Читать книгу "Темные туннели - Сергей Антонов"

Сзади раздался похожий на шипение стон, и Анатоли оглянулся. Никита с его опущенными плечами и поникшей головой выглядел как приговоренный к смерти узник концлагеря. Перебежчик был похож на вдовца, которому в жизни уже ничто не мило. В каждом его движении сквозили и обреченность, и покорность судьбе. Какого черта он тогда ввязался в эту авантюру? Отряд вступил на Динамо. Отсалютовали разжиревшему караулу в фирменных кожанках и под бдительным взглядом провожатого (как бы не утырили чего анархисты-нищеброды!) прошли мимо долгих рядов каморок-пошивочных, мимо скатанных в рулоны свиных шкур, и свиных шкур, распятых на сушилках, и свиных шкур, утопленных в ваннах с краской… На все Метро тут шили кожаные куртки.

Их довели до выхода в туннель, ведущего к Белорусской, и отпустили с богом. Анатолий снова принялся считать боковые коридоры. Седьмой, восьмой…

У девятого коридора Анатолий объявил привал. Место встречи…

Ответный сигнал из темноты он получил не сразу. Аршинов, видно, осторожничал и заставил себя прилично подождать, прежде чем ответил условленными вспышками фонарика. Анатолия это разозлило: старый пропойца держит его отряд за сосунков, пытается припугнуть?!

Проучить наглого прапора! Толя шагнул в туннель, не зажигая света. Касаясь рукой стены и стараясь двигаться бесшумно, он направился навстречу Аршинову. То, что поставщик оружия был когда-то прапорщиком-морпехом и служил на флоте, Анатолий узнал сегодня, но иметь дело с Аршиновым-анархистом ему приходилось и раньше. Когда дело доходило до дискуссий, которые время от времени стихийно возникали на Войковской, красномордый и внешне недалекий пьяница вдруг превращался в искусного спорщика. Попыхивая самокруткой, он внимательно выслушивал оппонентов, а затем отражал их доводы. Пусть не слишком изящно, зато всегда точно и убедительно. Будто с ним фехтовали на шпагах, а он отвечал кочергой. И тогда становилось ясно, что это человек недюжинный, быстро соображающий и свободно владеющий оружием слова, не говоря уже о матчасти. Аршинов видел в анархии только неограниченную свободу и считал, что человек рано или поздно научится правильно, ею пользоваться. К рассуждениям Анатолия о справедливости и нравственности Аршинов относился снисходительно, в стиле «поживешь с мое, и сам все поймешь».

Толя вот как раз относился к тем, кто фехтовал в дискуссии даже не рапирой, а легкой парадной шпагой, и его мало кто воспринимал всерьез. И из товарищей его понимал и поддерживал только верный Серега. Но, может, и просто так поддерживал, по дружбе. А вот устами Аршинова глаголило большинство войковцев.

В полной тьме Толя прокрался метров сто. Он уже предвкушал, как застанет прапора врасплох, но тут уперся лбом в холодное. В ствол пистолета. В лицо ударил свет фонарика.

— А, это ты… Молодец, что сам догадался навстречу пойти. — Аршинов опустил оружие, перевел луч фонаря на сваленные у стены рюкзаки и кивнул: — Зови своих ребяток. У меня все готово. Только Никиту на всякий случай там оставь.

Анатолий глянул на Аршинова, ожидая увидеть торжествующую гримасу, мол, научил салагу! Но лицо прапор оставалось непроницаемым. Пришлось стреножить уязвленное самолюбие и выполнять указания. Когда подошли остальные и были открыты рюкзаки, вся группа радостно зашепталась. С одеждой и обувью на Войковской, как и во всем Метро, всегда были большие проблемы. А среди запасов Аршинова нашелся десяток комплектов малоношеной камуфляжной формы, семь пар удобных армейских ботинок на шнуровке. Даже сообщение прапорщика о том, что по возвращении диверсантам придется сдать казенное имущество и облачиться в собственное тряпье, никого не расстроило. Мальчишки оставались мальчишками и даже в новом мире продолжали радоваться всем атрибутам игры в войнушку.

— Где вы все это только берете? — сверкнул глазом жадноватый Колька.

Аршинов многозначительно воздел палец кверху:

— Нам это послано небесным прапорщиком! — и загоготал.

Сменив разномастное анархистское тряпье на военное обмундирование, бойцы подтянулись. Выстроились перед Анатолием в шеренгу — теперь уже одинаковые, как патроны в автоматном рожке. Нацеленные на станцию Дзержинская. И Толе ими стрелять…

Анатолий, Серега и Колька получили пистолеты с глушителями и по две запасные обоймы. Еще двое с автоматами. Остальным пришлось довольствоваться армейскими ножами. Не бог весть какое оружие, но в умелых руках способно на чудеса. «Справятся», — убеждал себя Толя, глядя, как его пацаны играют ножами.

Справятся ли?..

Пока суд да дело, Серега собрался закурить, но Аршинов почти ласковой оплеухой выбил у него изо рта самокрутку и растер ее мыском ботинка.

— В другом месте накуришься, рядовой! Толян! Пойдем, пошепчемся.

Аршинов снял со спины рюкзак, пристроил фонарик так, чтобы свет падал в нужное место, присел на корточки и вытащил устройство, состоящее из десяти красных цилиндров, перехваченных двумя полосками липкой ленты. Этими полосками к цилиндрам крепились простой будильник с обшарпанным корпусом и незнакомое Анатолию устройство с круглым циферблатом и единственной стрелкой. Вокруг взрывного устройства вились тонкие провода в желтой и красной изоляции. Они были присоединены к гильзе и большому контейнеру с тремя батарейками.

— Все просто. — Аршинов ткнул пальцем в мину. — Сюда вставлен поджигатель накального типа, а сама гильза заполнена ртутным фульминатом. Электронный таймер подключен к электрической схеме через будильник и выполняет функцию переключателя замедленного действия. Устанавливаешь таймер на нужное время, поджигатель воспламеняет фульминат ртути, а полученная в результате зажигания ударная волна приводит к единовременной и немедленной детонации основного заряда. В общем, трах-ба-бах — и от лаборатории не останется и следа. Желаю тебе находиться на приличном удалении, когда это произойдет.

— А это точно сработает?

— Не боись. Я такие игрушки уже сто лет леплю. Главное — провернуть все спокойно даже в том случае, если у тебя на все про все будет меньше минуты.

Анатолий кивнул, спрятал мину в рюкзак и повесил его себе на плечо. Группа вернулась к дрожавшему от страха Никите, которого прапорщик не удостоил даже взглядом. Согласно указаниям Нестора, Аршинов должен был провести отряд через Белорусскую. Подготовка к последнему переходу заняла несколько минут. Было приказано спрятать оружие и постараться вести себя на станции так, чтобы не привлекать как можно меньше внимания.

Группа двинулась вперед. Аршинов вместе с Анатолием замыкал шествие и отдавал последние напутствия.

— Я вам в рюкзаки кое-какой жратвы положил. Перекусите в туннеле. На Белорусской задерживаться не станем. Там и агентов Ганзы полно, и красных шпиков. Обязательно интересоваться будут, куда и зачем такие орлы направляются.

Анатолий прекрасно понимал опасения Аршинова. Белорусская-радиальная отличалась от многих прочих станций тем, что придерживалась нейтралитета. Еще полгода назад тут все было иначе: станция наслаждалась свои положением торгового придатка Ганзы и процветала. Но случился на ней какой-то переворот, то ли выборы, и власти пришли другие люди. Новое руководство упорно избегало союзов и политических, и военных, улыбалось вежливо и кольцевым, и красным, и фашистам, и сектантам, и ни с кем на сближение не шло. Тактика эта называлась тут «третьим путем развития».