Читать книгу "Океаны Айдена - Михаил Ахманов"

В одно прекрасное утро Одинцов с помощником не вернулись в айритские Пещеры. Дождавшись, пока последний из рыболовов скроется в темном отверстии тоннеля, они выложили дорожку из бревен от флаера к берегу и скатили по ней аппарат в воду. Весил он немного, однако остатки плотов, на которых прибыли соплеменники Грида, до сих пор не убранные, порядком облегчили труд.

После, на островке, удаленном от Ай-Рита на пятьсот километров, Одинцов учинил подробный допрос своему проводнику. Через пару часов выяснилось, что Грид невероятно сметлив и понятлив — по меркам трогов, разумеется. Он знал несколько сотен айденских слов — может быть, даже тысячу — и понимал вдвое больше. Этот поразительный факт вначале ошарашил Одинцова, но вскоре выяснилось, что его помощник родом с самых Верховьев, из тех краев у Западного океана, где берет начало Зеленый Поток. Его племя было гораздо более развитым, чем айритские троглодиты. Как поведал Грид, его клан произошел от смешения местных трогов с людьми, прибывшими с севера на большой лодке, случилось же это в незапамятные, почти легендарные времена — как подозревал Одинцов, лет сто или двести назад.

Но главное заключалось в том, что какие-то айденские мореходы сумели пробиться до самого экватора по водам Западного океана! Бар Занкор, мудрый целитель, рассказывал Одинцову о нескольких морских походах на Юг — конечно, пропавших без вести, — и теперь было ясно, чем закончился один из них. Видимо, айдениты не смогли вернуться и осели на островах Потока доживать жизнь среди мохнатых троглодитов. Возможно, они даже истребили мужчин какого-то местного племени и, не питая брезгливости к их женщинам, произвели расу метисов, к которой принадлежал Грид.

В его клане, многочисленном, плодовитом и занимавшем довольно крупный островок, не практиковали каннибализма. Из океана в Верховья Потока довольно часто попадала крупная рыба и еще какие-то гигантские существа, похожие, по описанию юноши, на морских змеев. Иногда их выбрасывало на берег, иногда они несколько дней пытались преодолеть течение под защитой острова и вернуться в океанский простор. Обессилев, эти горы мяса, жира и прочных костей становились легкой добычей.

Пищи, как правило, хватало всем. Случались, однако, и плохие годы, когда не удавалось поймать больших морских зверей, и тогда часть молодежи уходила вниз по Потоку в поисках нового дома. Такие экспедиции — без возврата, ибо никто не сумел бы выгрести против течения, — случались и в другие времена, уже не в силу необходимости, а из-за любопытства и тяги к странствиям. Как понял Одинцов, Верховья Потока были уже все заселены народом Грида, и молодежь продолжала двигаться на восток, вытесняя исконных трогов или смешиваясь с ними.

Далеко не везде путников встречали с оружием в руках. От побережья Западного океана на тысячу километров простиралась область, где пришельцы с Верховьев были желанными гостями. С ними менялись женщинами и охотно оставляли у себя их мужчин, иногда десяток-другой местных присоединялся к их каравану. Партия, с которой плыл Грид, состояла из метисов уже едва ли на десятую часть, и все они — если не считать нынешнего спутника Одинцова — пали в битве на айритской скале. Остальные были обычными трогами — может, чуть полюбопытней, чем сородичи Бура.

Из этих рассказов Одинцов уяснил одно: его угораздило шлепнуться в середину Потока, в самый людоедский, самый мерзкий край. А места дальше на восток были еще хуже, еще омерзительней.

На вторую ночь, поужинав опостылевшей рыбой, он продолжил расспросы. На этот раз его интересовала навигация. Они с Гридом могли плыть днем благодаря драгоценному климатизатору и чудесным свойствам корпуса их суденышка, не пропускавшего солнечной радиации. Но как же путешествовали примитивные мореплаватели Верховий?

Выяснилось, что они передвигались на своих плотах потихоньку, полегоньку, плыли лишь полтора-два часа в сутки, покрывая за переход от шестидесяти до ста километров. В принципе, за два месяца странники могли добраться от Западного до Южнокинтанского океана, но гораздо раньше они либо попадали в котел, либо оседали в более гостеприимных местах.

Очередной бросок совершался вечером, перед закатом солнца, и никто не мог предугадать, что встретит их в конце дороги. Путники могли вообще не обнаружить подходящего для высадки островка, и тогда их ожидало ночное плавание в неизведанных, полных опасностей водах. Троги, пещерные жители, хорошо видели в темноте, но даже они не сумели бы разглядеть сквозь туман внезапно появившуюся по курсу скалу. Видимо, многие плоты гибли именно таким образом, — Одинцов помнил, что иногда течение выносило на пляж Ай-Рита отдельные бревна.

Если находился подходящий остров, пришельцы высаживались и принимали бой либо начинали мирные переговоры. Существовала, однако, и третья возможность, о которой Одинцов уже знал: скала могла оказаться необитаемой. Это относилось к тем вершинам подводного хребта, в которых не было пещер, и каждый такой случай с равной вероятностью сулил путникам-трогам жизнь или смерть. Если на острове имелись глубокие ниши, трещины или хотя бы заполненные спокойной водой каналы между камнями, то, навалив сверху плоты на манер кровли, можно было пересидеть светлое время суток. Не каждый дотягивал до вечера, однако основная часть переселенцев выживала. Если же островок представлял собой голый монолитный утес, погибали все.

Вероятно, и троги, и соплеменники Грида обладали врожденным чутьем, помогавшим делать верный выбор. Большую роль здесь играло множество едва уловимых факторов, чуть заметных признаков, среди которых важнейшим являлся запах. По-видимому, таким образом Грид отличал обитаемые островки, хотя Одинцов не мог представить, что именно вынюхивает его спутник. Запах дыма? Смрад фекалий и человеческих тел? Как ухитрялся Грид учуять эти признаки жизни сквозь стену пара, на расстоянии нескольких сотен метров?

Однако он делал это и, учитывая, что они с Одинцовым представляли слишком незначительную боевую силу, выбирал необитаемые груды камня. Впрочем, даже обостренный инстинкт дикаря имел свои пределы. На шестую ночь, когда путники уже приближались к устью Зеленого Потока, Грид ошибся.

На закате они подплыли к двум почти одинаковым островкам, расположенным друг за другом на расстоянии километра. Поведение молодого трога вдруг стало неуверенным: он нюхал воздух и, морща лоб, всматривался в быстро надвигавшийся берег. Они еще могли свернуть и направиться ко второй скале, но с каждой секундой произвести такой маневр становилось все труднее. Наконец Грид решил возложить выбор на своего хозяина.

— Люди. — Он вытянул волосатую руку к темнеющим впереди утесам. — Там… там…

— На первом? На втором камне? — попытался уточнить Одинцов, знавший, что в словаре его спутника отсутствует слово «или».

— Первый… второй… Грид не знает… — В темных глазах плавала растерянность.

Островки расположены слишком близко, запахи смешиваются, догадался Одинцов. Возможно, обитаемы оба, возможно, только один. Из тактических соображений проверку надо было начинать с первого — тогда хотя бы оставался шанс сбежать на второй. Он уверенно вытянул руку в сторону каменистой отмели: