четыре руки помогли мне раздеться до белья, увидев которое странно переглянулись, еще более странные взгляды вызвал мой браслет, который я отдала одной из женщин, но пока мне было не до размышлений об этом. Я все еще слышала спокойный, ровный голос наемника, который почему-то встал на мою сторону в стычке с местными воинами, и от его присутствия по ту сторону занавески было спокойно. Над головой уже развернулся знакомый полог, звонко сработали замки крышки, отрезая меня от звуков и образов окружающего мира, когда я бессильно взвыла от внезапно пришедшей в голову мысли: "Техника! Буки и телефон! Поздравляю тебя, Сонечка, ты идиотка!" Но дергаться в регенерационной капсуле, равно как и пытаться из нее сбежать дело безнадежное: раньше, чем будут устранены все повреждения, капсула не откроется, а копошение внутри только увеличит время на регенерацию. Я легла удобней, попыталась расслабиться и стала анализировать все, что произошло с того момента, как я оказалась на пригорке в лесу планеты Керима.

Итак, мне удалось запустить маячок, добраться до ближайшего населенного пункта и попасть в местный замок, используя легенду, которую из моих недомолвок, недосказанностей и непривычного внешнего вида сочинили местные жители. На этом плюсы, пожалуй, и заканчивались. Платежный чип почему-то настолько встревожил воина у ворот, что он велел мне его спрятать — вполне возможно, что тут запрещена современная техника, а мои штаны, вот незадача, буквально нашпигованы ей. Кроме этого меня беспокоило, что туризм на Кериме отсутствует, как класс, и керимцы даже официальные делегации пускают на планету с большим трудом и после многомесячных переговоров: как при этом будет воспринято мое невероятное появление и кем меня при этом посчитают, я боялась даже подумать. Информации о внутреннем законодательстве планеты и её укладе у меня было еще меньше: в самом деле, не считать же информацией краткие отчеты о деловых поездках очередных бюрократов или красочные, но тонкие брошюры Фонда мирового исторического наследия, описывающие достопримечательности. Все это привело меня к тому, что если раньше мысль честно сознаться в своем инопланетном происхождении и попросить депортации еще мелькала в моей голове, то теперь я решила для начала узнать местные законы и обычаи подробней, чтобы не вляпаться в крупные неприятности: домой хотелось вернуться живой и здоровой. Решено: сижу и не высовываюсь, действую в рамках легенды.