Читать книгу "Знакомый незнакомец - Эрин Найтли"

При одном упоминании его имени она едва не задохнулась.

— Он же сказал: старый друг.

— Если он такой старый друг, почему я никогда раньше о нем не слышала? Я бы поклялась, что знаю всех твоих друзей, старых и не очень.

— Уверен, что упоминал о нем, — отмахнулся он. — Ты, должно быть, забыла. И вообще, разве это имеет значение? Мы пробудем здесь всего несколько дней, а потом уедем.

Эви нахмурилась. Он никогда не упоминал имени этого человека, это совершенно точно. Но возможно, Ричард прав: особого значения это не имеет.

— Хорошо. Тебе лучше переодеться и умыться. Выглядишь и пахнешь так, словно тебя протащили по полу конюшни.

Ричард громко выдохнул, словно до этого задерживал дыхание.

— Верно. Только поздороваюсь с мамой, прежде чем умыться, а ты собери девочек через…

Он посмотрел на часы.

— Приблизительно через двадцать шесть минут. Увидимся в гостиной. И я ожидаю, что к этому времени ты с прежним энтузиазмом станешь наслаждаться моим обществом. И больше не тревожься, что Ричард поведет себя плохо, договорились?

Она кивнула, а Ричард подмигнул, перед тем как уйти. Но, несмотря на его беззаботность, она продолжала думать, что с мистером Бенедиктом что-то не так.

Пожав плечами, она стала подниматься по лестнице. Возможно, это все ее воображение. И когда джентльмен так красив, как он, можно простить ему некоторые странности.

Когда она подходила к верхней площадке, дверь ближайшей гостевой спальни захлопнулась. Значит, мистера Бенедикта поселили в голубую комнату.

При мысли о том, что она снова увидит его, Эви охватило приятное предвкушение, заставившее больно прикусить губу. Откуда это внезапное желание постучаться в дверь комнаты мистера Бенедикта?

Она даже головой покачала от столь скандальной мысли.

Возможно, ей следует беспокоиться не о поведении Ричарда.

Глава 4

«Забудем на время о храбрости. Я человек слова и ни за что не нарушил бы соглашение, заключенное с леди. Кроме того, куда веселее вести с вами перепалку в письмах, чем слушать критику своих манер при личной встрече. Надеюсь, вы со мной согласны?»

Из письма Хастингса Эви

Когда последний слуга вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь, Бенедикт зажмурился и облегченно вздохнул: «Слава Богу, это закончилось».

Плохо уже и то, что у него оставалось всего несколько минут, чтобы придумать объяснение для Ричарда, результатом которого не стало бы его немедленное изгнание или дуэль с лучшим другом на росистом лугу в рассветный час. Но страшнее всего было бы его разоблачение в присутствии Эви.

Бенедикт снял пиджак, швырнул в изножье гигантской кровати с четырьмя столбиками и оглядел комнату. Напротив постели, у камина, стояли диванчик с двумя креслами. Шумно потрескивавший огонь изгонял прохладу из огромной комнаты. Большие окна, почти от пола до потолка, выстроились в ряд на задней стене, и послеполуденное солнце вливалось в стекла косыми колоннами, в которых танцевали пылинки.

Бенедикт опустился на покрытую чехлом скамью у изножья кровати и стал снимать сапоги.

Что можно сказать Ричарду? Как объяснить внезапную смену фамилии? Может, «признаться», что он бежит от закона и взял чужое имя, чтобы избежать разоблачения? Или что его преследует брошенная любовница? Или что у него случилось внезапное помрачение рассудка и он забыл собственное имя? Он со стуком уронил на пол левый сапог. Нет, следует сказать Ричарду правду. Или по крайней мере все, что он имеет право сказать. Ради всего святого, он — ближайший друг Ричарда. Как смотреть ему в глаза, если начать громоздить ложь на ложь?

В дверь громко постучали.

— Войдите, — откликнулся Бенедикт, стягивая правый сапог.

В комнате появился Ричард, выглядевший на удивление свежим.

— Все улажено? Да? Прекрасно, я умираю от желание узнать, какого дьявола ты представился как мистер Бенедикт? — спросил он без гнева, с искренним любопытством и, устроившись у камина в кресле в бело-голубую полоску, стал ожидать ответа. Бенедикт растерянно провел рукой по волосам и вздохнул. Ну вот… начинается.

— Знаю, не самое умное решение. Но ты помнишь нашу переписку с твоей сестрой?

Ричард кивнул.

— Однако, насколько я понимаю, она так и не рассказала тебе, чем закончились наши отношения.

Ричард вскинул брови.

— Я предполагал, что они умерли естественной смертью, когда ты окончил школу. Но мое поразительное дедуктивное мышление подсказывает, что все было не так.

— Не совсем. Я был молодым идиотом и не хотел, чтобы старая жизнь последовала за мной в волнующую новую. Эви немного, я бы сказал, настойчива, и, когда она не поняла намека на то, что я не собираюсь продолжать ей писать, пришлось послать весьма недвусмысленное письмо, которое и стало концом переписки.

Бенедикт постарался не съежиться при воспоминаниях о подробностях последнего письма. Боже, сколько лет прошло, а он по-прежнему чувствует себя последним негодяем. Какое счастье, что Хастингс остался в прошлом, по крайней мере во всем, что связано с Эви.

Ричард, казалось, был искренне удивлен.

— Странно. Она мне и словом не обмолвилась.

— И это должно дать тебе некоторое представление о том, как она отнеслась к письму. Я знаю, как вы близки. Разве она раньше что-то скрывала от тебя?

— Я думаю, нет, хотя теперь, должен признаться, не вполне уверен.

Ричард выпрямился, потирая ладонями колени.

— Все же это случилось почти десять лет назад. Ты действительно посчитал необходимым назваться чужим именем?

— Не совсем. Я просто не назвал фамилии. Мое второе имя Джеймс. Но скажи честно, хотел бы ты. оказаться на моем месте, когда она поймет, что тот подлец, который назвал ее противной девчонкой, обладающей всеми свойствами и привычками лошадиного слепня, явился сюда во всей своей красе?

Ричард весело засмеялся, но тут же огляделся и прикрыл рот рукой.

— Нет, разумеется. Ни за что на свете! С твоей стороны это очень некрасиво, друг мой. Мало того, — добавил он, почесывая подбородок, — стоило бы рассказать ей правду, чтобы посмотреть, что она с тобой сделает.

— Но ты промолчал, когда я ей представился! — напомнил Бенедикт беспечно, хотя в желудке шевелилось беспокойство. Сейчас в его жизни и без того столько бурь, а на карте стоит будущее. Он просто не имеет возможности отвлекаться на очередную драму.

— Совершенно верно. Интересно, почему она, хоть и ни разу не слышала о Джеймсе Бенедикте, относительно спокойно восприняла твое появление? Весьма тревожный признак. Рано или поздно она обязательно меня разоблачит.

— А может, ей просто все равно.